Чародеи. Пенталогия - Смирнов Андрей (книги .txt) 📗
И так они развлекались до самого ужина. Потом пришла Лайла и позвала их садиться за стол. В одиночку есть ей было скучно.
Теперь после утренних тренировок, когда Лэйкил уходил в библиотеку Академии, Дэвид отправлялся в комнату для медитаций, располагавшуюся в восточной башне, садился на коврик и вызывал в своем сознании образ янтарной реки. Река уносила его к ослепительному сиянию, но полностью связь с окружающим миром он уже не терял. Его тело наполнялось силой, изливавшейся из сияния, и с каждым разом Дэвид чувствовал, что способен удержать в себе все больший объем этой сверкающей силы. Его собственный гэемон увеличивался и креп так же, как прежде крепли его мышцы.
В первое время Лэйкил запретил ему составлять заклинания самому: сначала он должен был освоиться с тем набором, которым уже владел. У Дэвида не возникло искушения нарушить запрет, поскольку даже этот первоначальный набор предполагал огромное поле для исследований. Тонкий мир, открывавшийся, когда он медитировал на Силу или вызывал Око, был для Дэвида все еще незнакомой территорией, требовавшей своего изучения.
Вечерами он читал книги о различных заклятиях, которые составляли маги древности, и упражнялся в грамматике Искаженного Наречья.
Через несколько месяцев Лэйкил провел его еще через одну инициацию, в ходе которой Дэвид соприкоснулся со стихией Огня, а еще через полгода — с Воздухом. Тогда же Дэвид спросил своего наставника:
— Почему ты сам владеешь только шестью стихиями, а не всеми десятью, с которыми связан ваш Источник?
Лэйкил покачал головой и ответил:
— Больше — не всегда лучше.
— Не понимаю.
— Знаешь, — сказал тогда граф, — однажды, я задал точно такой же вопрос своему дяде. Он долго думал, а потом ответил мне примерно так: «Обладающие Силой вообще, как правило, владеют только одной стихией. Однако деяния, о которых складывают легенды, совершают Обладающие, а не та детвора из Академии, что часто забавляется сразу с дюжиной различных сил».
— То есть, — спросил Дэвид, — получается, чем меньше, тем лучше?
— Нет. Все не так просто. Сам дядюшка, например, был посвященным девяти или десяти стихий… Все дело в личной энергии. Если она невелика, не стоит жадничать и пытаться получить все, немедленно и сразу. Может выйти боком. Это так же, как и с физическими упражнениями. Представь себе, что будет, если, руководствуясь желанием побыстрее накачаться, ты сразу начнешь с непомерных нагрузок, а чтобы выдержать их, будешь принимать допинг?.. По этой же причине, кстати, я пока научил тебя только десяти Формам, а не всем, что я знаю.
— А… так, ради любопытства — у тебя–то их сколько?
— Я не считал, — пожал плечами Лэйкил. — Думаю, около семидесяти.
— Ну, — Дэвид усмехнулся, — еще каких–нибудь семь лет учебы…
Но хозяин замка покачал головой.
— Сомневаюсь. Пойми, дело не в том, что я, такой жадный человек, не хочу тебя учить. Но, если продолжать сравнение с физическими упражнениями, то помимо правильной системы тренировок существуют еще и объективные причины, способные препятствовать тому, чтобы из среднего, ничем не примечательного человека получился мастер самого высокого класса. Например, такие причины, как телосложение и возраст. Конечно, гэемон, энергетическое поле — это вещь, куда более гибкая, чем тело, но и она имеет свои ограничения. Да, многое зависит от тебя самого, от того, как и на что настроено твое сознание, однако и природный потенциал Дара — это не то, что можно сбросить со счета… Впрочем, не слушай меня. Колдовской Дар, он как дерево: растет, пока живет. Так что осваивай азы, а время само покажет, где твой потолок. И есть ли он вообще.
…После того как Дэвид более–менее освоился со своим десятком, Лэйкил научил его, как можно сохранять уже готовые конструкции, оставляя их «на потом», чтобы впоследствии в любой момент можно было воспользоваться ими, не тратя время на повторное составление. И тут опять все упиралось в проблему личной силы. Если Лэйкил мог подвесить «на потом» двадцать — двадцать пять готовых конструкций, то Дэвида пока хватало только на четыре. Впрочем, Лэйкил утешил его тем, что еще год назад землянин не был бы способен даже и на такой подвиг.
