Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (полные книги TXT) 📗
- Расскажи нам свою историю, Белый Охотник, - попросил Граниш.
- На Медвежий Рев напали вендиго. Пока одни сражались, другие похищали женщин и детей. Мы победили и преследовали тварей, но метель смешала запахи, и я потерял след. Его перебило зловоние сотен троллей. Все они шли в одну сторону, и я понял, что добрался до самой Волчьей Пасти. Я принял участие в бою с троллями, и когда он окончился, направился к Пастырю Ветров, чтобы он навел меня на след беглецов. Мне не удалось найти старца, но я уловил слабый запах вендиго возле его жилища и с тех пор шел по следу, пока не оказался здесь. Голодные твари одолели меня, но ваше появление их спугнуло и оставило мне жизнь. Но что за радужная звезда привела вас в это недоброе место?
- Мы также ищем Пастыря Ветров, - ответил Легкие Ноги. Он пребывал в замешательстве. С одной стороны, ему следует благодарить Белого Охотника. Но их племена не ладят и нередко враждуют и причины помощи борута ему непонятны.
От проницательного взгляда беродлака не укрылся немой вопрос.
- Мы должны сражаться на одной стороне, - многозначно сказал он.
- Помощь нам не помешает, - согласился Граниш.
Они вернулись к развилке и теперь шли левой стороной. Белый Охотник принял облик зверя и занял место Легких Ног, сместив его в центр отряда.
Путники добрались широкого грота. Здесь пещера разделялась тремя руслами, и еще одна дорога уводила ледяным изволоком, на последних саженях поднимаясь почти отвесно. В темноте только Граниш мог наблюдать далекую вершину. У подножья лежали клочья медвежьей шерсти. Когда компания достигла центра пещеры, со всех сторон хлынули вендиго. Около четырех десятков голодных тварей - слишком много, чтобы сражаться с ними на открытом пространстве. Люперо и Белый Охотник прикрывали остальных, пока те взбирались по склону, а затем и сами попятились. В узком пространстве численность не играет роли, и сильные воины могут длительное время удерживать натиск многочисленных, но менее слабых противников. Однако лед не давал надежной опоры лапам. Огрызаясь и отбиваясь, вынужденные искать другое место обороны, звери отступали. Но поднимаясь, склон расширялся и, отходя, путники обеспечивали врага маневренностью. Дъёрхтарда посетила мысль.
- Все отойдите! - распорядился он. - ро-по-баш
Когда маг дочитал заклинание, перед ним оставались только враги. Лед под их ногами раскололся и осыпался мириадами осколков. Вслед за ними падали вендиго, расшибали головы, ломали руки и ноги или заживо хоронились под снежной толщей. Но один из вендиго, подобравшийся к Дъёрхтарду ближе других, падая, зацепился рукой за лед, когтями другой пробил ступню магу и теперь медленно стаскивал его в обрыв. Дъёрхтард призвал всю свою волю, отринул боль.
- аф-оп-ат-да-шо-ни-шиф
Призрачное копье прошло вдоль тела вендиго, от головы до паха и пробуравило внутренние органы, моментально убив его. Дъёрхтард извлек из ноги загнутые когти вендиго, и труп так и продолжил висеть на одной руке.
Мастерству Миридис сквозная рана стопы не могла бросить вызова, но над ней альва просидела несколько долгих минут, прежде чем, покачиваясь, неуверенно встала на ноги.
- Устала? - заботливо поинтересовался Дъёрхтард. Миридис только отмахнулась. - Они пройдут другим путем, - заключил он, глядя вниз. Многие вендиго все же пережили падение. Поднимаясь, все они шли в одну сторону.
Следующую половину часа путники преодолели бегом. Возможно, им удалось оторваться, или же вендиго потеряли след, так или иначе, голодные твари не объявились. Запахло морем и начало светлеть. Впереди забрезжили лучи солнца и уже виднелись очертания разлома в стамухе, ведущего наружу. На пути все чаще попадались куски шкур, реже обрывки перьев, пока, наконец, весь пол под ногами не оказался засыпан шерстью. Еще одна комната пиршеств. Но было здесь и нечто другое - волосы. Белый Охотник в зверином обличье нервно переходил от одной шкуры к другой. Большой черный нос подергивался, глаза расширились и наполнились болью. Возле прядей черных волос он остановился, опустил голову и стал медленно сгребать волосы лапой. Он собрал их все, не пропустив ни единого волоска. А под ними, втоптанный в лед, укрыв лапками нос и, свернувшись калачиком, расколотый надвое лежал крошечный деревянный медвежонок. Белый Охотник взял фигурку в пасть и более не задерживаясь, направился к выходу. Остальные, растроганные этой сценой, понуро побрели следом.
