Здесь водятся чудовища - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Потому что все женщины красавицы, и особенно вы втроем! — возразил Ален. — И разве не каждая из вас заслуживает сердечного влечения?
— Она так определенно и думает, — одарила Ртуть яростным взором несчастную Алуэтту.
Взор красавицы метался между разгневанной воительницей и невестой принца.
— Это все, что ты хочешь сказать женщине, которая украла твой меч?
Горячая краска растеклась по щекам Ртути, напомнив ей: меч — гордость воина, и в нем заключена его честь. Потеря меча считалась позором. Алуэтта схватила ее, удерживая от нападения — но Ртуть только сунула пальцы в рот, издав разбойничий посвист такой силы, что Алуэтта выронила меч, зажимая уши — и Ртуть немедленно подхватила его на лету, не дав удариться о землю. Теперь клинок оказался направлен на Алуэтту, в шести дюймах от горла.
— То, чем легко завладеть, легко и потерять, — повторила она давно знакомый разбойничий девиз.
Джеффри поморщился:
— Я же близко, радость моя. Не надо меня так высвистывать.
В этот момент Ртуть почувствовала себя стрелкой компаса, которой управляет магнит Джеффри, пытаясь сбить с верного курса — но она старалась не смотреть ему в лицо, уставившись на сороку, сидящую на дереве.
— Этим свистом я зову не тебя.
— А кого же тогда? — искренне удивился Джеффри, старательно обходя ее, чтобы оказаться у нее перед глазами. — Не другого же человека, ведь ты всегда была мне верна, с твоей верностью может сравниться только твоя любовь — и моя верность! Зачем же нам посторонние?
В ответ по дороге простучали копыта, и вмиг перед ними просунулась лошадиная морда — как раз между Ртутью и его лицом. Она облегченно запрыгнула на спину скакуна и закричала:
— По седлам, леди! Здесь что-то не то, это чары! Не может один человек быть тремя нашими женихами! По коням, и быстрее смываемся отсюда.
Простим некоторую вольность выражений этой юной разбойнице, получившей воспитание на полях сражений и в обществе диких мужчин.
— Как это — по коням? — проворковал Джеффри, устремляясь к ней и с мольбой протягивая руки. — Ах, неужели ты покинешь меня теперь, в такой момент, после всего, что между нами было? Меня, так страстно жаждущего тебя, сгорая огнем нетерпения и страсти, меня, живущего лишь одной надеждой — коснуться твоей нежной кожи, вкусить твоих уст!
Корделия заставила себя повернуть голову в сторону.
— Ты не имеешь на это права, потому что Ален никогда не говорил таких слов прилюдно!
— Коснуться кожи и уст? — с негодованием воскликнула Алуэтта. — Разве так говорил Грегори со своей сестрой? Только передо мной он произносил такие слова!
— Это не Грегори, а Ален!
— Это ни то ни другое! — окрик Ртути прозвучал рядом с ними, как удар бича. — По коням, пока не поздно, леди, это чародейство — он хочет проникнуть в наши души!
Голова Корделии дернулась в сторону, как будто от пощечины. Она метнулась к лошади и забралась в седло, невзирая на все обольщения Алена, разворачивая к склону, с которого они только что спустились.
— О прекраснейшая из прекрасных, не покидай меня! — взывал к ней Ален, так же как Джеффри к Ртути, а Грегори — к Алуэтте. Уже вставая в стременах, она колебалась, желая хоть на миг обернуться к возлюбленному, увидеть его лицо, в котором была сила и беззащитность…
— Вперед, леди, не оглядываться! — доносился отрезвляющий, как вода из колодца, голос Ртути. — Что бы это ни было, оно не имеет отношения к нашим женихам. Это не твой Грегори, не мой Джеффри и не твой Ален, Корделия. Быстрее скачите отсюда, чтобы спасти свои жизни — и свою любовь!
Забросив ногу на луку седла, Алуэтта оглянулась, затрепетав. Вместо ее жениха перед ней стояло… — она тут же отвернулась, не в силах открыть страшную правду остальным.
— Вернись! Не оставляй меня в этом тумане!
— Не оглядываться! — предупредила Ртуть сквозь сжатые зубы, — что бы он ни говорил.
— Алмазы потеряют свой блеск, еда станет безвкусной, соль моря станет пресной когда ты покинешь меня! Вернись, посмотри на меня, склонись ко мне, пусть даже это будет последний поцелуй!
