Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban (чтение книг txt) 📗

— Я не знаю! — прокричал я в ответ.

— Тогда пошли дальше! — велела она.

Мы были ближе к концу нашего моста, чем к началу, так что быстрее покинули бы пики, если бы продолжили двигаться вперед. Я подавил свой страх, наклонился и схватил Эддисона в охапку, и бросился бежать, поскальзываясь и шатаясь на ненадежных пиках. Я чувствовал, что пустoта близко, и уже мог слышать ее, ворчащую впереди из какого-то невидимого нам места. Мои глаза проследили за звуком, и я увидел это место, перед нами, но ниже: на срезе моста, несколько высоких узких щелей были проделаны в камне.

Там. Внутри моста была пустoта, и пустoта была внутри моста. И хотя ее тело ни за что бы не протиснулось сквозь отверстия в камне, ее языки запросто могли это сделать.

Я уже спрыгнул с пик и стоял на твердой земле, когда услышал, как закричала Эмма. Выпустив Эддисона, я резко развернулся и увидел, как один из языков пустoты обвился вокруг ее талии и размахивает ею в воздухе.

Она кричала и звала меня, а я кричал и звал ее в ответ. Язык перевернул ее вверх ногами и встряхнул. Она завизжала. Страшнее звука я еще не слышал.

Еще один язык ударил по пикам снизу, и наш импровизированный мост с лязгом разлетелся и посыпался в пропасть, словно горстка спичек. Затем второй язык метнулся к Эддисону, а третий ударил меня в грудь.

Я упал на землю, хватая ртом воздух. Пока я силился вздохнуть, язык скользнул вокруг моей талии и дернул меня вверх. Другой схватил Эддисона за задние лапы. Через мгновение мы все трое висели в воздухе вверх тормашками.

Кровь прилила к голове, и в глазах потемнело. Я слышал, как Эддисон гавкает и кусает язык.

— Не надо, она уронит тебя! — крикнул я, но он меня не слушал.

Эмма тоже ничего не могла сделать. Если она сожжет язык, обвивший ее за талию, пустoта уронит ее.

— Говори с ней, Джейкоб! — прокричала она. — Заставь ее остановиться!

Я изогнулся, чтобы увидеть узкие отверстия в мосту, из которого и вылезли ее языки. Ее зубы скребли камень между ними. Ее выпученные глаза горели от голода. Мы висели перед ней, как фрукты на толстых черных стеблях, а под нами зияла пропасть.

Я попытался заговорить на ее языке:

— ПОСТАВЬ НАС! — заорал я, но слова вышли на английском.

— Снова! — крикнул Эддисон.

Я закрыл глаза и представил, как пустoта делает то, что я велю, и попробовал снова:

— Поставь нас на мост!

Снова английский. Это была не та пустoта, которую я успел хорошо узнать, та, с которой я общался несколько часов, пока она была вморожена в лед. Это была новая, совершенно незнакомая, и моя связь с ней был тонкая и слабая. Она, видимо, почуяла, что я пытаюсь нашарить ключ к ее мозгам, потому что внезапно стала поднимать нас вверх, словно хотела размахнуться и бросить нас в пропасть. Мне нужно было как-то достучаться до нее и немедленно.

— СТОЙ! — заорал я, мое горло взревело, и в этот раз из него вырвались звуки хриплого гортанного языка пустoт.

Мы рывком остановились в воздухе. Какое-то время мы просто висели там, раскачиваясь как белье на ветру. Мои слова что-то сделали, но явно недостаточно. Я всего лишь запутал ее.

— Не могу дышать, — прохрипела Эмма.

Язык сжимался вокруг нее все сильнее, и ее лицо становилось фиолетовым.

— Поставь нас на мост, — велел я (на этот раз на языке пустoт!), звуки царапали мое горло, пока я произносил их. Каждый извергающийся из меня поток слов на языке пустoт вызывал чувство, что я кашляю скобками от степлера.

Пустoта неуверенно заклекотала. На какой то миг я уже подумал, что она действительно сделает, как я сказал. Но затем она сильно и резко взмахнула мной вверх-вниз, как если бы вы встряхнули полотенце.

Все поплыло у меня перед глазами и на некоторое время потемнело. Когда я пришел в себя, мой язык онемел, и я почувствовал вкус крови во рту.

