Корона Эллгаров - Головина Оксана (книги полностью TXT) 📗
Но жук и не думал принимать помощь человека. Он присмирел, уперся лапками в засохший лист и ловко перевернулся. Затем снова упрямо полез на тонкую былинку.
— Что ты делаешь? — пробормотал дракон, глядя на него синим взглядом.
На этот раз насекомое действовало осторожнее, неспешно пробираясь на самый край травинки. Конечно же бедняга снова свалился, но не оставил надежды осуществить задуманное. Рейн нахмурился, переводя взгляд на ворота. Походил ли он на этого жука? Был так же глуп, упрям и слеп, не видя, что решил осуществить невозможное? Броган не мог ответить себе ни на один вопрос, просто чувствовал, что не остановится, даже если придется взбираться на проклятую «травинку» до конца своих дней.
Ивар задержался в зале, дожидаясь, пока шумные сокурсники покинут его. Прек слегка улыбнулся, заметив одного из близнецов. Решил говорить с ним наедине? Мастер прошел к арке, глядя в сад, и дракон последовал за ним, наконец решившись.
— Мне нужен ваш совет, мастер Прек, — проговорил Ивар.
— Я с радостью поделюсь с вами своими скромными знаниями, — просто ответил мужчина. — Что же вас интересует?
— За время моего обучения в Вен… в ином месте, — глухо начал Броган, — я не успел получить необходимые знания о свободных землях. Возможно, вы посоветуете мне книги, которые восполнят этот пробел, или я могу надеяться, что сами поделитесь тем, что вам известно?
— О народах свободных земель не расскажешь в двух словах, — Прек неспешно прислонился к каменному краю арки, — и я не могу вынудить вас пропустить очередное занятие. Мастер Аглериан этого очень не любит.
Учитель усмехнулся, сверкнул прекрасными глазами и продолжал:
— Я подготовлю для вас список книг, которые будут полезны. Также приглашаю посетить мой кабинет после занятий, я помогу вам разобраться в некоторых вопросах.
— Благодарю вас. — Ивар коротко склонил голову, а затем решился спросить: — Почему агернийцы так дорожат своими волосами? Почему не подрезают их и не позволяют подвязать для удобства?
Броган закусил губу от неловкости. Прек усмехнулся и скрестил руки на груди.
— В роду Агерн никто не носит длинных волос, вас сбила с толку прекрасная Риэль.
— Разве она не из этого рода? — нахмурился дракон.
Ведь Эллгар упоминал, что Тиганы были в родстве с агернийцами. Солгал? Или сам не был в курсе?
— Ведьминский дар требует особой подпитки, — принялся объяснять Прек. — И лесная ведьма, которая использует свои косы для связи с материнской стихией, и женщины рода Тиган поступают таким же образом.
— Какая же стихия является материнской для Риэль? — поинтересовался Ивар.
— Земля, — отозвался мастер. — У самой земли черпает свои силы объект вашего внимания.
Броган почувствовал, как его кинуло в жар, и поспешил нервно оттянуть воротник рубашки.
— Я всего лишь восполняю пробелы в знаниях.
— Хм, — задумчиво вздохнул Прек, — в моей юности это называлось иначе.
— Вы ошибаетесь, — пробормотал дракон.
— Увы, моя природа не позволяет мне заблуждаться насчет испытываемых чувств. Вам не стоит стыдиться или страшиться их.
— Испытывать подобные чувства нецелесообразно!
— Вот как? — Светлая бровь Прека удивленно изогнулась.
— О таких, как я, говорят, что они родились не в свое время и не на своем месте, — глухо проговорил Ивар.
— О таких говорят, что они вершили историю, — усмехнулся мастер. — Ступайте, вы пропустите занятие. Жду вас вечером в своем кабинете.
Ивар пошел мимо нескольких рядов лавок, но остановился перед дверьми с протянутой рукой, так и не решаясь толкнуть их.
— Подобные чувства — они могут стать гибелью для кого-то. Ведь так? — Дракон обернулся, тревожно глядя на Прека. — Для тех, кого мы любим, эти чувства могут стать гибелью?