Примерно в это же время Дэвид провел свой первый эксперимент в рамках классической магии — попытался превратить два принесенных из леса булыжника в золотые слитки. В результате его эксперимента половина лаборатории взлетела на воздух, и если бы не оперативные действия противопожарной системы Тинуэта, неизвестно, чем бы все это закончилось. По поводу лаборатории Лэйкил ничего не сказал, а Лайла только вздохнула:
— Папа бы расстроился…
На чем инцидент и был исчерпан. Малость обгоревшую физиономию Дэвида привели в божеский вид за считанные минуты.
6
Прошла зима. Зима на юге Нимриана мягкая, снежок выпадает небольшими порциями, но регулярно, и именно такой консистенции, каковая идеально подходит для того, чтобы лепить снежки и строить снежные крепости. Через полтора месяца снег сошел, и леса с лугами зазеленели вновь.
Дэвид жил в Нимриане уже почти год. За это время он навидался всяких чудес. Чудеса происходили тут постоянно, но вторгались в обыденную жизнь как–то очень ненавязчиво и шокировать могли разве что только постороннего наблюдателя. Двенадцатилетняя девочка, летающая вокруг донжона на доске для серфинга, или молодой граф, беседующий у любимого ручья с только что вылезшей оттуда ундиной, — все это было здесь в порядке вещей.
Но не все чудеса были столь безобидными. По весне замок посетила делегация крестьян. Они пришли утром, и потому господина графа не застали. Он по–прежнему регулярно производил раскопки в архивах Академии. Когда он явился в замок в середине дня, Дэвид сказал:
— Тут тебя люди дожидаются.
— Что за люди?
— Местные какие–то мужики. Говорят, что…
— А, крестьяне… — Лэйкил сразу потерял интерес к разговору. Махнул рукой — мол, выкинь из головы эту ерунду. И пошел обедать.
Ближе к ужину стало ясно, что мужички так и будут толпиться у ворот, пока их не впустят и не выслушают. Впрочем, и вспомнил–то граф о них только потому, что Лайла, выходя на балкон с доской для серфинга, сунула голову обратно в комнату и заявила:
— А они все стоят, — и шмыгнула снова на балкон.
Лэйкил вздохнул.
— Тинуэт, — позвал он.
— Да, Лорд Лэйкил, — раздался со всех сторон бесстрастный голос.
— Организуй нам привратника.
Воздух посреди гостиной задрожал, сгустился и приобрел очертания человекоподобной фигуры. Фигура была облачена в доспехи, оставлявшие, впрочем, открытой голову, и вооружена мечом и кнутом. Гладкая физиономия, уложенные на пробор волосы. Появившееся существо вполне могло бы сойти за человека, если бы только тело, вместе с доспехами и оружием, не было прозрачным настолько, что через него, хотя и смутно, можно было увидеть противоположную стену.
Дэвид не удивился. Он уже видел несколько раз таких существ и знал, что это такое. Это были незримые стражи Тинуэта, пребывавшие в «упакованном» состоянии в гэемоне замка до тех пор, пока не возникала необходимость в их услугах. Как, например, сейчас.
— Там, за воротами, толпятся какие–то люди, — сказал демону Лэйкил, — встреть и проводи их сюда. И проследи, чтобы все они вытерли ноги.
Демон поклонился и растаял в воздухе.
Через пару минут, ведомые прозрачной фигурой, в гостиную пробрались крестьяне. Они сгрудились у дверей, озираясь по сторонам, мяли в руках шапки и бестолково выталкивали вперед то одного, то другого ходока.
Лэйкил, попивая вино, разглядывал их, впрочем, без особого интереса.
Прошла, наверное, минута. Крестьяне жались и молчали.
— Ну, — сказал, наконец, граф. — Чего надо?
— Это… — Один из мужичков от волнения надел шапку, но тут же, густо покраснев, судорожно стянул ее обратно. — Господин граф… ваша светлость, значит… Извините, значит, что побеспокоили мы вас…
