Наследие. Трилогия (ЛП) - Джемисин Нора Кейта (читать книги .TXT) 📗
Тут ее взгляд упал на меня. И задержался. Я с беспокойством подумал, уж не собралась ли она обнимать еще и меня. И решил: если попробует – по заднице шлепну!
– Ты меня с толку не сбивай, мама, – сказала Шахар. – Ты вообще в своем уме? Новый дворец?! Почему ты отсылаешь меня?
Но момент откровенности для Ремат уже миновал. Она вновь напустила на себя непроницаемый вид, соответствующий образу главы семьи.
– Небо – слишком очевидная и лакомая мишень. Всякий, кто жаждет сокрушить мировое влияние Арамери, устремится сюда. Хватит и одного убийцы в маске, прорвавшегося сквозь Врата. Даже если никто не пострадает, слух о том, что наш дом не так уж и неприступен, неизбежно распространится.
Отвернувшись, она проследовала к окну, посмотрела на город внизу, на горы у горизонта. Вдаль крутым изгибом уходила ветвь Древа, ее длина измерялась многими милями. Цветы на ней уже увядали – время цветения Древа миновало. Лепестки опадали и невесомо плыли прочь, кружась в воздушных потоках.
– К тому же среди наших врагов есть божество, – продолжила Ремат. – Поэтому защищаться приходится самыми радикальными методами, ибо мир еще нуждается в нас. Пусть даже сам он думает иначе. – Она обернулась к нам. – Нужно делать поправку на неожиданные обстоятельства, Шахар. Во всяком случае, намерения умереть в скором времени у меня нет!
Шахар, глупенькая и легковерная девочка, испытала явное облегчение.
– Все это прекрасно и замечательно, – сказал я, закатывая глаза. – Вот только возвести тайный дворец, знаете ли, невозможно. Нужна тьма-тьмущая рабочих, снабженцев, кого там еще… Ах да, слуг – иначе Шахар с Декой самим придется выскребать нужники. Здесь, в Небе, вы столько народу точно не наберете, а это значит, что придется нанимать местных. Ну а раз будет задействована такая толпа, никакая магия тайну не удержит. – Я, впрочем, тут же придумал как минимум один способ и тут же озвучил его: – И убить всех не получится.
Ремат вскинула бровь:
– Вообще-то, я могла бы, но, как ты наверняка уже догадался, это породит новые вопросы. В наши дни такое преступление уже не утаишь.
Она язвительно кивнула мне, и я горько улыбнулся в ответ. В былые времена заметать следы зверств Арамери приказывали именно мне.
– В любом случае, – сказала Ремат, – я нашла иной путь.
За окнами клонилось к западу солнце. Оно еще не коснулось горизонта, и до наступления сумерек оставалось добрых минут двадцать. Немного отойдя от потрясения, я понял: именно поэтому она тихо пробормотала молитву о прощении, прежде чем заговорить.
– Йейнэ, – сказала она, – взываю, услышь…
У меня сам собой открылся рот. Шахар ахнула.
– Я слышу, – сказала Йейнэ, возникая перед нами.
И тогда Ремат Арамери, глава семейства, переделавшего мир во имя Блистательного Итемпаса, правнучка человека, ради забавы приказывавшего бросать с Пирса верных Энефы, женщина, чья праматерь некогда довела до смерти саму Энефу, преклонила перед Йейнэ колено и низко опустила голову.
Я подошел к Ремат. Мои человеческие глаза были неполноценны и поддавались обману. Я даже наклонился вплотную. Но нет, это не было ни иллюзией, ни подставой. Ремат никого не пыталась подсунуть вместо себя.
Я поднял глаза на Йейнэ. Та определенно ликовала.
– Нет, – ошарашенно пробормотал я.
– Да, – сказала она. – Ловкий ход, правда?
Потом она повернулась к Шахар и Декарте – те смотрели то на мать, то на нее, то друг на друга. Они ничего не понимали. А я и понимать не хотел.
– Да, – повторила Йейнэ, обращаясь сразу ко всем. – Я выстрою вам новый дворец. А за это Арамери отныне станут поклоняться мне!
17
В сущности, все было просто.
