Архипелаги (СИ) - Варна Елена (бесплатные серии книг .txt) 📗
Помещение заливает мягкий ровный свет. Он идет от прикрытого матовым стеклом высокого потолка. В центре из огромной шахты в потолке проходят перевития разноцветных проводов. Их так много, что в самом верху они образуют толстую косу. Спускаясь ниже, коса рассыпается на сотню более тонких. А те расплетаются. Паутинная вязь тонкой проволоки пронизывает всю верхнюю часть расставленных радиально стеклянных цилиндров. В них, заполненных особым раствором, подключенные к системе, плавают тела избранных, чей разум управляет Гармодом.
Таких готовят с детства. Они не знают ни отца, ни матери. У них нет друзей. Им чужды человеческие чувства. Они — часть машины, огромного живого корабля. Они его управляющие, его навигаторы, его счетные мощности. Сейчас их тридцать.
Тридцатым стал тот, кого не растили для системы. До того, как в его мозг вживили тысячи тончайших электродов, он имел имя. Это имя и осталось у него от реальной жизни. Имя и знания об устройстве Гармода. Кажется, часть его памяти просто отключили от питания. А вот имя не исчезло, не померкло, не стерлось.
Гайнэ.
Но зачем оно ему нужно, это имя, Гайнэ не задумывается. Он выполняет программу. Он корректирует ошибки штурманов, он отвечает за курс корабля, за точное следование маршруту, просчитывает любые отклонения, постоянно замеряет глубину и рельеф дна, силу и направление течений, скорость ветра, приливы, отливы, величину загрузки корабля, изо дня в день наполняющегося нефтью.
Его не интересуют люди на борту. Только цифры. Только бесконечные потоки данных. Хотя он понимает голоса, и может отвечать на запросы — тоже голосом. Своим ли — Гайнэ не знает. Голос идет из динамиков в центре управления. Здесь, в комнате с матовым светящимся потолком, всегда царит тишина.
21. Эва
На Эве платье из золотых нитей и водяных капель. Жемчуг путается в переплетениях воды с металлом. Оно тянет её к земле, но сероволосая няня не даёт сутулить плечи. А Эва взрослая, Эве шестнадцать.
Какая няня! Прочь от меня!
Она идёт по залу и смотрит под ноги. Через прозрачный пол виден город. Острые шпили башенок, муравейники доходных домов, университетские сады, пассажи, башня дирижаблей, Стена, ползущая вниз, к самой кромке воды. Это её город. Пол под ногами хрустит. Её любимый город. Трещины бегут по стеклу — оно ведь тоньше стенки хрустального бокала. Пол звонко лопается.
Эва летит вниз. Она раскидывает руки, она обнимает Стэнвенф. Огненный отлив катится с полей в океан. Корчатся от боли башенки. Оседают шпили. Эва летит навстречу черным развалинам и торчащим к небу печным трубам, скелетам деревьев и пепелищу. От земли понимается невыносимый жар.
Эва падает в ледяную воду. Слышит, как шипит платье из золотых нитей.
Остывает и тонет, забирает ее с собой на дно.
Ей холодно, одиноко и страшно. Вокруг темно, где-то с мерным стуком капли врезаются в камень. Она поднимается, ощущая на руках и ногах тяжёлые цепи. Так темно. Кажется, она ослепла. Так страшно, что по коже бегут мурашки. Так страшно, что шевелятся мокрые волосы, и щекочут голую спину.
Эва кричит. Она зовёт на помощь. Она зовёт папу.
Эхо подхватывает её крики и долго гуляет где-то вдали. Эва выставляет руки вперёд и идёт, ощупывая кончиками пальцев ног каждый сантиметр каменного пола. Идёт она бесконечно долго. Звенят цепи, капает вода. Может, она ходит кругами?
Выхода нет. Входа нет. Это десятое измерение?
С этой мыслью Эва и проснулась. В слезах. И долго пыталась понять: где она находится? Почему так ужасно пахнет? Кто держит ее за руку и гладит по спине?
Все встало на свои места резко, так, что она подскочила и села на матрасе. Не приснилось! Она в какой-то развалюхе в портовом районе города. Ее ищут патрульные. Рядом с ней — посторонние люди. Она не знает, что делать дальше, а хочет умыться и позавтракать. А лучше — вымыться целиком и сменить платье. И чтобы Герта уложила ей волосы. Герта, которую она бросила умирать дома…
В щели между досками, которыми было заколочено окно, пробивался яркий дневной свет. Силуэтам в комнате не хватало четкости. Она протерла глаза руками. Жирная кожа, от рук пахнет. Умыться бы…
Мор протянул ей носовой платок. Вот все люди, даже венси, носят его с собой, а она постоянно забывает!
