Повелитель Мории - Мусин Ринат (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Тощий с нескрываемой радостью собирал обломки в тачку.
— Еще раз приеду, — произнес он сипло. — А вы, господин Балин, надолго к нам?
— Нет, — усмехнулся тот в ответ. — Ненадолго.
— Ладно, — проворчал Скринок. — Пошли на выход. Белый, возьми еще мешок, а я твое сверло понесу.
Безусый хотел было возразить, но потом махнул рукой и принялся безропотно собирать обломки.
— Не понимаю я, как в монолите могла жила оказаться, — жаловался Скринок Балину по дороге. — Ручей по расселине течет, в шахте сухо, намыть сюда ничего не могло. Вокруг сплошной гранит, иногда базальт, даже крепежа не надо. Откуда серебру взяться…
— Вы тут не увлекайтесь, без крепежа-то, — проговорил Балин, оторванный от собственных дум. — Гранит — гранитом, но пошевелится гора — искать будет нечего. А жила вглубь идет, скоро может миф-рил объявиться.
— Мифрил? — сдавленно и недоверчиво произнес Белый, придавленный тяжестью наплечного мешка.
— Ну да. Серебро ведь идет не жилой, а жилками, будто протекло сквозь камень. И большая мифрило-вая жила в Мории также идет жилками. Только там порода куда мягче, глина одна. Поэтому Комер Кошлак и забросили. Не думали, что так глубоко заберемся и разбудим Подгорный Ужас…
Все замолкли, словно боясь неосторожным словом пробудить зло в окружающей темноте.
— Ладно, — засмеялся гном, рассеивая странный морок, охвативший всех. — Вы лучше скажите, почему так друг друга зовете: Белый, Тощий… Скри-нок — это тоже не имя.
— Не имя, — легко согласился человек. — Привыкли. Удобно. У гномов имена короткие, их легко запомнить. К тому же в бою не будешь кричать: «Бренделаль, прикрой спину». Крикнешь: «Брен, прикрой!» — и все ясно. А еще легче, если «Брен» на «Хрен» переделать.
Скринок захохотал. Гном неодобрительно покачал головой.
— Ладно в бою. Но зачем постоянно? Клички как у собак. Не обижайся только, — предупредил Балин начавшего было хмуриться Скринка. — Вот тебя как зовут?
— Харвлан.
— А меня — Твиррел, — потянулся к гному паренек.
Гном от души пожал крепкую, в твердых мозолях ладонь.
— Вот и познакомились, — с удовольствием сказал он.
Когда Балин на следующее утро покидал маленький лагерь, примостившийся двумя палатками возле входа в рудник, люди провожали его как своего.
Напутствия и добродушные шутки неслись вслед гному.
— Заходите на обратном пути, — крикнул напоследок Твиррел.
Когда Балин скрылся из виду, великан Йолмер проревел в полный голос слова, которые повторял про себя второй день:
— Отличный парень, даром что царь!
— Мне бы пару таких работников, — завистливо подумал вслух Харвлан.
— Если у гномов цари такие, то зачем все врут про них? — горячо заговорил Твиррел.
Старый Тридд, которого все продолжали звать Тощим и только гном — по имени, прошептал:
— Как бы только у Борпа чего не случилось…
Часовой при входе в крепость лишь окинул Ба-лина мутным взглядом. От человека остро пахло луком и дешевым вином. Кроме часового, гном увидел еще несколько людей, которые лежали либо сидели в живописных позах с усталыми и даже изнуренными лицами. Кисло-терпкий запах пропитал, казалось, сами древние камни. Из каземата, который при прежних хозяевах крепости наверняка служил оружейной, пахнуло таким смрадом, что Балин поморщился. Стены опоясывали центральную башню кольцом, но лишенные ворот проемы в каменной кладке позволяли добраться напрямую.
Гном взошел по серым ступеням ко входу в башню, аккуратно переступая через пьяных, и отодвинул в сторону складки кхандского покрывала, которое заменяло здесь дверь. Сотни запахов, приятных и не очень, надвинулись на Балина. Его ноги утонули в ковре из шкур диких зверей. В полумраке он перешагивал через людей, через тюки с одеждой и провизией, отмечая по пути, где лежит оружие — небрежно брошенное, иззубренное и, кажется, в крови.