Арамери служили Итемпасу две тысячи лет. Но в данное время Итемпас в качестве небесного покровителя был бесполезен, а Йейнэ в некотором роде была членом семьи. Полагаю, именно таким было разумное объяснение, которое придумала для себя Ремат. Если, конечно, оно ей требовалось. Возможно, она руководствовалась лишь соображениями немедленной выгоды. Особо набожные Арамери вообще редко встречались. В конечном счете предметом их веры и поклонения всегда была власть.
Ремат сообщила, что к месту строительства нового дворца мы отправимся на рассвете. Там Йейнэ создаст его в соответствии с пожеланиями Ремат, и в долгой и невероятно сложной истории семьи Арамери начнется новая эпоха.
Я покинул приемный покой вместе со всеми, оставив Йейнэ и Ремат обсуждать наедине… Да мало ли что глава великого семейства может обсуждать с новыми богинями-покровительницами. Гнева, Морад и Рамину, ожидавших в коридоре за дверью, пригласили внутрь, когда мы с Декой и Шахар вышли, – возможно, чтобы они тоже совершили поклонение Йейнэ. Несомненно, к утру у каждого из них появится куча срочных заданий, ведь они отправятся к новому дворцу вместе с нами. Еще мы возьмем с собой небольшой отряд стражи, кое-кого из придворных и необходимое число слуг, потому что, если верить Ремат, нам нужно будет всего лишь устроиться на новом месте. Соответственно, Шахар и Деке предстояло выбрать наших непосредственных спутников. При этом негласно подразумевалось: те, кто отправится в новый дворец, обратно уже не вернутся. Из соображений секретности.
Я уведомил Шахар, что у меня в Тени остались дела на несколько часов, и отбыл из Неба. В работу Вертикальных Врат после нападения были внесены изменения. Теперь они по умолчанию переносили только в одном направлении – прочь из дворца. Для переноса вверх требовалось заветное слово, присылаемое с помощью особого шара, который мне и вручили при отъезде. Дежурный писец, стоявший вместе с солдатами, караулившими Врата, торжественно предупредил, чтобы я не потерял шар, иначе мне придется плохо. Для начала меня на месте убьет магия, если я попробую войти во Врата без пароля, а если я от нее как-нибудь увернусь, наверху меня прикончат солдаты.
Я обеспечил сохранность шарика и распрощался.
Я направился прямиком в Южный Корень, где сообщил сперва Гимн, а потом и Ахаду, что некоторое время поживу в Небе.
Гимн расстроилась по этому поводу куда больше, чем я ожидал, – не в пример своим родителям, которые явно дождаться не могли, когда я окончательно съеду. Гимн почти все время молчала, помогая мне собирать скудные пожитки (все, мною нажитое, уместилось в одну матерчатую сумку). Но когда я уже повернулся к порогу, девочка поймала мою руку и всунула в ладонь две вещицы. Первой был стеклянный нож того же цвета увядших листьев, что и мои глаза. Гимн явно вложила в прозрачный клинок немало труда. Лезвие было отполировано до зеркального блеска, и она умудрилась даже снабдить его латунной рукояткой от кухонного ножа. Второй подарок представлял собой горсть бусин разных цветов и размеров. Каждая была сработана из камня или стекла и украшена тонкой гравировкой, изображавшей континенты и облака. Тонкие сверленые отверстия позволяли составить из них ожерелье и разместить на шнурке рядом с Эн.
– Откуда ты узнала? – изумленно спросил я, когда Гимн высыпала бусины мне в ладонь.
– Узнала о чем? – Она смотрела на меня как на полоумного. – Я просто вспомнила тот старый стишок про тебя. Ну, как ты Солнце спер ради забавы. Вот я и подумала, что Солнцу планеты вроде нужны, разве не так?
Если сравнивать с моим утраченным планетарием, бусы представляли собой жалкое зрелище. Но если принять во внимание любовь, с которой они делались… Да они были попросту великолепны, роскошны! Гимн поспешно отвернулась, когда я прижал их к груди, а я еле сдержался, чтобы не разреветься прямо у нее на глазах.
Явившись в «Герб ночи», я застал Ахада в весьма странном расположении духа. День клонился к вечеру, дом вскоре должен был распахнуть двери для посетителей, и я рассчитывал найти Ахада в кабинете. К моему удивлению, он сидел на заднем крыльце и вместо обычной сигары задумчиво вертел в пальцах сорванный цветок. Судя по выражению его лица, размышления были не самые радостные.
