Орки плачут ночью - Капустин Вад (книга жизни txt) 📗
Севка равнодушно кивнул. Прошлые победы и поражения орков не слишком волновали. Это была не его война. А вот жители города, пожалуй, заслуживали уважения.
Сейчас огромные ворота были широко распахнуты, и ленивые стражники даже не давали себе труда подняться, чтобы осмотреть немногочисленные повозки, въезжавшие в город – у ворот никого не было. Однако, завидев приближающуюся оркскую орду, человечки на стенах засуетились, забегали, заметались в поисках оружия.
Племя резко свернуло в лес, и паника на стенах постепенно прекратилась.
– А где же Восточные горы? Далеко? – как Севка ни вглядывался, он не мог угадать вдали смутные очертания гор.
-Да, еще далеко, – подтвердил услужливый Блор. – Восточные горы. Там есть заброшенные пещеры, где племя сможет поселиться на первых порах. Говорят, именно в Долине Ширах находился когда-то легендарный Город мастеров.
– Город мастеров? – без особого интереса переспросил Мясоедов.
-Позже я расскажу тебе эту легенду, – уклончиво ответил гном, заметив приближающуюся Лориэну, и отъехал прочь.
Приветливо кивнув Севке, эльфийка заговорила с ним неожиданно любезно.
-Я хотела поговорить с тобой о Ксеренетиль, – объяснила она, как ни в чем не бывало. – Ты, наверное, теряешься в догадках, зачем она здесь? Дело в том, что девочка направляется в Светлолесье, к жениху, вот я и сочла возможным взять ее с собой. Надеюсь, у тебя нет возражений?
Севка пожал плечами, так и не сообразив, что можно сказать – меньше всего сейчас его интересовала эльфийская девчонка, не говоря уже о том, чтобы «теряться в догадках» на ее счет. Не дождавшись другого ответа, Лориэна, как бы между прочим, сообщила, что через несколько часов к отряду присоединится ее друг.
-Он и доставит Ксеренети к эльфам Светлолесья. Тариэль – прекрасный лучник, да и лишняя светлая голова отряду не повредит, – она холодно улыбнулась, давая понять, что возражения не принимаются, и двинулась к голове колонны. Севка задумчиво посмотрел ей вслед. Ни единому слову эльфийки он не поверил. Объяснения звучали издевкой, а расспрашивать, что понадобилось от него незнакомому эльфу, было бесполезно. Оставалось надеяться, что Тариэль сам скоро все расскажет.
Может быть, Мэн его знает? Звонкий альт полуэльфа звучал далеко впереди, и Севка ускорил шаг.
Мысль о превратностях пути пока тревожила Мясоедова больше, чем эльфийские интриги и жизнь в Восточных горах. Даже просто довести туда племя казалось нелегкой задачей. «Разбегутся, сволочи, по деревням, лови их потом!». Заветы, одобренные племенем, действовали недолго.
Уже сейчас орков стало заметно меньше, а пару раз музыкант сам замечал, как небольшие группки, отделяясь от основного отряда, быстро скрываются в лесу. Севка не стал останавливать недовольных. Ответственность за поведение племени лежала на нем, но в этих краях со смешанным населением, привычным к самостоятельной защите своего добра, вряд ли несколько орков сумеют причинить общинникам и горожанам значительный ущерб. Скорее всего, беглецы, испугавшиеся изгнания, постараются смешаться с местными жителями и как-то приспособятся к мирной жизни.
Севка недолго тешил себя иллюзиями. Орки, покинувшие отряд, возвращались галопом. Шум ломаемых кустов вернул музыканта к реальности. Группа оборванных бродяг поспешила убраться с пути опасных изгнанников. Рычание голодных орков заставило оборванцев пуститься прочь изо всех сил на четвертой скорости. Грязные лохмотья, ржавые ножи и топоры в руках лесных братков напомнили, что Кьяра вовсе не благополучный райский уголок. Впрочем, похоже, главную опасность в этом мире представляли не бандиты, а Севкины соплеменники.
. Несколько молодых орков, не сдержавшись, тоже рванулись вслед за бродягами. Зачем? Вряд ли увиденные Мясоедовым оборванцы были народными ополченцами. А значит, оркские беглецы, вполне вероятно, скоро пополнят ряды здешних разбойников. Но что он мог сделать? Севка оглядел отряд и, отыскав взглядом Гуррхха, легко догнал старого вояку. Надо было посоветоваться.
