Это только сон (СИ) - Льнова Алена (список книг .txt) 📗
Я почти заснула, как мне пришла в голову мысль, что нахожусь в стране, где священники - сумасшедшие. А у меня в сумочке томик - учебник магии... Черт, черт!!! Ну почему бы ему не стать опять кагоррийским молитвенником? А? Пожаааалуйста...
Все мучения когда-нибудь кончаются, говорила я себе каждый день. Да что врать, каждый час. Я выдержу, выдержу. Меня не сломать! Да и человек, такая скотина, ко всему привыкает. Вот и я, привыкла. Не плакала, мучилась, сжав зубы. После того, как я не смогла утром подняться от слабости, меня в трактирах стали кормить молоком с хлебом. А это было раз в два дня. Когда меня внесли в какое-то помещение и кинули на пол, я не удивилась. Это чувство посетило меня потом, когда меня оставили одну! Я стянула осточертевшую повязку и заранее прижмурилась. Но осторожно открыв глаза, удивилась. Я находилась в полутёмном помещении. Высоко расположенные стрельчатые окна давали мало света. Может, сейчас вечер? Это было... Даже затрудняюсь ответить. Могло быть, наверное, храмом, так как форма его была восьмиугольной с высоким куполом. Ну да, там были изображены Арава и Бог-Отец. Похоже, был запечатлён процесс создания этого мира. Селиба называется, если кто забыл. Стены были когда-то украшены гобеленами и тканями, теперь напоминавшими грязные тряпки, свисавшие неровно. И пол из каменных плит, кажется. Вот откуда холод. И ещё тут запах был, застаревших нечистот. Правда, едва заметный, но тем не менее... А в дальнем углу что-то журчало. Я хотела подняться, сесть, а сил не было. Да ещё эти связанные руки и ноги. Осталось лечь на спину, вытянуться и попытаться заснуть. Дорога последний раз была очень далёкая. Не знаю, сколько времени прошло, я всё же задремала, когда загрохотала дверь. Ааа, дверь... Она была двустворчатая и запиралась, судя по грохоту, запором снаружи. В зал вошёл отец Мараош. Ба, какая встреча! Ох, зачем же я о нем вспоминала?! Глядишь, наёмники просто захотели бы выкупа, а так...
- Ого, молодцы, ребятки, привезли бесовку! И как оговорено, слабую! Славненько, славненько! - Произнёс он, радостно потирая руки и обходя меня маленькими шажками.
Я, молча, наблюдала за ним. Священник за прошедшие полгода разительно изменился. Одет он был в не слишком чистую и потрёпанную рясу. Его волосы были несколько всклокочены, да и сам он выглядел сильно постаревшим. Только выражение глаз не изменилось, осталось таким же фанатичным.
- Попалась, бесовка! - Победно улыбаясь, провозгласил священник. - Долго же ты пряталась! И даже короля Ирвьена обманула! Но я знал, знал, что ты себя проявишь! Ждал и вот! В день рождения принцессы ты заняла её место, бесстыжая! Ничего, теперь я точно знаю обряд изгнания, времени много, и ты не убежишь! Приковать её!
Два наёмника, которые оказались кагоррийцами, смуглые бугаи, со смоляно-черными волосами, подошли ко мне, звеня цепью. Один из них разрезал верёвки на моих путах и на ноге защёлкнул металлическое кольцо. Потом протащил цепь и вместе со вторым начали искать, к чему её прицепить. Решили, что каменная чаша фонтанчика подходит как нельзя лучше. Мараош что-то сказал насчёт длинной цепи, но наёмники весело расхохотались, сообщив, что я даже на ногах держаться не могу, что уж там говорить о прогулках по тюрьме. Потом обыскали меня, но нашли в моей сумочке лишь гребешок для волос и платок, сплюнули, не стали отнимать их и ушли. Я почти не удивилась даже, совсем. Почему они не нашли шкатулку-книжку? На меня напала странная апатия и через некоторое время я опять впала в дрёму.