— Ты не спал из-за меня? — спросила Эва.
— Спал, первую половину ночи. Проснулся когда рассвело и ты начала разговаривать во сне, а потом плакать. Сначала я пытался тебя разбудить, потом понял, что бесполезно.
— Я все-таки напугала тебя?
— Да не слишком. Ты же предупредила.
— Зато ты разбудила меня, — подала голос Касси, вылезая из-под грязного одеяла, которым накрывалась с головой. — И в этом самое-таки плохое, что я хочу жрать больше, чем… чем другое.
— Значит, Тори не вернулся, — расстроенно покачала головой Эва, поднялась и пошла к двери.
— Ты куда? — спросила Касси.
— Туда, — ответила Эва, решив, что афишировать цель своего визита во двор в поисках уборной не станет. — Можешь пойти со мной.
Мор не стал уточнять, просто вытащил из пазов брус. Касси нагнала ее на лестнице.
— Мне значительно лучше, — заявила она и пошатнулась. — Значит я иду-таки на поправку?
— К вечеру станет ясно. Если у тебя снова не начнется озноб — значит идешь. Я бы хотела верить, что твой иммунитет справился. Но выглядишь ты неплохо.
Венси выглядела грязной и заспанной. Но смертельную бледность сменил легкий румянец.
Эва, оглядела двор и не обнаружила того, что искала. Но Касси направилась за груду битого кирпича с таким видом, словно всегда пользовалась подобными местами для оправления нужды. Чувствуя, как кровь приливает к щекам, Эва пошла за ней следом.
— Что мы собираемся делать дальше? — спросила венси, когда они поднимались по лестнице.
— Не знаю, что буду делать я, но вам совершенно незачем рисковать и находиться со мной рядом, — ответила ей Эва, когда они уже зашли в комнату.
Мор хотел что-то сказать, но Касси его перебила:
— То есть ты нас прогоняешь, зная, что Стена закрыта, а у меня нет разрешения?
— Нет, что ты, — Эва замотала головой, и стягивающая пучок сетка свалилась с головы на грязный пол. Волосы в беспорядке рассыпались по спине. — Я не могу вас прогонять, мне неоткуда. В это место привел нас Тори. Я… я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Чтобы тебя или Мора обвинили в помощи преступнице.
— Тогда мы никуда не пойдем, так, Мор?
— Почти так, — сказал он. — Я все-таки отлучусь и куплю какой-нибудь еды. Эва, как думаешь, молоко безопасно? Сухари и вяленое мяса, или сало вряд ли заражены, я правильно понимаю?
— Да, конечно, — ответила Эва.
Она посмотрела на свои руки: под ногтями чернела грязь. Есть такими руками? Но пользоваться водой опасно.
Мор ушел.
— Хочешь, я заплету тебе косы? Я по-разному могу, и колоском, и наоборот, — Касси слегка подергала локон Эвы. — Ничего себе, как вьются. Почти как у меня. А говорят, это-таки крови квени. Ну уж не знаю, откуда бы им взяться в Стене…
Эва присела на ящик и вытащила из волос последние шпильки. Пока венси осторожно разбирала ее спутанные пряди, тяжелый комок, снова набухший в горле, тихо выливался наружу слезами. Она плакала от отчаяния, которое даже не могла объяснить.
— Эй, ты чего рыдаешь?
Она и не заметила, как Касси закончила с первой косой. Девушка сидела на корточках напротив и держала ее за руки:
— Ты жива, а значит еще всякое-таки может случиться. Уж мне-то это совершенно точно известно. Во-первых, я видела сон, где ты с женщиной из народа фэшнов бредешь по Надынской степи.
Эва горько усмехнулась и хотела спросить: что же во-вторых? Касси не дала ей даже начать.
— Ты можешь-таки мне не верить, все считают, что среди венси мистрей не рождается. Только это не первый мой вещий сон. А во-вторых… Ты же про это хотела спросить? Во-вторых я была на твоем месте! Ну, почти… Я потеряла все, даже маму с папой. То есть они теперь мне по бумагам — никто. Потому что — я тебе расскажу, думаю, ты поймешь — три года назад меня звали Кристи Форс. Я была лучшей среди юных пилотов Алумской Лётной школы! Серебряный жетон — мой пропуск на свободу — уже блестел на столе директора. Оставался-таки последний вылет, самостоятельный, с подъемом с верфи и швартовкой на башню в городе. Испытание не для каждого! За нами, лучшими выпускниками, в очередь стояли Воздушная Торговая и Западная пассажирская компании, и даже Гильдия Частных Пилотов. Представь-таки, я могла решать, где хочу строить карьеру! Я радовалась, как ненормальная, во-мне прямо клокотало желание поделиться счастьем, которое мне вот-вот достанется.
