Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Катер обогнул остров по кругу, и, пришвартовался к набережной.
Разветвившиеся яблоньки отбрасывали тени на свежескошенный газон и петляющие между кустарниками чайной розы и декоративными прудами мощеные дорожки. Долина скорби, по сравнению со всем остальным городом, захлебывающимся от мануфактурного чада, выглядела оазисом посреди дюн из заржавленных пружин и толкательных поршней. Воздух здесь был прозрачным благодаря очистительным приспособлениям, построенным вдоль береговой линии. Они напоминали сабли-клыки исполинского чудовища, готового проглотить клочок земли. Пурпурно-черные магические механизмы, алчно всасывающие лиловый городской смог жерлами, создавая картину, будто небо и земная твердь связаны непрерывными столбами, как щупальца дымовой медузы, казались монолитными, однако вблизи было заметно, что это не так. Внешний остов скошенной трехсторонней пирамиды испестряли воздухопроводные отверстия, точно норы исполинского термитника, откуда выплевывался очищенный воздух. В основании очистительного маяка, как перепутанные корни деревьев, вились клепаные трубы, выбрасывающие в реку отфильтрованный яд с водой, которым до этого дышали люди. Иен, Ханна, Маркус и пес добрались до здания МКМ, когда солнце растворилось за горизонтом по змеящимся тропкам от набережной.
На входе их встречали медсестры в желтых мантиях и кипенных шапочках, которые проводили всех в отделение интенсивной терапии, где и лежал детектив-инспектор. Маг, напавший на него, был безжалостен, убил двоих и лишил Лоренсена пальцев правой руки. Множественные осколки от разорванного револьвера повредили ему мягкие ткани и почти что уничтожили левый глаз. Он, перевязанный окровавленными марлевыми бинтами, спал на кровати, подключенный к капельнице с белковым раствором для последующего обряда терапевтической литургии. Над перевязанной головой сияло полупрозрачное алое облако голографита, помигивающее в воздухе, на котором отображались жизненные показатели, сердцебиение и мозговая активность. В отличие от гражданских лиц, старшие сотрудники спецслужб могли рассчитывать на высококвалифицированную медицинскую помощь без предварительного денежного пожертвования в фонд МКМ, им заочно открывался кредит на лечение и протезирование.
Иену сообщили о нападении час назад, когда он допрашивал бездомного мальчишку, пытавшегося продать ему четыре атрибута веры без цепочек. Его звали Кэлвин Нитчер, он признался (когда Иен пригрозил), что они с друзьями с улицы пробрались в апартаменты капеллана и сорвали с шей домочадцев их побрякушки, пока те спали, а на воровство их надоумила незнакомка в черном балахоне, предложившая увесистый мешок монет.
Когда они сделали дело, всей ватагой кинулись вон из квартиры, захлопнув за собой дверь, прежде чем разбуженный капеллан сообразит, что случилось. Они бежали и бежали вниз, пока нечеловеческий ор капеллана, его жены и детей летел за ними вдогонку.
- Как вы попали в их квартиру? - спросил Иен у него.
- Нас впустила девочка, - он пожал плечами. - Маленькая девочка с заячьей губой и кукольными глазами, немногим младше меня...
- Эдит...
* * *
Каждый видит сны.
Ну, почти каждый...
Эдит Клэнси видела только бесконечную темноту, но это ее нисколько не огорчало.
В ее рассудке была абсолютный девственный вакуум, леденящий, подобно космосу, и пустой сосуд ждал, когда его, наконец, наполнят золотистой пылью.
Малютка мирно подремывала в психиатрическом крыле МКМ, когда на закраине ее сознания запели волшебные флейты магических кварков.
Она сразу распахнула глаза...
Эдит в кипенно-белой тунике-колоколе вознеслась над кроватью, руки прижимая к туловищу. Вороновые волосы развивались как водоросли, изуродованный рот шевелился, выплевывая очередную детскую страшилку. Она была в нескольких метрах под потолком, задевая макушкой головы потолочную лампу. Она летела к просторному холлу, медленно идя под самым потолком, будто она воздушный шарик и кто-то внизу тащил ее за собой, привязав веревку к лодыжке. Вокруг нее начала твориться какая-то вакханалия: пациенты, маги-врачи, медсестры в мантиях желтого цвета кидались друг на друга, как обезумевшие, в вихре противоречивых стимулов животные. Когда на этаже появился Иен, он ухватился за револьвер, прицеливаясь Эдит в ногу, не желая убивать подневольного магией ребенка.
