Серое братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
— Что за деньги он вам дал?
— Не пафлагонская чеканка, зуб даю! Да что мне, любоваться на них, что ли? Золото остается золотом даже в преисподней.
— Хочешь проверить? — дружелюбно спросил Поэт, снова вытаскивая нож и вертя им перед носом пленника.
— Нет, пожалуйста! Отпустите, прошу вас! Я сегодня же уберусь из Мирры, пусть все думают, что меня убили!
— Соображаешь, как зад прикрыть! — хмыкнул напарник. — Ведь удобный случай?
— Заканчивай, дружище, — поторопил я его. — Или отпускай, или добей.
— Еще вопрос! Где его найти? — обратился Поэт к вновь заскулившему раненому.
— В «Ракушке»! Он там часто крутился. Но сейчас его нет в Мирре, сразу говорю.
Поэт отошел от раненого, кивнул мне головой, и мы пошли прочь от места побоища. Не успев отойти и десяти шагов, услышали за спиной подозрительный шорох. Этот дебил ковылял за нами с мечом, с явным намерением заработать остаток денег. Поэт резко махнул рукой. Раздался короткий всхлип. Я обернулся. Из шеи убитого торчала рукоять стилета. Н-да, убивал Поэт грамотно. Впервые я видел его в деле.
— Забери нож, — приказал Поэт не останавливаясь. — Да пошевеливайся, пока сюда не сбежалась вся мразь города.
Ослушаться Поэта я не посмел.
— Теперь он умер, — сказал Поэт меланхолично, когда я догнал его и протянул нож. — Вот хороший случай проверить, какой монетой платят в аду. Кстати, ты захватил парочку?
Я похвалил себя за сообразительность, когда решился-таки пошарить в карманах убитого. Деньги перекочевали в карман Поэта.
— Поторопимся! Этот придурок знал, что делал. Живым я его не отпустил бы все равно.
— Постой! Так ты специально дал ему шанс?
— А ты что думал? Ты смог бы просто так ткнуть ножом в человека? Просто так, ради забавы?
— Нет, конечно же, нет.
— А я могу. Но никогда не сделаю так. Только защищая себя.
— Это один из законов Братства?
— Это мои моральные принципы, парень.
За Поэта я был спокоен. Он умеет держать себя в руках.
Мы вернулись в харчевню. Поэт по дороге объяснил мне, что вся эта комедия с изменением места ночевки было устроена ради того, чтобы выманить наемников, о которых он догадывался, но в лицо не знал. За пару золотых из нашего запаса хозяин любезно предоставил нам большую бутыль хорошего вина, и то после того, как Поэт пригрозил ему страшными карами за обман. При хорошем освещении мы рассмотрели захваченные монеты. Да, в Пафлагонии не чеканили монет, на которых был изображен бородатый дядька, вероятно, правитель какой-то страны, в высокой меховой шапке, а вокруг шла надпись на незнакомом языке. На реверсе отчеканена восьмиконечная звезда.
— Магван? — спросил я, затаив дыхание.
— Не знаю, может быть… Магван вообще-то черноволосый, хотя тоже молодой. Ему лет тридцать, не больше. Видимо, в игру вступили новые силы. И схватили нас быстро, как только мы здесь появились впервые. Но откуда монеты? Муфазар? Хибустан? Или из тех самых мест?
Про «те самые места» Поэт предпочел не распространяться. Опять начались тайны.
После происшествия нам впору было убираться из города, осознавая, что за нами стали пристально следить. Я себе признавался, что предпочел бы иметь одного врага в лице Магвана. Но слова Отшельника о многочисленных недругах заставляли меня глубоко призадуматься. Вдобавок к моим переживаниям Поэт вовсе не торопился покидать город! Он рискнул показать одну из захваченных монет одному пронырливому ростовщику-оценщику. Но как только тот увидел монету, замахал руками.
— Парни! Я знаю все монеты мира, и скажу, что с таким золотом вы сразу влипните в историю! Это — из Алама! И скажу даже, когда она была сделана.
Оценщик низко склонился над монетой, даже понюхал ее, попробовал на зуб, провел пальцем по ребру. Озадаченно кивнул:
— Ну да, эта сделана в Эпоху Завоеваний [16]. Любая монета того времени проклята. Слишком много на них крови. Считается, — голос ростовщика снизился до шепота, — что каждый золотой вычеканен самим дьяволом для смущения душ людских.
