Станция спасенных грез (СИ) - Никоноров Александр (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
И все равно моя жизнь стала по-настоящему изолированной. Я лишился круга общения и только читал, читал и читал. Иногда беседовал с хорьком. По ночам мне запрещалось выходить из сторожки, да и сам я, честно сказать, не очень горел желанием.
Закрывая глаза, я видел голубые вспышки и слышал стук колес. Вскоре перестал замечать вопли. Как-то привык.
Но почему-то не спал.
***
У меня появился своеобразный ритуал-лотерея - каждое утро я навещал Тина в надежде, что дядя Володя станет как раньше. И каждое утро горько осознавал, что все осталось без изменений. Надежда теплилась, ведь тетя Даша же вернулась! Однажды вернуться должен и дядя Володя. Потому что Едоки по ночам гибли. Я это знал. Иначе что еще делать хорьку на платформе глубокой ночью?
Наверное, расстройство передавалось и Мишке - во время моих утренних визитов он выглядел еще более мрачным. Даже мрачнее, чем теневики.
Это утро не стало исключением. Калитка была отворена, и я вошел во двор к Тину. Его папа лежал посреди лужайки на старой койке, сетка под ним прогнулась и почти касалась земли. Он читал пожелтевшую от времени газету и даже ухом не повел, когда я громыхнул калиткой.
- Здравствуйте, дядь Володь!
Молчание длилось слишком долго, чтобы я мог рассчитывать на ответ.
- Привет. - Наконец, донеслось из-за газеты.
Само собой, никто и не думал из вежливости убрать ее или протянуть мне руку. Почему-то именно от дяди Володи это было обиднее, чем от прочих. Мы так хорошо дружили...
- А Мишка дома?
- Нет.
- А где?
- Не знаю.
Ну и тон... Наверное, люди с таким же безразличием относятся к летящему воробью или вылезшим на дороги после ливня червякам. Мне стало скверно. Захотелось убраться отсюда, и побыстрее.
- Ладно, спасибо! - я зачем-то махнул рукой, хотя на меня по-прежнему не смотрели.
- Ага.
Значит, Мишка уже на заводе. Рановато он сегодня.
Но когда я пришел, все стало понятно.
- Сюрприз! - объявил Тин и вручил мне увесистую коробочку, сплетенную из алюминиевой проволоки.
- Вот те раз... - я принял подарок и уже схватился за скрученную в луковицу проволоку, намереваясь раскрыть коробку.
- Только осторожнее, пожалуйста, - спохватился Мишка. Он выглядел смущенным. - Проволока еще, ну, пригодится...
Я рассмеялся и как можно бережнее размотал ее. На дне плетеной коробочки лежали две широкие туго сжатые пружины. Если представить, что они стоят вертикально, то к горлышку каждой спинкой крепились по две железных скобы, а на них была вырезана и залита черной краской лаконичная фраза: "ОТ ТИНА". Еще две скобы (вторые части пар) стягивали пружину и являлись предохранителями - на случай непредвиденного срабатывания механизма и разжимания пружин. При случае эти скобы отцеплялись и фиксировали ногу, соединяясь со своими половинками.
Так это же те самые пружины, изобретенные Тином в прошлом году!
- Оп-па! Ты чего, Мишка? Захотел, чтобы и я сломал себе руку? - я рассмеялся. - Вместе будет не так обидно?
Тин пожал плечами.
- Пригодятся. Мало ли чего.
- Как это? - я переводил взгляд с пружин на друга и обратно.
У скоб имелись ушки, как на иголках, а на дне проволочной коробки я увидел толстый шнурок.
- Носи их на поясе, - объяснил Мишка. - Мало ли чего.
МАЛО ЛИ ЧЕГО. Уже два раза сказал. Что с ним?
- Спасибо, дружище. Обязуюсь носить и использовать при первой же МАЛОЛИЧЕГОШНОЙ ситуации!
Я вдел шнурок в ушки скоб и обмотал вокруг пояса. Подумал и обнял Тина. Тот ответил слабеньким хлопком по спине. Радость от неожиданного подарка омрачалась Мишкиным настроением. Выглядел он все так же встревоженно. Его можно было понять - несчастье с папой выбило из колеи. Но сегодня Тин показался мне еще более... Настороженным, что ли.
