Беовульф - Мартьянов Андрей Леонидович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Думать было тяжко – впервые очень близко познакомившись с варварами (дружина и приближенные Хловиса Меровинга не в счет), он начал понимать, что живут они истинно христианской, апостольской жизнью: неустанные труды, искренняя забота о семье, похвальная бережливость, нестяжательство (Беовульф подарил старейшинам несколько золотых вещиц, их немедля припрятали, сказав, что в голодный год будет на что выменять зерно или мясо – ни один старейшина не надел на себя гривну или браслет!), душевное, хоть и разорительное гостеприимство – зима на исходе, припасов осталось мало, а тут восемь лишних ртов! И ведь не женщины, а воины! Но все лучшее – на стол, для гостей!
Это ли не христианские добродетели? Вот где стоит сеять Зерна Истины, о которых так много говорил епископ Ремигий! Но как с этими добродетелями согласуется язычество и ужасающие обычаи батавов, когда «ненужное» дитя выносят в лютую зиму за ограду, неверной жене бреют в знак позора голову и оставляют ее близ волчьего логова связанную, на съедение дикому зверю, а к святилищу Тиваза приносят головы убитых врагов, туда же отправляют уродов и калек?
Вскоре раздумья над этими противоречиями Северину надоедали, и к полудню он шел на возвышенность за деревней, где его обычно ждали Гундамир, Алатей и заинтересовавшийся забавой Хререк-дан, большой искусник в метании короткого копья, ножей и любитель «бьорнхильд» – «медвежьей битвы», так на диалекте данов он называл драку вовсе без оружия. Это не привычный римлянину кулачный бой, а подражание настоящим медведям, когда человек идет шатающейся походкой, одновременно позволяющей сохранять равновесие, бьет наотмашь полной горстью, а не кулаком, уворачивается от ответных ударов с ловкостью медведя и снова налетает на врага всей массой.
Гундамир объяснил, что Хререк – вроде бы вутья, медведь-перевертыш, отсюда и умение. Но никто никогда пока в облике лесного хозяина Хререка не видел, видать сдерживает в себе священную ярость до времени.
Хререк в поединке с вандалом без мечей и ножей дважды сбил с ног Гундамира обычными оплеухами. Это наводило на размышления. А про быстрого и уворотливого Алатея Хререк сказал, будто предки анта ведут род от рысей – такой проворной может быть только лесная кошка! Северин даже не пытался выйти против дана, раздавит и не заметит, зато метание копья ему понравилось куда больше мечного боя – древняя, почтенная и прославленная наука греческих олимпионников, в гимнасии Салерно каждого непременно обучали сему искусству! Хререк бросал пику на сто шагов вдаль и на семьдесят в цель, Северин соответственно на пятьдесят и тридцать. Дан сказал, что это очень хорошо. Будет толк из Скильда Скевинга. Непременно будет, тут и думать нечего!
Пойдем, побьемся на руках, лукавый вандал и суесловный ант? Двое на одного?
Гундамир и Алатей не принять вызов не могли, но оба оказались биты ко всеобщей радости и довольству. А Хререк пуще всех радовался – вот как угодил!
Хререка же с одного удара уложил Беовульф, заглянувший на холм из праздного интереса. Вождь во всем должен быть первым.
Потом все, смеясь и бахвалясь удалью, пошли в деревню – трапезничать.
Беовульф не раз повторял, что мир стареет, а люди ныне измельчали.
Взять тех же батавов: в давние времена, когда воины Скандзы только-только на новых землях высадились и пошли на запад по Великой реке, батавы двинулись вдоль одного из ее притоков, который и вывел племя на берег сурового моря. Здесь они встретили римлян, и победили их, и гнали до самой Галлии, стяжав великую славу и вызвав радость богов.
А теперь что? Деревня здесь, деревня там, детей в семьях мало, мужи позабыли о былом войнолюбии, жены через одну неплодны или мертвых чад рожают – вот и сгинуло былое величие батавское. Все оттого, что мир испорчен, недоглядывают за ним Асы – много злого чародейства развелось. Эдак скоро наступит зима, которой три года стоять, придет огненный корабль с мертвецами на веслах, а там уж и до последней битвы недолго, сгинут все в одном огне.
Куда ни посмотри сейчас – то галиурунн, тварь злая, налетает, то вепрь подземный из глубин выпрастывается, многоглавые змии и царь-лягушки на болотах за каждой кочкой сидят, живую плоть поджидая, а в море…
Тут Беовульф, любитель страшных сказок, понизил голос:
– Море, оно не для людей создано, а для чудовищ. Чтобы, значит, меньше страшилищ по земле ходило, смерть и разрушения сея. Оттого и волшебство морское – самое сильное, людям его познать не дано, не наша это стихия, чуждая. Но бывает так, что морские твари вылезают на берег и тогда никакого сладу с ними нет. Слыхал про таких?
Северин, уже начавший засыпать на своей лавке, вдруг ободрился, припомнил о Сцилле и Харибде, о левиафане, сиренах, медузах и прочих монстрах полуденных морей, описанных Гомером. Рассказал о них Беовульфу. Потом оба перебрались за стол, затеплили от углей открытого очага лучину, отыскали кувшин с брагой и холодную медвежатину, оставшуюся после недавней охоты.
Беовульф слушал в оба уха – ромейские саги были ему неизвестны, а чудовищами он весьма интересовался. Увлекшись, Северин вспомнил о битве при Стэнэ – как пахнуло иномирной стужей, зажглись мертвые огни и появились над холмами страшные тени…
– Галиурунны, – убежденно сказал Беовульф. – Мы спускались вниз по реке в тот день, со стороны Лугдуна, я чувствовал, что в горах беспокойно… Говоришь, алеманы использовали колдовство?
– Еще как! А кто такие галиурунны? Объясни.
– Ночь сейчас. – Беовульф оглянулся, словно опасался увидеть чудовище у себя за спиной. – Впрочем, мы в доме, при очаге и богах… – Он кивнул в сторону хозяйского «высокого места», предназначенного старейшине, там темнели три черных закопченных идола. – Слушай. В начале времен, но уже после исхода со Скандзы, Локи повадился ходить к человеческим женщинам в обличье мужей их. Девы тогда были прекрасны, любвеобильны и плодовиты, многие понесли от Отца Лжи, однако рождались от его зловредного семени вовсе не люди, а… Существа. Жен неверных наши богатыри, понятно, конями разметывали, а гнусные плоды соития с Локи в болота выбрасывали. Так появилось племя ведьм, галиурунн. Им в болотах преотлично жилось, пищи вдоволь – скользкие гады да поганые грибы, а когда и живая кровь сбившегося с дороги и забредшего в топь путника. С виду они походят на человеческих женщин, но сущность – колдовская, поэтому галиурунн может принять любое обличье, хоть жабы, хоть клочка тумана. Их можно увидеть ночами на полях сражений, слетаются на запах крови… Недоброе потомство оставил после себя Локи, а хуже всего то, что много их, галиурунн. Меньше, чем людей, куда меньше, но все равно много. И не каждый способен отличить ведьму от обычного человека. Вот собака или козел – всегда отличат.
