Багатырь (СИ) - Дубравин Андрей (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Под утро решили, что все же нужно поспать. Митрич расчувствовался и подошел меня обнять и дружески похлопать по спине. Но ростом не вышел, поэтому шлепки достались моим ягодицам, Он еще начал прижимать меня к себе руками…
— Митрич, прекращай, я не гей! — отодвинулся от домового я.
— Как не гой? А кто же ты? — искренне удивился Митрич.
— Я нормальной ориентации.
- НЕ знаю, какой ты рентации, но Гой точно. Не Изгой же, наш ты наш, родной, — и полез снова обниматься.
И только потом я узнал, что выражение «Гой еси!» означает родственные связи. Его буквально можно перевести, как «Ты есть наш, наших кровей». Как же много мне предстоит еще узнать?
Утром мы встали поздно, в семь часов, проспав петухов. Голова от похмелья не страдала. Позавтракали с Митричем «яишенкой» из 15 яиц. Аглая убежала домой рано, ей еще Зорьку на пастбище выгонять, хозяев будить, а потом дела по дому, которые никогда не заканчиваются. Работящая, как и все домовые.
В полдень я сходил на назначенную стрелку, но гопники не пришли. Их вообще не было видно сегодня утром в Селе. Убежали? Вряд ли, слишком было бы просто, скорей всего, замышляют чего. Ну да, Велес с ними, проблемы будем решать по мере их поступления.
Впереди с Митричем нас ждало еще одно важное дело — найти клад, который был указан на выигранной карте. По сути, как таковой карты и не было, была лишь тропка и очень примитивно обозначенные болото, Лес, граница Дремучего леса, Поле, само Село. Ни масштаба, ни направлений по сторонам света. Этакая записка с жирным зеленым крестом, в качестве указателя места клада. Но к нему пунктиром вела тропинка детально вырисованная. Словно сначала ребенок рисовал каляку-маляку, а потом топограф проложил маршрут. Это-то мне и не давало покоя, чувствовал, что именно тут скрывается отгадка. Сделал скрин листочка с рисунком. Дал задание интерфейсу совместить его с реальной картой, которую прорисовывала система, в тех местах, где уже ступала нога имени меня.
Через несколько минут верчения, рисунок Митрича точнехонько совпадает с границей Дремучего леса и тропинками, ведущими от Села. Вот только тропки к самому крестику нет. Да условный знак сокрыт туманом Терра инкогнита не открытой части карты. Зато в интерфейсе есть Речка, не вся, открыт лишь участок левого берега, дальше снова черная клякса. Но к этому берегу ведет тропинка, по ней и пойдем.
Рассуждал логически, лезть напролом — можно нарваться на что угодно. Вдруг там еще одна топь или непролазные скалы. Судя по ландшафту, не должны быть, но кто этих разрабов поймет. Возьмут и влепят по середине поля непроходимый участок, чтобы игрокам насолить. Пошли по тропке к бережку, а по мере открытия тумана, вдоль реки.
Проходя заросли камыша, услышал девичий смех. Неужто купается кто? Я не вуайерист, но на голое женское тело посмотреть не откажусь. Перешел на тихий шаг, ступая на носочках, двинулся к «камышовым джунглям».
— Куды намылился? К навкам в гости? Смотри, зачаруют, защекочут и утащат на дно, — тормознул меня Митрич.
— Ты это серьезно? Про русалок?
— Ага, про них, чертовок. Они хоть и не злобливые, но погубить могут и ради шутки. Нечисть же, что с них взять?
— А как они выглядят? С хвостом рыбьим?
— Вот же фантазия у некоторых людей. С чего с хвостом? Девки обнуковенные. Голые с волосами длинными. Не все нагишом, конечно. Есть и в рубахах, но тех стороной обходи вообще.
И Митрич поведал о русалках. Пусть они и водные создания, родились все на земле. Русалками становили девушки, умершие до свадьбы, хотя и были засватанными невестами. Могли стать купальницами и дети с молодухами, которым не повезло погибнуть на Русальной неделе. Как правило, такие русалки слезливые, часто плачут о несостоявшейся жизни, любят подарки и пытающиеся соблазнить мужчин. Губить не губят, доведут до беспамятства и с громким смехом убегают. Мужик может не прийти в сознание и захлебнуться. Но то уже несчастный случай, а не смертоубийство. Другое дело, если водянихами стали не случайно. Те, кого прокляла мать, или сама утопилась с горя, от несчастной любви, «особо, если от стыда, обрюхаченная». Вот такие русалки были мстительными, ненавидели мужское племя, старались навредить или сгубить любым способом. Отличить их было можно по длинной рубахи по типу ночнушки.