Спустя часы блужданий в полутьме, путники вернулись в мир под солнцем. Для многих этот путь стал последним. Пепельное Ухо оказался прав - обратной дороги для них не было.
Они очутились на берегу торосистого моря, называемого Сном Аеси. Кристально-чистая вода переливалась бликами яркого утреннего солнца. Белые льдины принимали причудливые формы: одна походила на нос корабля, другая на сидячего гиганта. Ветер щадил усталых скитальцев: не кричал, не веселился, не разбрасывался снегом, но задувал мерно и неторопливо. Вдали в самом сердце ледяного моря вырисовывался в тумане Стержень мира - черенок, на котором к Яргулварду был подвешен Яраил. Он уходил далеко в небо, выше любой горы, выше облаков и терялся среди звезд.
Белый Охотник в облике человека выкапывал ямку среди огромных льдин. Закончив рыть, он опустил медвежонка, засыпал и примял рукой снег.
Их цель была совсем близка. Чтобы говорить с Пастырем, Легкие Ноги также принял человеческий облик.
Люперо повел их в сторону глыбы в форме гиганта. В лучах солнца она выглядела как живая. Руки, ноги и голова, на удивление пропорциональные и симметричные, что редко наблюдается в творениях природы. Глыба пошевелилась. Не глыба - великан.
Путешественники в нерешительности остановились. Хримтурс - ледяной великан Ядгеоса каким-то непостижимым образом оказался в Яраиле. Огромный как замок, столь же тяжеловесный и могучий, выпрямившись, он окажется настолько же выше великана мира людей, насколько великан выше взрослого человека. В сравнении с ним даже циклопы - карлики. Одно только осознание присутствия этого исполинского существа здесь, в двух верстах от них, вызвало у путников целый набор чувств от недоумения у Миридис до страха и ощущения неотвратимого провала их затеи у Легких Ног. Граниш потрясенно охнул, Белый Охотник поджал губы, предвкушая, как вопьется гиганту в глотку. Дъёрхтард, на мгновение, замерев как вкопанный, теперь с интересом изучал хримтурса и видел в нем не столько потенциальную угрозу, но создание из другого, более древнего мира, величественное обликом и впечатляющее мощью. И только адорант не укоротил шага. Вверяя жизни его чутью, остальные продолжили путь.
Кожа исполина цвета голубого льда, но ударом молота такого не расколешь - разве что сломаешь ему ноготь. С плеч, на которых уместится двойка коней, свисают длинные белые лохмы, нижнюю часть точеного с бледно-голубыми губами и яркими кристаллами льда вместо глаз лица скрывает прямая, неотличимая от волос на голове разделенная прядями борода. Хримтурс не носил одежды и только по-дикарски обвязался шкурами мамонтов. Незваных гостей он заметил сразу, но оставался неподвижен, пристально наблюдая за их приближением.
Подойдя, путники увидели и самого Пастыря Ветров. Высокий и тощий, укутанный в белый шкуры с привязанными к ним перьями, длинными пышными седыми волосами и бородой ниже пояса он стоял на вертикальной льдине, расположенной против гиганта.
- Поднимайтесь же, - ответил он молчаливым взглядам. - Сожалею, что вам пришлось идти пещерами. Отправленные птицы не различили вас в метели.
Вскарабкавшись на льдину, путники оказались лишь на две сажени ниже сидячего хримтурса.
- Что происходит здесь, Пастырь? - обеспокоено спросил Белый Охотник. Одна только мысль о том, что мудрый советник многих племен беседовал с великаном, была ему противна. Ответом он ждал слова, которых не мог придумать, но которые должны будут его успокоить.
- Ветер шептал о вашем приходе, а слова, принесшие горе моим пасынкам, касались моих ушей, - он посмотрел на великана. Затем положил руку на плечо Белого Охотника. - Я знаю, что привело тебя сюда. Знай же, сын Медведя, братья твои шли сюда, но достигли заснеженных лугов Думурьи, - беродлак кивнул, он уже знал об этом. Пастырь Ветров подошел к Легким Ногам. - Я скорблю о детях Волка. Но народ твой выстоял, и выстоит впредь. И путь твой не пройден даром, - ты нашел меня. Я жив и вернусь к детям снегов в этой жизни или в другой.