— Балин пришел, — раздался твердый и громкий голос впереди.
От неожиданности гном вздрогнул. Борп с трудом выбирался из-под груды полуголых тел. Из одежды на нем оставались лишь порты, подпоясанные веревкой.
— Воины, вперед! На штурм! На слом! — трубным голосом заорал кто-то.
Борп нетвердым шагом двинулся к гному, широко расставив руки. Балин сделал полшага в сторону — и человек пролетел мимо, а затем упал. Что-то со звоном разбилось. В полумраке раздались истошные женские вопли и невнятные ругательства.
— У нас вчера был праздник. Несколько наших вернулось с севера, и мы решили отметить.
Кряхтя, предводитель разбойников снова встал. По пути он нашел кусок полотна и сейчас старался в него завернуться, напрасно пытаясь выдернуть край ткани, застрявший под сундуками. Кто-то любезно подал главарю нож.
— Давай выпьем, государь мой Балин. Вчера, прежде чем последний кубок успел сразить меня, я спрятал чудесную амфору… — Борп на минуту задумался. — Не помню где. Она здесь, но где — непомню.
После безуспешных поисков он заорал:
— Эй, разбойники! Найти мне вина!
Отовсюду, словно восстающие на погосте покойники, стали подниматься люди. Кто в полном боевом доспехе, а кто в женских одеждах. Многие в наспех найденных тряпках, в платье не по размеру, а один так вообще голый.
Борп протянул гному серебряный кубок гондорской работы, наполненный тонко шипящим напитком. Балин узнал искристое эльфийское вино. Можно было предположить, откуда оно взялось, но говорить об этом не стоит.
— Как продвигаются работы? — спросил Борп. Он изо всех сил пытался выглядеть трезвее, чем был, но смотрящие в разные стороны глаза выдавали его.
— Ни шатко ни валко, — простодушно начал объяснять гном. — К мифриловым жилам спускаться страшно. Золотые прииски почти выработаны. Оставшихся крупиц едва хватает, чтобы купить дерево для крепежа и хлеб для старателей. Вся надежда на железо. Его много, но не хватает рабочих рук. Да и торговцы не очень стремятся к Мории, чтобы купить нашу сталь и прокат.
— Эт-то хорошо, — кивнул головой разбойник. Голова, придя в движение, стремительно увлекла за собой и тело. Борп, отчаянно ругаясь и пытаясь сохранить равновесие, шлепнулся оземь. Вокруг громко захохотали. Даже Балин не смог скрыть улыбки.
— Молчать, собаки, убью! — Борп уже стоял на ногах, лицо его исказилось от бешенства. Массивная, утяжеленная на конце сабля, подобранная с пола, даже не дрожала в вытянутой руке.
«Наверное, ему показалось, что смеются надо мной, и он решил меня защитить», — пронеслось в голове у гнома. Борп обернулся к Балину, вдруг быстро опустился на колени и припал губами к его руке. Потом посмотрел на гнома настолько бездумными и пустыми глазами, что тому стало не по себе. — Скажи, государь, ты меня уважаешь? Звуки вокруг смолкли, все смотрели только на них двоих. — Конечно, уважаю, доблестный Борп, — очень отчетливо и громко произнес гном. Борп тряхнул головой, оглянулся, довольный. — Выпьем, государь Мории. — Ну что ж, можно и выпить, — ответил гном, мысленно отирая испарину со лба.
Солнце уже успело зайти, когда Балин покинул чересчур гостеприимные чертоги, приютившие Бор-па и его подручных. Темнота сгущалась, и только на входе в цитадель было светло от большого костра. «Странно, — подумал гном. — Все пьяны, а дозорные между тем сменяются».
Подойдя к громко болтающим караульным, гном заметил человека в сером плаще и доспехах, одиноко стоящего, будто нарочито не обращая внимания на остальных. Заинтересованный гном подошел и начал разговор:
— Балин, сын Фундина.
— Антор, сын Оттона.
— Гондор?
— И да, и нет. Скорее уж Нуменор. Балин удивленно протянул:
