Отпуск в тени дракона (СИ) - Бердникова Алена (библиотека электронных книг txt, fb2) 📗
Ключей мне никто не выдавал так, что открыть входную дверь и сбежать, я не могла.
Между делом проверила электронную почту и ответ Ирки.
«Приветики! Рада, что с тобой все в порядке. Прости Рян, но пожить у меня нельзя. Свекровь приехала. Сама понимаешь, что с ней сложно».
Вот и все. Еще одна ниточка к свободе оборвалась.
Где-то после обеда вернулся папа и сразу сел паять. На мои вопросы о таблетках он многозначительно молчал. Я злилась. Но теперь могла выйти.
— Не дам тебе ключи, — сказал отец, когда попросила открыть дверь.
— То есть как? Я хочу свежим воздухом подышать.
— Дождись мамки, — устало вздохнул он.
Мне ничего не оставалось. Смыв с себя под душем грязь, села на диван, дожидаться, когда решится вопрос с моим выходом на улицу.
Все оказалось не так-то просто. Услышав, как поворачивается ключ в замке, прошла в прихожую, чтобы встретить маму.
— Ой! Тьфу на тебя! Напугала! — воскликнула она, увидев мою веселую мордашку.
— Ма, а можно погулять? — протянула я сладким голосочком. — Пожалуйста.
— Ты должна отдыхать, — резко закрыв дверь. Она спрятала ключи в сумку.
Я схватила ту за лямку и потянула на себя.
— Пожалуйста, — повторила слёзно. — На пять минуточек.
— Нет! Я сказала, нет! — мама кричала, как будто её убивают. — Уйди от меня, ненормальная! А-а-а!
Я не успела ничего понять, как на голову мне упало что-то тяжелое. Даже показалось, что искры посыпались из глаз. Судорожно вздохнув, провалилась в обморок.
Глава 12. Швы
Как часто вас бьют родные родители да еще и по голове?
Когда я была в маленькой, со мной такого не случалось. Хватило один раз получить по попе ремнем, чтобы я начала слушаться. А главное, подчиняться. Моим родителям не нужен послушный ребенок, нет. Марионетка. Без своего мнения и шанса выбрать даже элементарные вещи.
Я быстро приспособилась к такому положению. Никогда не спорила и соглашалась с любым выбором мамы, даже если мне это не нравилось. Ведь я ребенок, а значит, не умею ничего делать. Так думали мои родители вплоть до того, как их забитая дочь осмелилась переехать на другой конец города. Помучив меня со срочным ремонтом, мама больше не лезла в мою жизнь. Поставил на собственного ребенка клеймо неблагополучного человека.
Приспособиться к внешнему миру поначалу оказалось труднее, чем представлялось. Я долго не могла выбрать в магазине вещи. Не умела готовить. Не знала, как общаться с людьми. Именно поэтому работала много лет без отпуска и думала, что это правильно. Я никогда не любила и не ценила себя и свой труд.
Отношения с мужчинами не клеились. Они не хотели видеть рядом с собой кого-то, наподобие меня. А я любую мало-мальскую симпатию воспринимала всерьез. С Тони все получилось именно так. Он первый и единственный мужчина, который действительно ухаживал за мной. Пусть это и было всего лишь притворство.
Люциан. Я не знала, как вести себя с ним. С одной стороны меня начинало тянуть к нему, а с другой… Он постоянно исчезает и недоговаривает. Права мама… Я не умею выбирать.
***
Голову пронзила резкая боль. Пытаясь пошевелиться, поняла, что мои руки и ноги связаны, а рот заклеен скотчем.
Я лежала на вонючей раскладушке в своей комнате. Замычав, попыталась встать, но ничего не вышло.
— Очнулась? — отодвинув плед, в проеме показалась мать. — Зачем ты напала на меня? Прав врач! Надо сдать тебя в психушку, и дело с концом.
— М-м-м, — только и могла ей ответить. В её руке показался стакан воды и таблетки. Я мотнула головой.
Ну уж нет! Не собираюсь пить эту гадость!
Несмотря на боль в бедре, я начала брыкаться и толкаться.
Маме надоело, и она ушла. Но быстро вернулась со шприцем.
— Сама напросилась, — укола мне не удалось избежать.
Не знаю, что за лекарство помчалось по венам, но посмотрев красочные мультики по мусорным мешкам, я отключилась. Мозг не хотел ни о чем думать. Он завяз в тягучем и непролазном мазуте.