Выстрел.
Промах.
Околдованные врачи и медсестры враз прекратили кровавую оргию и вытаращились стеклянными глазами на дуло револьвера. Приняв от девочки команду "сожрать!", они все с неистовством устремились на него, разбрызгивая слюной. Они были готовы его порвать на лоскутки, но у управляющего ими мага было недостаточно сил. Зомби, очутившись в радиусе нуллифицирующей ауры, отключались, сваливаясь в кучу, а когда Иен вытащил из кармана плаща связку атрибутов веры Клэнси, одержимых просто-напросто раскидало как от невидимого взрыва. Он подходил к девочке, а она продолжала висеть в воздухе под потолком. Он поднял атрибуты, она взвыла и пала на пол, ползя на четвереньках пауком от проклятущих ключей. Он подошел к ней ближе, а она вскинула ручонки, и марионетки некого кукловода напустились на него, попытавшись задушить весом. Вовремя подоспел Маркус и, подняв дуло выроненного из рук револьвера Иена, он пальнул несколько раз точно в некрасивое лицо заколдованной девочки.
- Слишком медленно, Иен, - сказал Маркус, возвращая ему револьвер.
- Она была ребенком.
- Ты становишься невыносимым, - он отхлебнул из фляги.
Потребовалось немало усилий, чтобы обнаружить место, откуда маг управлял телом девочки дистанционно. Это место находилось за подсобными помещениями МКМ в тени разросшегося кустарника чайной розы. На стене кровью был намалеван функциональный круг, вписанный в треугольник магических символов, и кровь была человеческая. Рядом в алюминиевом тазу Иен нашел запасы ритуальной крови, на влажной траве была выложена сушеная полынь. Маг использовал спиритическую инвазию, его приказания представляли собой ключевые фразы, такие как, "разорвать всех к чертям собачьим!", зафиксированные стимуляцией лимбической системы жертвы. Выполнение приказов мага вознаграждалось наивысшим наслаждением, вытесняющим все прочие стимулы из головы, невыполнение - болью.
- Никаких следов, - заключила Ханна. - Наверное, маг левитировал.
- У нас могущественный спиритуалист, возможно, армейский маг, - сказал Иен.
- Спасибо, мы бы никогда этого не поняли, - с желчью сказал Маркус.
- Серьезно, Маркус, заткнулся бы ты уже.
Взгляд Иена остановился на веточке чайной розы, на шипах были капли крови.
* * *
- Найди его, - сказал Иен Збынеку. - Найди его, и он твой.
Он утаил находку от Марка и Ханны, решив отловить мага самостоятельно.
Лунный диск поднялся над облачным атласом, окруженный звездными скоплениями на иссиня-черном холсте ночного неба. Иен бежал за черным псом.
- Стоять, ты у меня на прицеле, - крикнул он.
Они находились в лабиринте живой изгороди.
Маг в грязном балахоне была красивой, вороновые локоны лежали на узких плечах, голубые глаза, поблескивающие от лунных лучей, напоминали бездонные озера.
Красноватый опал свисал с ее тонковатой шеи в основе на железном цветке лилии.
- Поймал меня, Охотничий пес?
- Начинай оправдываться, у тебя есть шанс высказаться, прежде чем я выстрелю.
- Мне нечего стыдиться, - она вздернула плечом. - Единственное, мне жаль, что я не убила их раньше.
- Ты о Клэнси? Что тебя связывает с ними и их приемной дочерью?
- Эдит, она была моей дочерью, - ответила она.
- Магорожденная?
Законодательно магам запрещается иметь потомство, причем единственная причина, по которой их не кастрировали, словно собак, это ухудшение эффективности их магии из-за гормональных сбоев. Применение ими магии приводит к множественным генетическим сдвигам и, так называемой, чувственной дегенерации Келлепа, необратимому нарушению всех органов чувств. Дети магов, и не важно, кто из родителей маг, чаще всего рождаются мертвыми, физиологическими увечными, но иногда с экстраординарными способностями, опасными для окружающих.
