Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Янсор при этих словах помрачнел еще больше. Последние слова разбойника сами собой пришли на ум: «Ты думаешь, барон поступит с вами честно? Даже не надейся!» Возвращённые стилеты больше не согревали душу, и когда, дождавшись, пока последние всадники проедут из ворот, фургон тронулся в путь, бывший браконьер пристроился в хвосте, с тревогой озираясь на остающийся за спиной город. И первым схватился за оружие, когда из караулки послышался окрик:
— Эй! Комедианты!
На козлах сидела матушка Ханирель, женщины ехали внутри, мужчины шли рядом. И сейчас мастер Боар сделал знак женщине не останавливать фургон, но сам задержался. Остановились и другие.
Из караулки вышел человек.
— Его светлость барон Пяст Старгородский дарует вам жизнь и награду, — сказал он, протягивая небольшой мешочек. — За голову Хоррена Белоручки была назначена большая награда. Теперь она ваша. Половину, — на свет появился второй мешочек, похожий на первый, — барон желает отдать артисту, который лучше всех справился со своей ролью.
Два мешочка перекочевали из рук в руки. Даже на ощупь было ясно, что внутри деньги. Но мастер Боар не выдержал и развязал тесёмки:
— Серебро. Тут почти полсотни монет!
— Мне они не нужны, — Янсор, не глядя, сунул свою долю ему в руки. — Вы хоть знаете, кто это был?
— Хоррен Белоручка? — припомнил глава труппы. — Он же…
— Он же Виол Горелый.
— Тот самый? — округлил глаза менестрель. — Но он жил почти двести лет назад! Такого не бывает! Если только…
— Да, мастер, — скривился бывший браконьер. — Это именно то, о чём вы подумали. Боар, я думаю, нам стоит снять «Похождения Бедино» с репертуара.
— И не просто снять, — подумав, промолвил мастер Боар, — но и вовсе уехать из человеческих земель.
Глава 5.
Осень наступала дождливая. Только первые несколько дней выдались ясными и солнечными — незадолго до осеннего солнцестояния погода испортилась. Небо от края до края затянули облака, сквозь которые лишь иногда проглядывало солнце. Чем дальше, тем больше было дождливых дней. Вода смывала краски с листвы — золото, багрянец и медь осенних лесов быстро сменялись бурым и серым. Из птиц остались лишь вороны, сороки и вездесущие синицы — остальные давно покинули негостеприимные северные леса.
В такую погоду хорошо сидеть дома, смотреть на бегущие по слюдяным пластинам капли дождя и ждать, когда же проглянет солнце. Но уж никак не тащиться по бездорожью. Но широкая полоса Ничейной Земли — не самое густонаселенное место на материке.
Когда-то тут были эльфийские земли, но после Смутных Веков восстания орков огромные пространства в центре и на западе Радужного Архипелага оказались заброшены. Прошли века, но люди продолжали рассказывать страшные истории про населённые призраками и чудовищами земли и не спешили осваивать эту территорию. А самих эльфов после той войны осталось не так уж много. Некоторые замки опустели, и в них некому было возвращаться.
Пробираться приходилось по бездорожью, наугад. Труппа артистов за многие годы изъездила почти половину материка вдоль и поперёк, но эти края они обходили стороной. Кроме диких животных, тут никто не жил. Фургон подпрыгивал и шатался на кочках, корягах и выбоинах. Янсор верхом скакал впереди, выбирая места поровнее, остальные шли рядом, помогая лошадям.
— Мы не могли заблудиться? — в который раз спрашивала Ниэль у мужа.
— Не думаю, — отвечал мастер Неар. — Хотя, насколько помню, Ничейная Земля широка, рано или поздно нам должна встретиться дорога.
Лейр встрепенулся, вскидывая голову, как молодой конь. Артисты до того привыкли к тому, что немой юноша обладает очень тонким слухом и замечает любой шорох, что научились реагировать на каждый его резкий жест. Тем более, что иной раз он чувствовал нечто странное — мог видеть такое, что оказывалось не под силу заметить даже иллюзионисту Даррену.
— Что?
