Зачарованный мир - Мзареулов Константин (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Сумукдиар тоскливо подумал, как не похож окружавший его обезумевший сброд на тех рыссов, коих он знал прежде. Он любил и уважал настоящих рыссов, но не этих жертв злого духа, а сильных смелых людей, создавших некогда величайшую державу, примирявших и просвещавших отсталые племена. Людей, оставивших потомкам прекрасные храмы, картины, монументы, бессмертную музыку и литературу… Гирканец печально вглядывался в лица. Могли бы эти убогие людишки, уподобившись порицаемым ныне предкам, воспрянуть гордостью и послать грозному хозарскому кагану мечи вместо подати? Да ни за что! Эти воспитали в себе рабскую душонку и скорее готовы были подставить выи под иноземное ярмо, чем дать решительное сражение ордам захватчиков.
Жалкое стадо покорных уродцев. Легкая добыча для полчищ Тангри-Хана…
Вот и болото. На холме рядом с трясиной темнел силуэт капища. Позади алтаря, за квадратом костров, громоздился высеченный из гранитной глыбы фаллический идол. Несмотря на темноту, Сумук разглядел злобные черты Велеса. Точно такие же истуканы имелись во множестве храмов Атарпадана, только там этого демона звали Иблисом.
Толпа растекалась, окружая холм и болото. Гирканец хотел незаметно проскользнуть вместе с остальными, но быстро понял, что рассчитывать на это не приходится – вдоль тропы стояли кучками по двое-трое охранники, испускавшие слабое хварно. Это были, несомненно, маги из числа прислужников темных сил, вооруженные ко всему прочему заколдованными мечами и саблями. Предназначение такого оцепления не вызывало сомнений – не пропустить на шабаш волшебников, которые могли бы помешать действу. Обойти часовых нельзя – это гирканец понял сразу: справа и слева от дороги колыхалась топь.
«Прорвемся», – равнодушно подумал он, приближаясь к посту. На точно выверенном расстоянии, когда колдуны-сторожа еще не способны были угадать в нем волшебника, Сумукдиар вскинул левую руку, на безымянном пальце которой сверкнул перстень с рубином, и направил на караульных поток говве-а-джаду. Парализованные стражи бессильно рухнули наземь, и он спокойно продолжил путь в сторону зловещего капища.
Разгул низменных страстей достиг между тем совершенно немыслимого размаха. Гнусная брань, драки возле бочек с дармовой бормотухой, пьяная похвальба сверхъестественными мужскими доблестями, похотливые стоны, доносившиеся со всех сторон… И все-таки настоящий шабаш еще не начался, и то, что творилось, было всего лишь прелюдией, готовящей несчастных людей к главному, воистину ужасному действу.
На Сумукдиара, стоявшего столбом посреди этой вакханалии бесстыдства, уже косились, поэтому гирканец решил, что не стоит слишком выделяться на фоне буйства толпы. Тем более что военная эпопея обернулась для него затяжным воздержанием… Выбрав разбитную молодку посмазливее, джадугяр отвел ее за кусты, подальше от общего гвалта.
По завершении, к обоюдному удовольствию, благого Дела Сумук, пригибаясь, подкрался поближе к болоту. Он старался не пользоваться в полную силу своим магическим зрением, дабы не привлекать ненужного внимания сиянием хварно. Однако и так было понятно, что шабаш переходит в новую стадию.
Вакханалия постепенно угасала, пресытившиеся развратом люди поднимались на ноги, стекаясь к обширному пустырю перед холмом. Возле алтаря появились уже темные фигуры в длинных плащах. Лица регентов Белеса были закрыты капюшонами. Восемнадцать жрецов. То есть три шестерки – число Иблиса.
Один из регентов воздел руки, призывая к молчанию разгулявшуюся паству. В наступившей тишине раздался неприятный вибрирующий голос.
Проповедник идей Зла и Мрака говорил о тайных врагах венедского и склавенского народов, по воле коих злыдней рыссы прозябают в нищете и невежестве, а урожай неизменно сгнивает на корню. Имя же тем врагам – волхвы из племен антов и сколотов, продавшиеся чуждому рыссам Единому Демиургу. Многих сколотских и даже венедских воевод и князей хитрые попы заколдовали, других попросту подкупили, так что теперь, с дрожью в скрипучем голосе обличал регент, готовится страшная бойня, по сравнению с которой покажутся мелочью даже гекатомбы времен Джуга-Шаха.
