Наемник Зимы - Астахова Людмила Викторовна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Он с видимым трудом развернул свое неповоротливое туловище и заковылял в сторону леса. Несчастное невинное существо, покаранное без всякой жалости за вину далеких предков.
– И денег не взял, – вздохнул сэр Соланг.
– Зачем ему ваши деньги? – удивилась Пигви. – Разве он сможет пойти с ними на базар?
А Ириен все смотрел и смотрел вслед подгорному шаману. Чтобы запомнить этот миг навсегда.
– Выбора нет, милорд, – подтвердил сэр Соланг рассказ эльфа. – Либо Гилгит заговорит, либо…
– Мне придется собственноручно убить собственных сыновей, пока не проклюнулись чудища, способные пожрать всех нас, – горько прошептал барон.
– Экая гадина…
– Хуже. И она мне все расскажет. И заплатит за все, – зловеще пообещал Крэнг и велел кликнуть палача.
И хотя лорд жаждал сам развязать язык своей подлой доченьке, эльф с несвойственной в обычное время настойчивостью увязался следом в подземное узилище.
Гилгит встретила их смиренная, как голубица, сидя на своей подстилке, удерживаемая двумя цепями: одной, надетой на ошейник, – длинной, и другой, приклепанной к железному поясу на талии, – покороче. Но стоило глянуть в ее синие глаза, чтоб увидеть огоньки плохо скрываемого торжества.
– Пытать станете, батюшка? – кивнула она на палача. – Родную плоть и кровь?
– Стану. Еще как! – заверил ее батюшка.
– Я – девица хрупкая, что, если помру?
– Обязательно помрешь, но не сразу.
– А вдруг я запамятовала, где спрятала «куколок»? Станешь своих щенков душить? Или топить?
– Глаза б мои тебя не видели, подлюка! – заорал барон.
– Подойди ближе, батюшка, я тебе их отковыряю.
Увесистая оплеуха отбросила голову Гилгит назад, к стене.
– Чтоб ты сдох!
Еще один удар превратил левую щеку некромантки в лиловую подушку. Черные разбитые губы, гноящиеся руки и горящие ненавистью глаза. Ау! Где ты, красавица Снежинка?!
– Огня! – взревел барон. – Ты у меня заговоришь!
Некромантка зашлась в истерическом хохоте:
– Да я скорее откушу себе язык, чем хоть слово тебе скажу!
– Погодите, милорд.
– Я с ней по-свойски разберусь! У меня и не такие языки развязывали!
Это верно. У барона говорил даже Шестипалый Бикк – живодер, грабитель, убийца и насильник, наводивший ужас на все Чернолесье несколько лет подряд.
Ветланд вообще такое место, где не попытать узника считается чем-то неприличным, недостойным мягкосердечием, граничащим со слюнтяйством. Может быть, оттого что орки здесь, как нигде в остальном обитаемом мире, пребывают в значительном большинстве и их влияние ощущается во всех сферах жизни. Высокое искусство пытки в Ветланде процветает, оставляя далеко позади все зверства хисарских застенков и затыкая за пояс даже некоторые аймолайские изощрения.
– Милорд, не торопитесь, – осторожно сказал Альс, наблюдая, как в узилище заносят жаровню. – Вы всегда успеете это сделать.
Он стоял чуть в стороне, прислонившись плечом к стене и стараясь ненароком не оказаться на линии замаха у длиннорукого барона. Они обменялись с бароном многозначительными взглядами.
– Думаете, эльфьи пытки действеннее?
Ириен пожал плечами. И сделал знак, чтоб Крэнг вышел, оставив их одних. С некроманткой бессмысленно разыгрывать представление «Злой папаша и добрый эльф». Он хотел просто поговорить с Гилгит. Барон ругнулся, но вышел вон.
– Ты меня боишься? – спросил Альс.
– Вот еще! – фыркнула Гилгит.
– А зря. Я действительно могу заставить тебя говорить, но делать этого не буду.
– Хочешь спасти мою душу, благородный эльф? – дерзко усмехнулась девушка.
– Разве я похож на дарра Тотмаса? Мне твоя душа ни к чему, уж поверь. Я лишь хочу поговорить с тобой. Пока ты еще в состоянии соображать и ворочать языком. – Эльф кивнул в сторону жаровни.
– Любопытство замучило?