- Скоро закончу уж, - сказал он, махнув рукой в сторону велодрезины.
Она заметно преобразилась - выглядела более аккуратно, тяги и трубы уже не валялись беспорядочно, а хитроумно соединялись в единую систему. Конструкция и вправду впечатляла.
- Слушай, а классно!
- Осталось только дождаться, - желчно усмехнулся Тин, - когда папа соизволит достать мне колеса с ребордами.
- С чем?
- Ну, ограничители такие по краям колес, чтобы те не слетали с рельсов.
- А...
Мы замолкли. В разговорах я старался не касаться темы Мишкиного отца. Тину было неприятно говорить о нем.
Дядя Володя дружил с железнодорожниками и, как бывший коллега, поддерживал хорошие отношения. Став изобретателем, он получил возможность использовать списанные и ненужные запчасти от поездов. Но не теперь. Едоки все испортили.
- А ты чего, так и живешь в сторожке?
- Да... Как-то там, ну, спокойнее, что ли.
- Понимаю. Мне тоже тяжело находиться с отцом в доме. Раньше он до поздней ночи сидел в гараже, пока не увез все детали для Винтика...
Я ничего не сказал. Тин посмотрел на меня.
- Твои же тоже, да?
Перед глазами возникли отстраненные лица бабушки и дедушки. Тронутое небрежной серо-черной щетиной лицо деда. Никогда не видел его таким... Бабушка со спутанными волосами...
Внутри все опустилось.
- Угу.
- И зацепок никаких, зараза! - Тин ударил себя по бедру.
- А та ночь?
Мишка вылупился на меня.
- Какая?
- Ну, когда Едоки.
- А... Да. Не знаю. С точки зрения науки, ничего подобного существовать не может.
- И давно ты руководствуешься наукой?
- Всегда.
- Тогда что твоя наука говорит про Едоков?
- Не знаю. Галлюцинация, может.
- Коллективная?! Ты с ума сошел, Тин?
- Не знаю. Не исключаю.
Как ты можешь? Неужели тронулся умом? Или это такой самообман...
- Думаю, все будет хорошо, Тин.
Едоки... Пожиратели грез. Радужное свечение, радужные сгустки внутри темных тварей. Одна из этих мечт принадлежит дяде Володе.
Я сжал кулаки.
- Все будет хорошо.
***
Сторожку заполняли книгами. Они были повсюду - на столе, на диване, на коленях и даже на полу. В руках я держал ручку, ее кончик замер в сантиметре от раскрытой тетрадки. За эти дни я так и не облек в буквы свои фантазии. Что толку от слов, записанных в столбик, если в эти слова надо углубляться? Я должен был основательно подготовиться ко встрече с Туманом - мне казалось, что она произойдет раньше, чем я ожидаю. Мне предстояло поломать голову и раскрыть хотя бы несколько фантазий.
За окном сверкали молнии, лил дождь. Я закрыл окно, но оставил открытой маленькую форточку, которая под порывами ветра болталась на слабых петлях и издавала тихий лязг. В рассохшихся рамах дребезжало стекло, капли яростно ударялись в окно и стекали извилистыми реками.
Мне всегда казалось, что нет ничего проще, чем фантазировать. До того момента, пока Туман не разъяснил мне разницу между фантазиями и мечтами. Действительно, как отличить одно от другого? Ведь изначально мы фантазируем о том, что хотели бы пережить сами.
Скажем, я горю желанием научиться летать. Что это - мечта или фантазия? Наверное, все-таки мечта... И пусть она, скорее всего, несбыточна, это не делает ее слабее. А когда я представляю, что летаю над городом, заглядывая в окна небоскребов, или проношусь сквозняком через всю Дымчатую, когда парю над морем - что это, фантазия или мечта? Должно быть, фантазия. Но если я использую одну из фантазий, создавая фанталь, исчезнет ли мое желание научиться летать? Или мечта так и останется мечтой, но я уже не смогу представлять, как летаю над городом?..
Ух, как же сложно, как же сложно! Нет, надо что-то делать. Систематизировать, что ли... И в первую очередь - отложу фантазии, связанные с мечтой. Наверное, чтобы сберечь себя, начну все-таки с книжных подсказок, а то, чего доброго, лишу себя всех самых сокровенных грез.