Народ, доведенный до гипнотического экстаза, яростно завопил: убивать, дескать, попов-заговорщиков! Да-да, подтвердил оратор, только убивать, а не то проклятые почитатели Крестного Знамени соберутся с силами и сумеют довести до конца то подлое дело, которое, по счастью, сорвалось у них прошлой ночью. И еще регент сказал, что остался у горемычных рыссов один-разъединственный последний заступник – добренький бог-прародитель Велес, покровитель скота и прочего богатства.
Всем ведь было доподлинно известно, что Велес «добрым» отродясь не был и что не кто иной, как Велес, насылает на людей разных злых бесов, несущих всевозможные несчастья. Однако сейчас зачарованные жители Волчьегорска, начисто позабыв с детства усвоенные истины, повалились на колени, истово призывая владыку Тьмы. Торжествующие регенты громогласно потребовали от толпы ублажить милосердного скотьего бога и слугу его Ящера.
Возражающих, само собой, не нашлось, и возле жертвенных очагов стали резать коз, телят и свиней. Часть умерщвленных животных уносили куда-то во тьму позади капища, а несколько туш, не ободрав шкуры, бросили рядом с болотом. Неожиданно мутная трясина забурлила, и на поверхности показалась огромная темная масса, проворно устремившаяся к берегу. Толпа завыла – не столько восторженно, сколько – с перепугу.
Тут уж было не до маскировки, поэтому Сумукдиар, не таясь, включил колдовское зрение. И оторопел: из болота неторопливо вылезало уже знакомое ему страшилище. Су-Эшшеги, или, как его здесь называли, Ящер. Тварь хрустко сожрала заготовленные жертвы и, широко разинув зубастую пасть, повелительно заревела.
– Человечинки требует, – пояснил главный регент дрожащим от ужаса людям. – А ну-ка, верные слуги Белеса, подавайте-ка младенцев доброму богу-Ящеру!
Какая-то безумная женщина, державшая в руках крохотного ребеночка, первой метнулась в сторону капища. Следом двинулись, подталкиваемые взрослыми, несколько малолеток. Дети рыдали, звали на помощь родителей, но все-таки шли. Объятое сверхъестественным страхом покорное скопище людей замерло в ожидании предстоящего кошмара, и над этим кладбищенским безмолвием отрывисто разнесся голос Сумукдиара:
– Опомнитесь, смертные, что вы творите! Не станут спасать вас Ящер с Белесом – просто сожрут и даже косточек не выплюнут! Одумайтесь, пока не поздно, кому вы служите, несчастные! Не обрекайте на лютую смерть своих детей!
Толпа пугливо шарахнулась, оставив его стоять в одиночестве насупротив Ящера. Впрочем, кое-кого выкрик джадугяра явно отрезвил, во всяком случае дети бросились обратно к родителям, а обезумевшая мамаша уже не спешила отдать свое чадо на съедение чудовищу. Зато разъяренная тварь, встав на дыбы, со свирепым пронзительным воем вертела отвратительной башкой, высматривая внезапно объявившегося врага. Потом голова замерла, нацелив на гирканца давящий взгляд налитых кровью мутных глаз. Угрожающе рыча, Ящер рванулся в сторону, отсекая противнику путь к отступлению. Люди кинулись врассыпную, спасаясь от стремительных бросков свирепого демона, однако далеко убегать не спешили и остановились на небольшом расстоянии, с интересом наблюдая за битвой.
Поединщиков – волшебника и Ящера – разделяло не более сотни шагов. Тварь рычала, визжала, плевалась, била землю раздвоенным копытом, пытаясь таким образом запугать человека. Презрительно сплюнув в ответ, Сумук сжал джаман в форму наконечника копья – трудновато было в отсутствие солнечного света, приходилось рассчитывать лишь на силу собственного говве-а-джаду – и шагнул навстречу вражине, обнажая клинок. Ящер попятился.
Еще свежа была в памяти скоротечная расправа с тахтабадским водяным ишаком, поэтому Сумукдиар не сомневался, что и с этим демоном он покончит столь же легко и молниеносно. Джадугяр неторопливо направился к Ящеру, поднимая над головой оружие для удара…