-Что делать с теми, кто убегает? – прямолинейно спросил Мясоедов, кивая на скрывающихся в кустах соплеменников. Лохмач не понимал экивоков.
-Убегает? – Гуррхх непонимающе повторил вопрос.
-Ну да, орки, – нетерпеливо объяснил Севка. – Видишь, бегут. В лес, наверное, или в город.
-А! Пусть поедят, – решительно ответил главный помощник. – Немного. Без племя лес плохо. В деревня-город народ не принимать. Надо сказать нет, и все. Потом придут много-много.
– Поедят? – на этот раз не понял Севка. Разобрать обрывки речи старого вояки порой было нелегко. – А если они сбежали к бандитам? – вопрос вызвал беспредельное удивление старого орка. Затем он издал нечто, похожее на глухой смех. Отсмеявшись, Гуррхх объяснился.
-Ты не понимаешь орк голова, – снисходительно сказал он вождю, выразительно покрутив указательным пальцем у виска. – Для орк племя – закон, Великий отец – закон, ты – закон, другой человек – мясо. Плохое мясо, хорошее мясо, – мясо. Нет война, люди, эльфы гулять – орк не трогать, это закон. Есть война, орк – нет племя, нет город, нет Великий Отец – нет закон. Закон не работать – человек, гном, эльф, огр – мясо. Эта, – он кивнул вслед удравшим разбойникам, – хорошо знать, – нет закон, она для орк – мясо, орк кушает много. Орк быть вместе с мясо, – Гуррхх сглотнул с нескрываемым вожделением, – мясо не хочет.
-Ты думаешь, что никто ни на каких условиях наших в банду не примет, – перевел для себя Севка. – Ты хочешь сказать, что орк может жить в племени или в городе и не поедать сожителей, потому что принимает их законы, а великий Отец запрещает есть тех, кто живет по закону. Орк не может жить с разбойниками и не пожирать их, потому что любые существа вне закона – для него просто еда. И разбойники это знают, и орков никогда не примут. Орки – санитары леса. Так?
-Да. Тут – хорошее мясо. Великий отец говорит – можно, нет запрет, – одобрительно кивнул Гуррх. – Все знают. Смотри!
Севка увидел, как из зарослей, стараясь казаться незаметнее, выскальзывают погнавшиеся за разбойниками беглецы и загонщики, виновато оглядываясь на вожака и Учителя. Жадно облизываясь, орки занимали места в бегущем строю, под завистливыми взглядами не таких шустрых сородичей. Севка понимал – скандалить, напоминая договоренности и обещания, данные в день суда, нарушая закрепленный поколениями обычай, было бы глупо и бесполезно – съеденное орками мясо не охранялось законом. Надо было ему в правилах оговорить полный запрет людоедства. Но как-то в голову не пришло!
Оставалось утешать себя тем, что покойные бандиты тоже не являлись образцом гуманизма. Слабое утешение.
-Ну и посмотрел. И что? – с отвращением отвернувшись от облизывающихся людоедов, Севка оглянулся на лохматого вояку.
-Пусть, – повторил Гуррхх. – Потом много-много.
-Я могу объяснить, – вмешался в разговор старших Влак, как обычно болтавшийся неподалеку. – Гуррхх хочет сказать, что другие орки еще придут в племя. Во время войны многие отстали, осели в лесах, в городах и не участвовали в последней битве. Но как только они узнают, что новый вожак ведет орков в Восточные горы, они пойдут вместе с нами.
Насчет «много-много», рок-музыкант очень сомневался, но, подумав, согласился: Гуррхх прав, будь что будет.
Что он им тут, в няньки нанялся, этим людоедам? Сделал все, что мог. Отдав остальным вожакам бесполезный приказ по мере возможности препятствовать побегам – «сказать нет мировому империализму», – Мясоедов махнул на все рукой.
Лес поначалу Севке понравился: уютный и обжитой, с многочисленными тропинками, он вызывал чувство умиротворения и покоя. Казалось, что встреча с разбойниками и жуткий разговор о людоедстве просто почудились. Кроны высоких деревьев, немного похожих на дубы, с мягкими крупными серебристо-зелеными листьями и коричневато-серой потрескавшейся корой, покрытой грубыми цветными наростами мхов, сплетались над дорогой в светло-зеленый полог, почти скрывавший небо. Редкие солнечные лучи, прорвавшись сквозь завесу листьев, разгоняли застывшие у подножья могучих деревьев тени.
