Gamemaster 2. Пустоши Дажь (СИ) - Собинин Николай (прочитать книгу .txt) 📗
Он дурашливо отвесил полупоклон, потешаясь над моей реакцией. Я выдохнул и невероятным усилием воли задавил клокочущее внутри бешенство. Не хочу показывать, что враг попал по больному месту.
- Приятного аппетита. Ты, главное, жуй лучше, а то не дай Боги, поперхнешься, обновку запачкаешь. А мне потом неприятно их носить будет, все время представлять буду, как ты блюешь.
Плоскомордый с ленцой вынул из-за пояса МОЙ крушитель и поднес носок чекана к моему лицу, так близко, что я на коже явственно ощутил жар «Белого каления».
- Может, отрезать тебе язык? А то очень уж много ты болтаешь. Урюк, что скажешь? Тебе не кажется, что нашему приятелю он явно мешает?
Где-то слева раздалось утробное хрюканье.
- Ладно, не буду пока тебя калечить, иначе нечем будет умолять меня, тебя отпустить.
- Слышь, сладенький, тебе чего от меня надо? А то как-то некрасиво получается, человека связал, обокрал, а что к чему объяснить не удосужился.
- Ну, тут все просто, – коротышка усмехнулся, проигнорировав мою издевку, – знаешь, твои вещички пришлись мне очень по вкусу, поэтому тебе следует открыть свой инвентарь и отдать все лишнее, что там лежит, в мои заботливые руки. Если жить хочешь, разумеется. А то у тебя защита от кражи из сумы, и она мне немного мешает. Сумку твою, я бы тоже взял себе, тебе она все равно больше не понадобится – голос его, и без того мерзкий до невозможности, стал сочиться сладким ядом.
Во мне вскипела ненависть такого градуса, что плюнь на меня – я зашиплю. Но самоконтроль терять не стоило, и я не доставил ублюдку удовольствия наблюдать за моим бессилием и злобой.
- А у меня идея получше есть. Давай-ка ты отсосешь сам себе прямо тут, а мы на тебя посмотрим, поддержим, так сказать, морально в этом нелегком деле. Как тебе?
Секунду назад самодовольно ухмылявшийся узкоглазый вдруг побелел от злости и кивнул в темноту своему Урюку. Ко мне шагнула оплывшая жиром туша. Крак! Удар огромного и тяжелого, словно кувалда, кулака был такой силы, что я на пару секунд вообще перестал понимать, кто я и где нахожусь. Тупая боль прострелила виски навылет. Пришлось осовело трясти головой, чтоб прийти в чувство хоть немного.
- А, нет, стой, есть идея еще лучше. Давай ты, мой дорогой латентный гомогей, подставишь свою половую задницу вон ему, в которую твой жирдяй подарит тебе половую ласку. А я это непотребство даже запишу на видео. Гарантирую тысячи просмотров на YouTube, смо…
Крак! Следующий удар пришелся под дых, сплющив внутренности в тонкий кровавый блин. Мои глаза от боли едва не вылезли из орбит. Я целую минуту, показавшуюся мне вечностью, хватал воздух губами, не в силах вздохнуть.
- Прости, прости! – слова отзывались болью в ушибленном виске и в отбитых легких - Не знал, что ты любишь актив. Тогда мы просто вынуждены попросить твоего жирного друга допустить тебя до его необъятной …
Хрясь! В этот раз кулак врезался в мою челюсть. Зубы лязгнули и рот моментально стал наполняться теплой и соленой кровью. Я сплюнул тягучую, красную слюну.
- Ладно, не бей больше, я отдам – голос был совсем невнятным, прикушенный язык плохо ворочался во рту.
- Вот, так бы сразу – мелкий азиат оживился – и не пришлось бы тебя бить!
- Руки мне освободи, иначе как мне с инвентарем работать… - говорить ему о том, что я могу управлять элементами интерфейса с помощью взгляда, я не стал.
- Одну руку, всего одну! Тебе хватит, – выродок даже на пальца показал, для верности, и многозначительно посмотрел на меня.
Я кивнул. Ну, давай, паскуда, я тебя наказать и одной рукой смогу. Мне отвязывают правую – вообще отлично, рабочая рука лучше, чем вторичная. Я открыл меню и сделал вид, что снимаю ограничения на доступ.
- Готово, можешь забирать!
При этих словах у засранца в глазах заплясали жадные огоньки. Но жадность не смогла победить осторожность. Он толкнул ногой своего приспешника и тот приблизился ко мне. Черт, не повелся. А жаль, так хотелось вбить ему кулак прямо в кадык, и наблюдать, как этот твареныш будет корчиться в смертельных муках.
Жирный сунул руку в мою поясную сумку. Ту самую, которую мне подарил воевода Аспид-камня, за помощь в отражении нападения погани. Зачарованный на противодействие ворам кошель, если кто забыл. Как только Урюк принялся шариться в моем инвентаре, раздался тихий щелчок, а за ним громкий хруст и жирдяй остался без правой кисти. Глаза того расширились от болевого шока, рот раскрылся в беззвучном крике. А я уже привычным резким движением вбил два пальца свободной руки прямо в глазницу и вырывал оттуда глазное яблоко. Склизкий ошметок швырнул прямо в лицо остолбеневшему плосколицему, от которого тот шарахнулся, как от огня.
- Следующий глаз – твой!
Я в темпе вальса принимаюсь распутывать левую руку. Но узлы веревки затянуты на славу и не поддаются, а этот мелкий хлыщ очнулся чуть быстрее, чем я планировал. Мне с разбегу заехали ногой в живот, отчего меня вновь скрутило дикой болью. А тут как раз на по-бабьи тонкие вопли жирного, который катался по полу, вцепившись в свой уже отсутствующий глаз, прибежала подмога. Слышен топот ног, кто-то опустил мне прямо на темечко деревянную дубину, и я вновь провалился в темноту.
…
Сознание опять плавает в каком-то мутном, густом мареве. Я, словно марионетка, вишу посередине этого чернильного желе, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Я даже тела своего не ощущаю, будто его и нет совсем. Вокруг царит абсолютная темнота и тишина. Я словно парю в бесконечном ничто, где нет ничего, кроме моего разума. Хотя нет, кто-то здесь все же есть. Я чувствую, как на меня смотрят из темноты. Без угрозы смотрят, просто с любопытством. И еще каким-то непонятным чувством.
- Кто здесь? – совсем не узнаю своего голоса. Звучит, словно на старой записи.
В ответ все та же тишина.
- Кто это?
И вдруг, словно легкий порыв полуночного ветра, в голове раздается едва слышный женский голос:
- Скоро сам все поймешь. А теперь проснись.
…
Веки словно пудовые. Я по-прежнему привязан веревками к железным кольцам, вбитым в стену. Вишу безвольно, неестественно вывернув конечности.
«Вшух» - раздается звук где-то правее меня. И затем снова «вшух», «вшух», «вшух» через равные промежутки времени.
- Зря ты такое с Урюком сделал. Он, как только в очухарится, по жилкам тебя разберет. Но еще хуже, ты грозил Джун-баше. Он такого никогда никому не спускает - размеренный и спокойный голос, раздавшийся правее от меня, возле небольшого очага, свет которого падал на мою стену, вновь сменился звуком «вшух». Говоривший правил на оселке лезвие ножа, проверяя остроту на ногте. Удовлетворившись результатом, он встал и, взяв в руки факел, приблизился ко мне, осветив свое лицо. Немолодой мужчина, славянской внешности, со сломанным в переносице носом, лицо испещрено морщинами и оспинами, а щеку пересекает кривой шрам. Посмотрел на меня даже с некоторым состраданием, после чего спросил:
- Ну, давай, выбирай, какой палец первым будет?
- Чего? – я после отключки соображаю туговато и сейчас непонимающе уставился на него.
- Палец,грю, выбирай, тетеря, который первым отрезать будем. Или отдавай добро свое, и я тебя прям сейчас отпущу, на роздых. А то ведь вижу, что не сладко тебе, сердешный. Будешь упорствовать, еще хуже станет. Я ить, зла тебе не желаю, однако дело свое делать должён. Ну, так как, добром разойдемся, аль по-худому?
- Ну, режь, живодёр, раз работа такая – я с ненавистью сплюнул под ноги палачу. На эту роль стоявший напротив меня дядёк подходил слабо. Но это стереотипы человека взращенного цивилизацией. Палачу совсем необязательно быть огромным злобным уродом с отталкивающей внешностью и волосатыми ручищами. Злобный садист может прятаться под самой неожиданной личиной милой школьницы или маменькиного сынка - недотепы.
- Ну, дело хозяйское. На вот, палочку прикуси, коли так, а то зубы себе поломаешь. Они нам опосля еще понадобятся.