Помня лишь одно имя, я повторяла его без устали.
«Люциан, Люциан, Люциан».
Как только мысли складывались во что-то вразумительное, я пыталась пробиться к дракону. В какой-то миг поняла, что этот момент прожит мной множество раз. Но он повторялся вновь и вновь.
Если я шевелилась, то мама колола очередную дозу препарата. И все начиналось заново. В следующий раз, когда сознание опять возвращалось ко мне, я не выдала себя. Мне не хотелось вновь оказаться в том аду.
Не знаю, как долго продолжалось мучение, но в один день кое-что изменилось. К нам пришел гость. И ни кто-нибудь, а следователь…
— Александр Иванович, — донеслось до меня. — Разрешите поговорить с вашей дочерью. Она очень важный свидетель.
«Почему именно он?» — бултыхнулись вялые мысли.
— Зоряночка сейчас отдыхает, — ответила мать. — Приходите в другой раз.
Я поняла, что это мой последний шанс позвать на помощь.
— М-м, — простонала как можно громче.
— Кажется, она все же проснулась, — сказал Александр. — Разрешите пройти.
— Нет. Стойте тут, — возмутилась она. — Сама ее выведу.
Распахнув глаза, я заёрзала. Показалось недовольное лицо родительницы и огромные ножницы. Ими она перерезала веревку на покрасневших запястьях. Ноги тоже освободила и дала черную толстовку. Я надела ту без колебаний. Сняла самостоятельно скотч и прихрамывая, пошла к следователю.
Тот, одетый в ветровку и джинсы, дожидался в прихожей. Увидев меня, он изменился в лице, но через секунду опомнился и вернул безразличную маску.
— Проходите, поговорите на кухне, — голос мамы смягчился.
Я пошатнулась и уцепилась за косяк. Меня жутко мутило.
— Лучше мы выйдем и посидим у подъезда, — не согласился с ней Александр и ухватив меня за руку, потянул.
— Что вы себе позволяете?! — перешла в наступление родительница. — Зоряна никуда не пойдет.
Оказавшись неприлично близко к незнакомому мужчине, в обычной ситуации, я бы смутилась. Но накаченная убойной дозой неизвестных препаратов, уткнулась в его плечо носом. Следователь приятно пах хвоей и оказался очень мягким на ощупь. Икнув, я криво улыбнулась. Но тут же опустила глаза.
— Я полицейский и не сделаю вашей дочери ничего плохого, — настаивал он на своем, крепче ухватив болтающуюся из стороны в сторону меня.
— Знаем мы вас! Оборотни в погонах! — закричала она, но Александр выставил вперед ладонь. Мать замолчала.
— Вы можете смотреть на нас из окна, — спокойно объявил он. — К тому же ваша соседка на лавочке сидит и караулит всех.
— Ладно. — нехотя согласилась мама. — Но не больше десяти минут.
Воспользовавшись моментом, следователь вышел из квартиры и потянул меня за собой. Я только успела обуться в старые шлепки. Переставлять ноги у меня плохо получалось.
— Зоряна, что с вами случилось? — спросил Александр шепотом, стоя на третьей ступеньке сверху.
— Ись… Мись… Кол, — выдавила я натужно.
Он посмотрел мои зрачки, а потом обнюхал и поморщился.
«Ох, и воняет от меня сейчас».
На очередной ступеньке нога подвернулась, но Александр быстро поймал ароматную тушку. Дальше ему пришлось нести меня на руках.
Выйдя из подъезда и глотнув свежего воздуха, я все равно цеплялась за мужчину. Впрочем, тот не возражал. Садясь на скамейку, мы поздоровались с бабульками, расположившимся напротив.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался он, и я уловила в карих глазах беспокойство.
Мозг по-прежнему плохо соображал, но на воле стало как-то лучше. Наклонившись ближе и обдав собеседника мерзким амбре, прошептала в его ухо:
— Помогите. Она хочет меня убить.
И указала пальцем вверх.
— Не похоже, чтобы вы пили алкоголь, — с сомнением сказал он. — Но ваши глаза очень красные.
Поняв, что Александр не собирает мне помогать, резко встала, чтобы уйти. Ноги заплелись и, рухнув следователю на колени, обхватила его шею. Получилось это рефлекторно.