— Не оглядываться, — упрямо твердила скакавшая рядом Ртуть. Глаза ее были в тумане слез, но она не переставала убеждать подруг:
— Ни в коем случае — там, на холме, наше спасение!
— Звезды падают с неба, потому что я не вижу твоих глаз, светлых путеводных маяков, которые ведут меня по жизни! Ты уносишь с собой свет, моя радость" как жить дальше? Куда мне идти, я слепну, оглянись, одари на прощание взором. Без этих звезд я буду бродить остаток жизни, заблудившись в сумерках!
— Не слушайте его! — приказала Корделия — вернее, она хотела, чтобы это прозвучало как приказ, но получился, скорее, жалобный стон. Все ее чувства смешались, она ощутила страшную слабость, будто разрывает с чем-то важным и дорогим, что было частью ее жизни, но, тем не менее, не переставала твердить:
— Не обращайте на него внимания, скачите!
Затем уголком глаза она заметила, что Ален бежит за ней и не выдержала, издав вопль отчаяния.
— Мы заблудились, — наскочила со стороны Ртуть. — Придется поворачивать в его сторону! Не смотрите ему в глаза, леди, и не слушайте того, что он говорит!
— Не стану, — пробормотала Алуэтта дрожащим голосом. — Но мой жених не отвечает!
— Да поможет им Небо — представляю, что с ними сейчас!
Наконец им удалось найти верный путь на склон.
Позади все еще доносились слова:
— Трава потемнела, и листья ссохлись в печали, и реки обмелели, повязнув в иле, когда ты ушла, и последние жизненные силы иссякли и оставили меня! Вернись, о, вернись, возлюбленная, без тебя нет жизни на этой земле!
— Держитесь от него подальше, леди! — без устали предупреждала Ртуть. — Он лезет нам в душу!
— Эй! — раздался пронзительный клич.
Ее жених уже потянулся к поводьям, но птица упала с неба, мелькнув перед глазами скакуна, и жених отшатнулся, вскрикнув. Ртуть заставила себя не поворачиваться, уводя животное вперед по склону. — Спасибо птице! Откуда только она взялась?
— Кра! С дерева! Принесла на хвосте совет тебе и твоим компаньонам, атаманша! — Птица опустилась между ушей лошади. Лошадь дернула головой: птица вспорхнула, но тут же уселась обратно. — Даже птичьим мозгам понятно, что тебе нужен совет, чтобы отвязаться от преследований этого навязчивого парня.
Растерянно моргая. Ртуть смотрела на говорящую сороку. Та самая сорока, что наблюдала за ними с дерева.
— Мы видели, как вы от него удирали!
— Скажи нам, заклинаю тебя, — прокричала Алуэтта. — Что за манеры у этого существа? Откуда оно вообще взялось, почему оно может быть тремя женихами одновременно?
— Это волшебное существо, — отвечала сорока, — поскольку он ганконер.
Алуэтта с Корделией удивленно замерли, а Ртуть нахмурилась, наморщив лоб:
— Что еще за ганконер?
— Обманщик — соблазнитель.
Повернув головку в сторону, сорока раскрыла клюв так, что это напоминало нахальную улыбку. — Деревенские девушки называют его заговорщиком зубов, болталом, ухажером и многих из них он допекал на ложе, заманивал в постель, а потом они его до конца жизни помнили!
— Ложью и обманом? — Ртуть заскрипела зубами.
— И не только. Он умеет напускать странные чары на глупеньких дурочек, которые носят своих цыплят в себе, вместо того, чтобы откладывать яйца как все приличные люди, — отвечала птица.
— Ганконер — любовный соблазнитель! — в страхе воскликнула Корделия, хватаясь за сердце. Она злобно повернулась к молодому человеку. — И скольких же ты сбил с панталыку молочниц и пастушек, повеса? Сколько из них навсегда потеряли покой? Скольких ты лишил семейного счастья своими льстивыми речами и обжигающими ласками?
— Эти ласки приносят радость, которой нет границ, — сказал ей Ален, — и если она более не ощутит восторга в смертном, после того как узнает меня, так это потому, что я показываю ей такие высоты экстаза, каких вовек не достичь деревенскому заморышу. И близко не подойти! Так пойдем же со мной, приляжем, и я подарю тебе ласки, которых ты никогда в жизни не знала — и которых тебе не подарит никто другой! Вспоминая о них, ты будешь готова отдать всю жизнь свою за час со мной.