— Скажи чудовищу, чтобы поставило нас! — кричал Эддисон, но я едва мог разговаривать вообще.

— Я штараюшь! — прошепелявил я и закашлялся, сплюнув полный рот крови. — Поштавь наш на мошт! — крикнул я на ломанном английском. — Поштавь…

Я остановился, перенастроил мозг. Глубоко вздохнул.

— Поставь нас на мост, — велел я на чистом языке пустoт.

Я повторил это еще три раза, в надежде, что это проскользнет в какую-нибудь щель между извилинами в ее примитивном мозгу.

— Поставь нас на мост. Поставь нас на мост. Поставь нас на…

Она издала пробирающий до костей рев разочарования, подтащила меня к отверстиям в мосту, где она была заточена, и заревела снова, забрызгав мое лицо черной слюной. Потом подняла нас всех вверх и швырнула туда, откуда мы пришли.

Мы кувыркались в воздухе, по ощущениям казалось, что слишком долго, и я уже был уверен, что мы падаем навстречу своей гибели, но потом мое плечо встретилось с твердым камнем, мы покатились вниз по мосту и, скользя юзом, съехали к его подножью.

Мы чудесным образом были живы: избитые, но в сознании, все наши конечности все еще были при нас. Кубарем скатившись с гладкого мраморного моста, мы раскидали при приземлении кучу голов, валяющихся внизу. Теперь они были разбросаны повсюду и издевались над нами, пока мы приходили в себя.

— С возвращением! — съязвила ближайшая ко мне голова. — Мы прямо наслаждались вашими воплями ужаса. Что за мощные легкие!

— Почему вы не сказали, что внутри этого проклятого моста прячется пустoта?! — возмутился я, перекатившись в сидячее положение.

Боль вспышками пронзала все тело: от расцарапанных рук, от ободранных коленей, и пульсирующего плеча, которое я, скорее всего, вывихнул.

— И в чем тут веселье? Сюрпризы гораздо интереснее.

— Должно быть, вы приглянулись Щекотуну, — подхватила другая. — У последнего своего посетителя он отгрыз обе ноги.

— Это еще что, — добавила голова с круглой золотой серьгой в ухе, как у пирата. — Однажды я видел, как он завязал узел вокруг одного странного, опустил его в реку на пять минут, а затем вытащил и съел.

— Странный al dente [2], — поразилась третья. — Да наш Щекотун — гурман.

Не готовый пока встать, я пододвинулся ближе к Эмме и Эддисону. Она сидела, потирая голову, а пес пробовал встать на раненную лапу.

— Вы в порядке? — спросил я.

— Я довольно прилично стукнулась головой, — ответила Эмма, морщась, пока я раздвигал пряди ее волос, чтобы осмотреть ранку, из которой стекала струйка крови.

Эддисон поднял безвольно свисающую лапу:

— Боюсь, она сломана. Думаю, ты не попросил чудовище поставить нас осторожно.

— Очень смешно, — откликнулся я. — Если уж на то пошло, почему я вообще не попросил его просто убить всех тварей, а заодно и спасти наших друзей.

— Вообще-то, я тоже об этом подумала, — подала голос Эмма.

— Я шучу.

— Ну а я — нет, — заявила она.

Я промокнул ее рану рукавом рубашки. Она зашипела сквозь зубы и оттолкнула мою руку:

— Что вообще произошло там?

— Я думаю, пустoта поняла меня, но я не смог заставить ее подчиняться. У меня нет такой связи с этой пустoтой, какая есть… была, с той другой.

То чудовище было мертво, погребено под обрушившимся мостом, и вероятно утонуло, и теперь я даже жалел об этом.

— А как ты установил связь с тем, первым? — спросил Эддисон.

Я быстро рассказал, как я нашел ее вмороженной по самые глаза в лед, и после ночи, проведенной в странном, интимном общении голова к голове, я, очевидно, умудрился взломать какую-то жизненно важную часть ее нервной системы.

— Если у тебя нет такой связи с пустoтой из моста, — задумался Эддисон, — почему она сохранила нам жизни?

— Может быть, я сбил ее с толку.

— Тебе нужно улучшить свои навыки, — резко произнесла Эмма. — Мы должны переправить Эддисона на ту сторону.

— Улучшить?! И что я должен делать, брать уроки? В следующий раз эта штука убьет нас, как только мы приблизимся. Нужно найти другой путь.