Мастер долго молчал, стоя под аркой в золотом солнечном ореоле. Затем вышел в тень зала и тихо заговорил:
— Я испытывал все те же чувства, что и моя мать, каждый оттенок, каждую грань. Я был с нею единым целым. Когда она оставила меня, собираясь принять свою судьбу, ее чувства не изменились. До последнего вздоха они были так же сильны. Мать не сожалела, что любила. Я не из тех, кто посоветует вам жить разумом и соблюдать выдуманные людьми правила. Полагаю, что своими речами я лишь заведу вас в трясину собственных чувств и убеждений. Любовь может стать гибелью, верно. Но пустую жизнь, находящуюся в оковах чужих страхов, выгод и лжезаконов, я бы не предпочел возможности ощутить вкус той самой жизни, пусть цена и будет слишком высока.
— Вас бы приказали казнить за подобные речи! — Ивар стиснул края учебника, удивляясь ответу мастера.
Произнеси один из преподавателей Венкэль подобные слова, и на следующий же день попал бы в опалу или того хуже — на площадь к палачу.
— Совершенно верно, — просто улыбнулся Прек.
— Верно? — растерянно нахмурился Броган.
— Именно этот приказ был отдан старостой поселения Лехарн. На то время я являлся учителем в местной школе, — невозмутимо пояснил мастер, — мои слова сочли призывом к анархии.
— И что же было дальше?
— Костер горел хорошо. — Прек поджал губы и со знанием дела покачал головой.
— Вас хотели сжечь?! — воскликнул Ивар.
— Совсем немного, — успокоил мужчина своего ученика.
— И что же? Как вы… — спросил Ивар, забывая, куда спешил.
Прек молча поднял край рубахи и обнажил один бок. Многочисленные темные шрамы явственно были видны на белоснежной коже. Мастер отпустил одежду, скрывая доказательства бесчеловечного деяния.
— Я благодарю вас за доверие, — глухо пробормотал дракон. — Но как же вам удалось спастись?
— Был тот, кто поверил в меня и почему-то решил дать шанс.
— Кто же этот человек?
— Вы очаровательно зовете его урлахом, — тихо рассмеялся Прек, видя, как глаза ученика сделались совсем большими.
— Мастер Вардван спас вас? Но почему? То есть я хотел сказать, как человек с его убеждениями мог принять ваши взгляды?
— Ограничения всегда провоцируют соблазн. Дать юным умам лишь одну точку зрения, показать одну дорогу порой означает заведомо подвергнуть искушению узнать, какие еще есть пути. Мастер Вардван предпочитает, чтобы ученики имели возможность выбора и возможность видеть последствия этого выбора.
ГЛАВА 20
Задернутые шторы создавали полумрак в покоях, и она не могла сказать точно, был день или же вечер. А может, солнце только поднималось над землей? Айла сидела без движения в высоком кресле, руки она опустила на подлокотники и смотрела, как колыхались тяжелые шторы.
«Я буду править, как никто никогда не правил. Раегдан навсегда запомнит Рейна Брогана…» Слова, сказанные ее первенцем, до сих пор явственно отзывались в ушах и заставляли глаза наливаться кровью. Ярость клокотала в ней долгое время, и были моменты, когда Айла желала, чтобы эти стены пали. Она знала, что сын покинул замок. Оба близнеца оставили свой дом, променяли его на проклятый Арфен. Также леди Броган знала, что ее нерожденный внук все еще жив.
Это был особый момент. Именно он заставил Айлу запереться в покоях и сидеть неподвижно, пытаясь собрать воедино осколки мыслей. Тогда, на смотровой площадке, она увидела его — заснеженный Раегдан. Белые крылья, огромные, закрывающие обзор, укрывающие синими сумерками землю. И снег — такой спокойный, он шел, покрывал пеленой округу… И великая пустота, заполонившая ее существо, было все, что она могла сознавать.
Ее не было. Пустота не давала сдвинуться с места. Люди внизу кричали, и ее лицо обжигал горячий воздух — замок горел, но Айла не могла этого видеть. Что это было, она не могла понять. Кто передал это видение? Почему она была убеждена, что это было послание того, чьей смерти хозяйка Раегдана так желала в тот миг? Нерожденное дитя послало ей это видение.
Выходит, все ее надежды напрасны? Однажды этими землями будет править сын дочери жалкого рода? Айла часто задышала и резко поднялась, расправляя подол длинного платья. Она ведь могла ошибаться! Вдруг это послание ничего не значило? В любом случае хозяйка не могла больше находиться в этой комнате. Стены давили на нее, вынуждая открывать двери, тут же наталкиваясь на установленную кем-то охрану. Воины приветственно склонили головы, но не убрали скрещенных пик. Оружие мерцало бледным голубым светом, предупреждая о сильном защитном заклинании.