— Переплавь, — посоветовал Поэт, и пододвинул ему вторую монету. — Я прошу лишь денег по весу. Даже меньше возьму.
— Мало того, что ищейки Ламберга снуют по всему побережью, так еще и вы на мою голову! Идите, парни, идите!
Оценщик с видимым страхом отодвинул от себя монеты, словно это были ядовитые змеи, и дрожащей рукой показал на дверь. Мы не пошевелились.
— Я буду кричать! — разошелся оценщик. Может и правда, в этих монетах что-то было не так? Не будет человек бледнеть от одного вида простого золота. А ростовщик был перепуган не на шутку. Даже о барыше не помышлял.
Мы вышли из полутемной лавки ростовщика и переглянулись. Над нашими головами сгущались тучи. Поэт сказал:
— Я вчера видел человека…
— Какого? — не понял я сразу.
— Мы уходим в горы, к Воротам, — вместо объяснений огорошил меня напарник. — Егерь придумал жуткую авантюру, на которые он большой любитель. Однако я боюсь, что из этой мы вряд ли выберемся. Я тебя сразу предупреждаю, мальчик: будь готов ко всему. А в «Ракушку» я после загляну, как только время появится.
Поэт выглядел уставшим, чем в первые дни нашего знакомства. Куда-то подевалась его улыбка, лицо осунулось. Не знаю, может он переживал за поступки Братства, толкавшего меня в лапы дьявола, а может, я сам себе льстил, осознавая в себе какую-то значимость. Поэт состоял в Братстве изрядное количество лет, чтобы уже не мучиться угрызениями совести. По его разговорам выходило, что он только в Мирре был трижды, плавал на остров Рюген, где учился у монахов боевым искусствам и другим умениям, о которых он с таинственным видом поведал, что это позволяет владеть навыками редчайших видов борьбы не только с врагами, но и со своим телом. Борьба духа и тела весьма занимала моего напарника, но я никогда не видел, чтобы он воспользовался ими. Поэт просто убивал, без всяких изысков. Я же признавал за ним должность моего ангела-хранителя. Сколько же лет ему было, если он успел даже увидеть таинственный Хибустан, его песчаные берега с борта корабля, высокие скалы и неприступные рифы, о которые разбиваются зазевавшиеся мореплаватели. Перед Поэтом, как он сам признался, никогда не вставал вопрос: «а правильно ли я делаю?». Братство для него стало настоящим домом, пусть и с жестокими правилами, дисциплиной, со своим уставом, где в первую очередь решали задачу выживать в окружении враждебного мира, не забывая отправлять куда следует нехороших парней.
— Мы пойдем одни? — для задуманного дела не хватало парочки полков с хорошим вооружением.
— Тебя это так волнует? — усмешка тронула губы Поэта, чуть жестковатая, с каплей усталости. — Думаешь, нас бросили? Я тебе скажу, Гай, одно: каждый, кто связал себя с Братством, должен уметь в одиночку выполнять порученное ему дело. Когда нас двое — это усложняет ситуацию. Трое — это уже драка на каждом шагу. Несмотря на благосклонность святых отцов, за нашими головами охотятся многие, чтобы узнать, какие секреты держит в тайниках наш Орден. Они же думают, что мы сказочно богаты, купаемся в роскоши. А ведь даже наш Сход иногда кушает сухари и запивает их водой. Этим людям не по двадцать лет, они многое повидали. Я хочу тебе сказать, парень: ты должен в одиночку выследить врага, врасти в его шкуру, дышать как он, любить как он, любить то, что нравится ему, а не тебе. А после всего, что ты узнал об этом человеке, твоя последняя задача — сдать его охотникам. Увы, это так. Это — высшая точка мастерства. Вот Егерь… Он может мчаться по следу и искать нити, утерянные много лет назад. Есть еще парочка волков, с которыми даже я не знаком. А каждый из них контролирует свою территорию. Где они, как их зовут — понятия не имею. Но они тебя могут найти. А когда ты станешь другим, более опытным — ты никогда не бросишь свой дом. Это станет твоей сущностью, твоей пищей. И все же я посоветовал бы тебе никогда не доводить себя до такого момента. Найди хорошую девчонку, женись на ней, исчезни с наших глаз. Поверь, с твоими способностями, взятыми у Отшельника, ты сможешь защитить ее. Тебе уже нечего бояться. Только запомни! Примешь наши условия на Сходе — ты наш! Навеки!