Вместо ответа Лейр указал куда-то в сторону от тропы. Мастер Неар склонил голову набок:
— Но я ничего не слы…
Он не договорил — издалека донёсся приглушённый вой.
— Волки?
Зимой, да ещё в глуши, фургон артистов часто встречался с этими хищниками. Янсор неплохо на них тренировался — хотя у труппы не всегда было хорошо с едой и ночевать порой приходилось под открытым небом даже в холодное время года, но практически все в случае холодов доставали плащи, подбитые волчьим мехом. Да на ярмарке в каком-нибудь человеческом городе можно было продать выделанную шкуру — бывший браконьер всегда попадал зверю в глаз или пасть и обдирал зверей, не сделав лишнего надреза. Но то — обычные волки. А кто мог водиться на Ничейной Земле, откуда уже несколько тысяч лет назад ушли эльфы, а люди так и не пришли? Оставленная без присмотра земля иногда дичает. И какие твари появляются здесь, остаётся лишь гадать.
— Скорее! — матушка Ханирель хлестнула кнутом лошадей. — Нечего стоять и слушать!
Фургон тронулся, неловко подпрыгнув на выбоине, с хрустом вломился в кустарник, едва не застряв. Мужчины принялись торопливо рубить ветки, прокладывая путь и делая что-то вроде гати.
Вой повторился. Напряжённо прислушивающийся Лейр помотал головой.
— Это не за нами? — с робкой надеждой поинтересовалась Соэль.
Фургон рвался напрямик — выбирать места поровнее не было времени. Правящая лошадьми матушка Ханирель следила только за тем, чтобы ехать по следам лошади Янсора, не объезжая кочки, кусты и канавки. Их так мотало из стороны в сторону, что Таша в кои-то веки вылезла наружу и пошла пешком. Калоника она несла на руках, Нюша шла сама, держась за её подол.
Прискакал Янсор:
— Там что-то вроде старой дороги!
— Далеко?
— Еще лиги две-три.
Вой послышался в третий раз.
— Успеем?
Бывший браконьер прищурился, глядя вдаль с высоты седла, и ничего не ответил.
Три лиги можно было по хорошей дороге одолеть меньше, чем за час. Но по такому бездорожью надежда таяла с каждым шагом. И потом — что им даст дорога? Только не позволит зверям подкрасться незамеченными? И какая это дорога? Старый эльфийский тракт или какая-нибудь обманка? Иногда сама природа выдает такое, что остаётся только развести руками.
Она появилась неожиданно — то ли Янсор ошибся с расстоянием, то ли просто сами путешественники так увлеклись, что не заметили, как одолели лиги. Дорога оказалась именно дорогой — не капризом природы, а полосой плотно пригнанных друг к другу каменных плит. В своё время её сделали так тщательно, что даже сейчас, много веков спустя, между отдельными глыбами не прорастала трава. Зато по обочинам кусты и деревья теснились, давя друг друга и приподнимая корнями камни. Близость растительности могла помочь хищникам, но зато по ровному месту фургон покатил так легко и гладко, что сначала Таша с детьми, а потом и остальные женщины забрались внутрь. Янсор тоже сунулся в фургон — прихватить свои ножи и стилеты. Из своего обширного арсенала он взял десяток самых лучших, наиболее приспособленных для того, чтобы убивать. Десять метких бросков — и самая отчаянная стая остановится и подумает, стоит ли продолжать погоню. Главное — первым поразить вожака. Остальные без него могут сразу прекратить преследование.
Звери опять завыли. Теперь, судя по голосам, можно было понять, что их было всего двое.
— Охотятся, — определил бывший браконьер.
— На нас?
— Не думаю. Пока они, если не ошибаюсь, просто рыщут по округе и выискивают следы. Тот, кто первым обнаружит их, подаёт знак остальным и стая сбегается на зов, чтобы начать преследование.
Больше вопросов не последовало, но все подумали об одном — как скоро волки наткнулся на следы фургона?
— Могут и не погнаться, — рассуждая вслух Янсор. — Сейчас осень, дичи должно быть много, а молодняк ещё недостаточно крепок, чтобы выдержать долгую погоню. И нас много. А стая, судя по всему, небольшая.