– Что-то вроде того. Тронгарс как-то раз спросил меня, что может заставить юную девушку, окруженную заботой с самых пеленок, вдруг почуять вкус к чужой крови. Вот я и хочу понять.
При упоминании имени волшебника Гилгит дернулась всем телом и спрятала за спину обожженные руки. Бог весть какую тот использовал волшбу, но ожоги не желали сходить. Она глядела на Альса с недоверием, ожидая подвоха.
– А тебе зачем?
– Веришь, это очень важный вопрос. Мне столько раз встречались разного рода сволочи, которым ты и в подметки не годишься, откровенно говоря, но расспросить их о причинах их жизненного выбора возможности не предоставлялось.
– Что так?
– Ну во-первых, большинство из них слишком давно вышло из нежного возраста, чтобы помнить первопричину своего превращения из маленького пухлого ребенка в исчадие всех девяти преисподней, а во-вторых, мне приходилось их сначала убить. А после смерти, ты сама знаешь, никто особенно разговорчивым не становится, – совершенно спокойно пояснил эльф.
– А я, значит, самый подходящий случай? Ну да… и годами вышла, и вполне живая.
– Главное, что ты в сознании и дух твой еще не сломлен болью. Когда барон исполнит свои угрозы, ты будешь говорить что угодно, лишь бы отсрочить пытку.
– Ты говоришь со знанием дела, остроухий.
Альс показал ей свою правую руку с отсутствующими ногтями.
– Плох тот палач, который не знает цену боли. Я пытал, меня пытали, все по-честному, Гилгит.
– И чем ты лучше своих палачей?
– Я никогда не истязал врага ради забавы. Мне нужны были ответы, и я их получал, но мне не нужны ни чужая боль, ни чужое унижение. Чувствуешь разницу? Ты развлекалась некромантией от скуки. Подняла ту несчастную женщину – Милику Бэннф. Зачем? Просто-напросто испытать свою силу. Походя исказила посмертие невинной покойницы.
– Что ты понимаешь?! У меня не было выхода.
– Серьезно? – вопросительно поднял брови эльф. – Ты была рабыней на скотном дворе безо всякой надежды на изменение участи?
– Разве дело в неволе? Да если хочешь знать, любая скотница имела больше свободы, чем я. Она могла сбежать из Тэвра. Хоть в Чернолесье, хоть в Лаффон. А я всю жизнь просидела в своей горнице хуже всякой пленницы.
– Не хуже. Сейчас ты – узница и знаешь, чем отличается жизнь благополучной баронессы от существования заточенной злодейки, – уточнил бесстрастно Альс.
– Ага. Через год-два папаша отдал бы за такого же, как он сам, тупого ублюдка. Грубого и жестокого зверя, который бы делал мне каждый год по ребенку, если бы сразу не свел в могилу, при первых же родах, как мою мать.
– Это не повод для занятий некромантией.
– Очень даже повод! Замечательный повод! Если бы не ты да не этот проклятый маг, я бы стала повелительницей этих мест, хозяйкой и королевой.
– Не смеши меня. Самое позднее в середине лета князь Кириам прислал бы сюда небольшое войско, и кончилось бы твое владычество если не в тот же день, то на следующий.
– Этого никто не знает. К середине лета я бы обрела такую силу, что…
– …что в Тэвр заявились бы магистры из Оллаверна, – хмыкнул Ириен. – Ты слишком мало знаешь о жизни. За что и поплатилась. Меня же интересует другое. Почему именно другая сторона?
– Что? – не поняла девушка.
– Почему некромантия? Почему черное колдовство? Ты ведь просто могла сбежать в Черный лес, прибиться к банде, может, даже стать атаманшей.
– И быть подстилкой у двух десятков грязных мужиков? Ничего не скажешь, звучит заманчиво. Другая сторона, говоришь? А какая же первая? Неужто та, которая у Тронгарса? То-то, я поглядела, ты его сильно уважаешь и любишь. А чем они отличаются друг от дружки, эти две стороны?
– Практически ничем, – признался эльф.
– Так чего ж ты не спросишь у колдуна? Неважно, какая сторона, главное – это сила. И с другой стороны ее ведь больше. Ну скажи мне, остроухий, ее ведь на самом деле больше? У меня же нет чародейского дара. Значит, ни целительницей, ни магичкой, ни кем-то еще на этой стороне я быть не могу. А на той стороне? Во-о-от! Там – можно. Там – все можно. Теперь ты понимаешь?