— Оне ж как, все зло мира в мужиках видят. Злые до вас жутко, а вот девкам могут и помочь, — наставлял домовой. — Но сейчас не их время, солнце светит, вот вечером… Да и при мне они токма хохотать смогут, а сурьезного что ни-ни.
— А почему? Боятся вас?
— Неее, не боятся, но и чары их при нас не действуют. Вот загляни ты вечером в глаза русалки, когда меня не будет, все, попался. Это же гипноз, самый натуральный. — Я продолжал удивляться словарному запасу Митрича, То у него «токма», а то и научное слово «гипноз» знает. — Но могут и не заболовать, если ты с подарком придешь, али полынь в руках держать будешь. Дюже они ее не любят. Подарки? Да, что хочешь, только нее съестное и не соль. Побрякушку какую, ленточку, гребешок. За это они благодарны будут.
Я вспомнил, что у меня в сумке есть лента на харизму. Не знаю, что меня подтолкнуло, но я подошел (под строгим приглядом Митрича) к камышам, нагнулся и повязал ленту на середине растения. Про себя сказал: «Носите долго, на красоту вам».
Постоял, но никто не вынырнул. Я повернулся и начал уходить. Легкий всплеск, обернулся ленты не было, а из речки мне в лицо полетели брызги и раздался мелодичный смех: «Какой красавец». «Щедрый». «Добрый», «заааботливый» — донеслись девичьи голоса. — «Приходи еще, приноси подарки, поиграй с нами, не обидим, атаманом клянемся».
— Ишь ты, знамо теперь точно не тронут, раз атаманом-водяным поклялись, — удивился Митрич.
Система тренькнула сообщением: «Везение +1. Итого 70. Репутация с русалками +10, нейтральная. До дружбы 90 очков репутации».
Я мысленно подхватил водную стихию, закрутил ее в спираль, создал цветок (самый простой) и кинул его навкам. Они весело засмеялись.
— Обязательно приду с подарками, — пообещал и пошел далее.
Судя по карте и наложенному на него рисунку, идти было уже недалеко. По мере продвижения вперед, черная клякса таяла, открывая новые подробности территории. Наш клад, находился где-то сверху крутого берега-обрыва. Ожидая подляны, двигался осторожно. Там где клад, там и неприятности разные. Или нежить, или приведение, или еще что. Подтверждал тревогу и Митрич.
— Лишь бы клад не запокойный был, не со сторожем. Чистый брать любо дорого. Это когда купец, где прикопал или муж от жены заначку сделал. Не в лесу понятно дело, но тоже такой закладец чистый. А вот если разбойник схоронил, да приятеля прирезал, чтобы тот после смерти золотишко охранял, жди беды. Тут только слово заветное знать нужно, али изничтожать потустороннее создание. Волхву-то это запросто, а смертный и с жизнью может расстаться или болезнь, какую подхватить запросто.
Но обошлось без приключений. Ни я, ни Митрич призрака не учуяли, а сундук оказался закопан вовсе не глубоко. Тут бы задуматься, но я расслабился, предвкушая яхонты, адаманты, смарагды и много-много золота.
Выкопанный сундук мы завернули в мешок, и понесли домой. Пока шел ожидал встретить почтальона Печкина с его ехидным: «А чего это вы в сундуке везете? — Это мы за грибами ходили, ясно вам? — Конечно, ясно, чего тут не ясного… Они бы еще с чемоданом пошли».
Но никто на встречу нам не попался до самой калитки. Возле дома нас встретила любопытная Аглая, но промолчала, зашла в гости, как к себе домой вместе с нами. Сундук водрузили на стол, замок оказался простейшим, и через пару тройку секунд сдался, щелкнув, открылся. Мы поняли крышку, но ни злата-серебра, ни каменьев драгоценных не нашли. Внутри лежала записка, на которой корявым почерком выведено:
«Сюрприз! Жадность до добра не доводит, особенно жульничество. Теперь ловите и выводите… Митрофан».
Из сундука резко выстрелило несколько раз бесцветной струйкой похожей на марево от раскаленного асфальта, когда пространство над ним кажется искаженным. Митрич заорал благим матом: «Держи их!!!»
