Вельтаншаунг. Уровень второй (СИ) - Никора Валентин (книги серии онлайн .TXT) 📗
Младенец продолжал разрываться, привлекая к себе внимание. Пеленка была сухой и не пахла. А молока у меня не было. Это что, квест такой? Найди бутылочку, покорми малыша, оттащи его к матери, спаси бедную женщину, что непременно висит на цепях и умирает от жажды.
Вот куда теперь?
Вопли «мелкого» сделали свое черное дело. Я услышал лязг открываемых дверей и сзади, и спереди. Все, попал я с этим ребенком!
Положив дитя у стеночки, щелкнув затвором, я кинулся к первой двери. Там меня поджидали. В небольшой комнатушке за столом стоял автоматчик. Он был напряжен. Увидев меня, немец пнул стол, перевернув его щитом, и тут же нырнул в это импровизированное укрытие, на ходу открывая огонь.
Пули просвистели прямо у моего виска. А сколотый кусок кирпича – маленький, но шустрый, царапнул в районе локтя.
Я успел отскочить, пули, стаей рассерженных неправильных пчел, пронеслись мимо.
Ну что же они, уроды, так быстро всему учатся? Наверное, это круто, когда лупишь по нацистским гадам, кликая автоматные очереди мышкой. Клево столкнуться с искусственным интеллектом. Но, стоит попасть внутрь игры, и это веселье видится совсем по-другому!
Все, больше никаких патчей и бонусов от производителей! Тут бы до конца игры живым дойти. А все усовершенствования мне вовсе не на руку.
И ведь пульт разбился – пока не пройдешь всю эту «красотень», назад в игру не выкинет. Облегчил себе жизнь, называется!
Позади громыхали приближающиеся шаги. Судя по всему, меня пока не видели. Но вот двое, что мчались по встречной, радостно закудахтали. Наверное, приглашали поужинать.
И тот, что в комнате притаился за перевернутым столом, тоже не спешил умереть. Обложили!
Я упал на пол. Немцы впереди повторили мое движение. Да они умнеют прямо на лазах! Ох, не к добру это!
Я сделал пару одиночных выстрелов, но пули не долетали. Фашисты намеренно залегли так, чтобы оказаться вне зоны поражения. Они ведут себя все более странно. Прямо как живые. Точно, в самом деле, боятся смерти. Но у них ведь тут «День Сурка» – им-то чего бояться? В жизни не поверю, что картинки умирают! Перезагрузка – и ты как новенький!
И тут возле меня что-то упало.
Граната! Мы такие в школе метали. Только они у нас из алюминия были. Правда, если в голову прилетит – мало не покажется.
Сейчас рванет!
Решение пришло само собой.
Я схватил «подарок» и переправил его в распахнутую дверь.
Немец за столом отчетливо хрюкнул. Наверное, от удивления. А потом как шарахнуло!
Хорошо, что я лежал за стеной, а не на самом выходе.
Взрывной волной сорвало дверь с петель и протащило до самой стены. Из комнатушки рвануло облако дыма и огня.
Я метнулся внутрь комнаты. Фашист висел на столе как макаронина. А слева, опрокинутые на спину, валялись еще двое. Видимо, они устроили на меня настоящую засаду. Сунься я второй раз – лежал бы вместо них!
Эти двое новеньких явно прибежали из неприметной двери, сиротливо распахнутой позади них. Это тоже что-то интересное. Раньше без «особого приглашения» охранников калачом было не выманить из вверенных им комнатушек. А эти вели себя как люди, а не как зомби.
И вдруг в повисшей тишине яростно завопил ребенок.
Черт! Я почти забыл про него.
Бегом я направился назад и буквально напоролся на залегшего солдата с ехидным прищуром и без пилотки. Белобрысая коротко стриженная голова казалась лысой. А еще у него был какой-то очень странный череп.
Увидев меня, он не выстрелил, а лишь удивленно округлил глаза:
– Оп-паньки! Да у нас гости.
Этот юнит, явившийся ко мне с тыла, занявший выгодную позицию, из которой мог просто «снять» меня одним выстрелом, не просто пощадил диверсанта, но еще и говорил по-русски. Неужели игра услышала мои молитвы? Ведь эти слова, точно, не были аудиозаписью. Но как в тылу Германии, по засекреченному объекту, мог разгуливать переодетый советский шпион?