Очнулась я от того, что загрохотала дверь. В помещении стало совсем темно, и с факелом вошёл мужчина. Он подошёл ко мне ближе и наклонился, рассматривая меня. Это был крепкий, немолодой, с седой шевелюрой вояка. Кустистые брови и повисшие усы придавали ему серьёзное, и даже трагическое, выражение лица. Придя к какому-то выводу, он кивнул и отошёл от меня. Обойдя кругом помещение, он остановился, и раздался звук рвущейся ткани. Через пару минут охранник, а это был наверняка он, вернулся ко мне и перенёс меня к стене, уложил на ворох гобеленов. Мне стало гораздо мягче лежать. Может быть, со временем ещё и согреюсь. А пока я чувствовала себя трупом - холодным, негнущимся и тяжёлым. Я была благодарна молчаливому охраннику, но оказалось, что его доброта не закончилась. Он ушёл и вернулся с котелком, одуряюще пахнущим. Я встрепенулась, голод стал чувствоваться нереально сильно. В желудке засосало, наверное, он решил потребовать поесть напоследок. Но охранник посадил меня сидя у стены и начал кормить с ложки горячим супом. Я глотала его, не обращая внимания, что обжигаюсь. Варево было жидким, овощным, без мяса, но с какой-то крупой, что-то вроде кукурузы. Но мне и это казалось райской пищей. Кормил он меня недолго. Потом так же, не промолвив ни слова, погладил меня по голове и ушёл. Добрый, а я ему даже спасибо не сказала. Согревшись после еды, я теперь уже крепко уснула.
Я проснулась рано, со щебетаньем птиц. Их голоса мне были не знакомы, но радостные песни вселили в меня крошечную надежду, что все может быть не так уж и плохо? Только светало, а я попробовала встать. Отдых и ужин совершили невозможное, я смогла это сделать. Я встала и медленно пошла к фонтанчику. Вода в нем была прохладной, чистой, вкусной. Я напилась и с удовольствием умылась. Сток от воды был открытым и широким. Он стекал наклонно вниз по просторному жёлобу под загородку. Было не слишком холодно, охранник, по-видимому, ещё спал, поэтому я быстро разделась и, став ногами в сток, начала плескать на себя воду. Она была холодновата для купания, но радость от того, что я могу помыться, пересиливала все. Через десять минут я стояла освежённая, в мокрой одежде, но ужасно довольная собой. Так как сток уходил куда-то наружу, то я не стала выпендриваться и туда же облегчилась.
Я начала доставать гребешок и мне в руки ткнулась моя книжка. Я с облегчением и тихой радостью вынула её из сумочки на поясе. Так и есть, она опять стала молитвенником. И какая хитрюга! Вчера спряталась при обыске! Умничка моя! Я погладила её корешок. Лежи там, бди! И занялась волосами. Через час я расчесала все колтуны и распутала узелки на волосах, заплела простую косу. Потом поискала на стенах красивый и не слишком грязный кусочек и оторвала его. Ткань была достаточно ветхой и поддалась даже моим детским рукам. Я завязала оторванную полоску креативным узелком и обмотала остаток там же. Зеркала не было, но и ладно. Я решила не мерить шагами свою тюрьму, чтобы не тратить силы. А вместо завтрака я напилась воды. Чем заняться? Будущее моё было теперь туманно, можно помедитировать, но я не успела даже начать. Пришёл давешний охранник. Сегодня он показался мне ещё старше, его прищуренные глаза и лицо были в густой сеточке морщин, и от этого он казался старым, добрым дедушкой. Но помня пословицу: не все золото, что блестит, я не расслабилась.
- Девочка, откуда ты? - Спросил он. У него был глубокий и бархатный голос. Ммм, заслушаешься!
- Из Дираны, - кратко ответила я.
- И я из Дираны. Вернее, родился там и вырос, а по молодости сюда попал, здесь и остепенился. Девонька, я сегодня утром сменяюсь, завтра приду. Вот тебе кусок хлеба, спрячь в тряпье, потом съешь. А сейчас, вот, возьми. - И он протянул мне небольшой кусок сыра, молодого, едва схватившегося. Я с удовольствием начала его смаковать.
- Спасибо, дяденька, - поблагодарила я его с набитым ртом.
Охранник был уже у дверей, кивнул мне напоследок и вышел. А я спрятала оставшуюся часть вместе с хлебом и опять задремала. Все-таки организм после подкрепления начал восстанавливаться.
Долго прохлаждаться мне не дали. Когда золотые лучи Аравы начали заглядывать в окошки и играть солнечными зайчиками на грязных полотнах и зелёных медных подсвечниках на стене, открылись двери и ко мне горделиво, с важным видом, вошёл Мараош. За прошедшее время он похорошел, оправился, привёл себя в порядок и теперь выглядел почти как раньше, только благодушное выражение кануло куда-то безвозвратно.