– Назад, красава! Или тебе жить надоело? – незнакомец поднялся и перекрывал мне выход; казалось, он совсем не боялся шальной пули.
– Ребенок! – всхлипнул я.
– Утром – деньги, вечером – стулья. – подмигнул мне диверсант, и отодвинул меня в сторону.
А потом, вообще повернувшись ко мне спиной, бритый принялся что-то кричать подползающим фрицам. Наверное, хвастался, что убил меня, потому что нацисты расслабились, тоже поднялись, отряхнулись, развернулись.
Но не успели бедолаги сделать и пару шагов назад, как белобрысый расстрелял обоих со спины.
Я растерялся. Фашисты лежали в луже ширящейся крови.
Мой помощник метнулся тем временем к ребенку и снова – ко мне:
– Давай уже, шевелись! Сейчас новая партия нацистов набежит.
– Чего это ты мне помогаешь? – ничего лучше в голову не приходило.
– Ясненько, – хмыкнул диверсант. – Стало быть, недавно чалишься. Ну, я так и подумал. Поди, даже до Северной башни не дошел, сразу в патч и провалился.
– Типа того. – вздохнул я.
– Нас здесь восемь человек. – улыбнулся спаситель. – Патч прописал Серега отсюда, изнутри игры, но разместить его на точке Спавна мы так и не смогли. Раскидали входы по всей игре в разных местах и тщательно их завуалировали.
– Зачем?
– Ну, ты простой! – восхитился новый знакомец, увлекая меня в распахнутую дверь. – Фашисты землю носом роют: ищут наши «кладки» и уничтожают их. Мы же для них партизаны.
Пройдя через развороченную взрывом каморку, мы очутились в комнатушке. Это была спальня с двумя офицерскими кроватями, с платяным и книжным шкафами. Были еще стол, пара стульев, тумбочки. Да, в игре как-то встречалась такая локация. Там на столе еще еда была: добавляла то ли 10, то ли 15% жизни. Но здесь не видно ни посуды, ни стаканов. И выхода отсюда тоже нет.
– Мы ведь еще в игре?
Мой собеседник кивнул.
– И ты – не юнит, а человек. Тебя сюда втянуло.
– Ага. И всех остальных. В реальности – мы в коме. Одна проблема: отсюда нет выхода. Убиваешь финального босса, салют, поздравления и все такое. А потом делаешь шаг вперед в надежде оказаться дома, в собственном теле, а тебя снова выкидывает в начало игры. Вот такая хрень.
Приятель нажал на корочку книги в книжном шкафу и открылся тайный проход в подвал.
– Пошли, здесь нас не найдут.
– Но если игроков сюда затягивает, то вас здесь должно быть не менее тысячи, причем всех национальностей.
– Ладно, смотри, раз ты такой въедливый! – начал злиться друг. – Шкаф открой.
Я растерянно моргнул:
– Зачем?
– Лучше один раз увидеть. – хмыкнул приятель.
Я потянул дверь на себя. Раздался противный скрежет давно не смазываемых петель.
Внутри, вместо рубашек и кофточек были развешаны скелеты. Они были какими-то не естественными, плоскими, точно нарисованными на картоне. И их было очень-очень много. Несколько сотен – это уж точно. У меня даже в глазах зарябило. Я в ужасе захлопнул дверь.
– Да, ты все правильно понял. – хихикнул белобрысый. – Люди не выдерживают пресса и бросаются под пулеметы босса. Когда они умирают от них остаются вот эти реестровые записи. А на земле тем временем хоронят еще одного геймера. Такая вот печальная история.
Мы прошли в потайной ход, дверь за нами закрылась. И начался спуск по цементной лестнице. На стенах горели синие фонари. Никаких ниш или дверей нигде не было.
В комнате, в которой мы вскоре оказались, находились подростки. Они были в изношенной до дыр одежде, но это было не модное нынче искусственное старение, а самая настоящая реальная ветошь. Эти парни находились здесь не один месяц, может, даже и не один год.
На столе, заставленном едой, возвышались початые трофейные пивные бутылки. Под потолком висел сизый табачный дым. Это напоминало притон. Только вместо бородатых ковбоев сидели такие же подростки, как и я.
В стороне от всех, за компьютером, долбил по кнопкам самый патлатый и самый взрослый – лет семнадцати – долговязый подросток. Он обернулся, когда мы вошли:
