Время истинной ночи - Фридман Селия С. (онлайн книга без txt) 📗
— Все в порядке, детка. — Нежно бормоча, нянюшка по-прежнему стирала с ее лица слезы и рвоту. — Все пройдет. Все всегда проходит.
«Оно сожрало отца, — захотелось крикнуть девочке. — Это чудовище сожрало моего отца!» Но эти слова застревали у нее во рту, произнести их казалось просто немыслимым. В комнате стало холодно, а ее ночная сорочка… Она печально вздохнула, потому что отец некогда прикасался к ней, он ее трогал, а теперь его не стало…
— Йен?..
Она все знает, и рано или поздно об этом догадается и чудовище. А догадавшись, убьет ее или сделает с нею что-нибудь еще хуже. Ей надо уйти отсюда, уйти как можно дальше, прежде чем это случится. Подальше и…
«За стены?»
За стенами лежал реальный мир. За стенами свирепствовало неукрощенное Фэа. За стенами орудовали служители мстительного Бога, Церковь которого обрекла ее на полусуществование в темнице без окон. Никто не впустит ее к себе в дом. Никто не поможет ей. Выйти за эти стены означает раз и навсегда остаться в полном одиночестве. Она подумала о том, что это значит, насколько опасно и страшно это будет… и тут вновь мысленным взором увидела окровавленные лохмотья. И капающую кровь. И ненавидящие глаза. И поняла, что больше не сумеет обвести чудовище вокруг пальца. И даже если попробует, оно ей не поверит.
— Ну вот, — шептала нянюшка. — Не о чем беспокоиться. Ты теперь в безопасности. Пока я и ты дома, с тобой никогда ничего не случится.
«Никогда… — подумала девочка, и по щекам у нее вновь покатились горючие слезы. — Никогда больше я не буду в безопасности и никогда не буду дома…»
6
Вслед за кораблем регента они пошли в южном направлении. Ветер всю дорогу оставался попутным, и Дэмьен не переставая думал о том, уж не дело ли это рук Тарранта. То есть принимал желаемое за действительное. Как хорошо было помечтать о том, что Охотник тратит время и энергию на заботы о благоприятной погоде, а не на… что-нибудь другое.
Между тем у них не было иных занятий, кроме как идти избранным курсом и гадать о городе, в который они прибудут. Купцов явно ободрили приметы роскоши в облике Тошиды и его спутников — большинство из них привезли сюда главным образом чрезвычайно дорогостоящие товары, рассудив, что предметами первой необходимости колонисты за восемьсот лет вынужденного уединения так или иначе ухитрились обзавестись; что касается Мелса, то его привело в восторг замечание регента по поводу лошадей. Так что общее настроение на борту было самым радостным, и выпадали из этой картины лишь сам Дэмьен да Хессет, время от времени перешептывавшиеся о том, как это вышло, что страна, обладающая столь замечательными достоинствами, дала приют Злу того рода, с которым они сражались в стране ракхов. Но все же довольство преобладало, попутный ветер приносил приятную прохладу, а если кто-нибудь ухитрялся озябнуть, его тут же согревало солнце.
Пройдя примерно тридцать миль от места первой встречи с Тошидой, они соединились с флотилией из еще четырех кораблей — меньшего размера и не так мощно вооруженных, как первый, но, на взгляд пришельца с Запада, все равно чрезвычайно внушительных. Не дожидаясь соответствующего приказа с борта флагмана, эти корабли попарно зашли «Золотой славе» во фланг и уже в таком строю продолжили плавание сперва на юг, а потом на восток. Почетный караул — так восприняли это купцы. И только Дэмьен с капитаном вовсе не были уверены в том, что дело обстоит именно так; спорить, однако, не имело никакого смысла. Пусть пассажиры предаются бездумному оптимизму, если так им спокойнее, распорядился капитан. А если и тогда дела пойдут не важно, всегда найдется время для того, чтобы развеять эти иллюзии.
Они шли каботажным маршрутом, не выпуская из виду скалистую береговую линию. Это косвенно свидетельствовало о том, как опасны должны быть свирепствующие здесь штормы, раз уж даже опытные капитаны предпочитали терять время, барахтаясь на мелководье, лишь бы оставаться возле хорошо знакомого берега. «Ничего удивительного в том, что на здешнем побережье почти никто не живет», — подумал Дэмьен. Он видел, как изнывает от безделья Рася, не в силах найти на берегу хоть какую-нибудь мало-мальски приметную веху, которая пригодилась бы на обратном пути. За работой она без умолку ругала Тошиду. И дело было не только в том, что он превратил их в практически беспомощных мореходов, поясняла она, лишив ее надежной карты, которая позволила бы «Золотой славе» совершить самостоятельную навигацию, — наблюдения за береговой линией с постоянными приливами и отливами могли бы снабдить их бесценной информацией относительно того, чего вообще следует ожидать на этом континенте. Это было естественное и законное желание, на этот счет не могло быть никаких сомнений, но Дэмьен чувствовал: сильнее всего ее бесит другое — у штурманов на всех пяти кораблях Тошиды имеются детальные карты, а у нее самой — нет. Дэмьен уже не раз подмечал, что под внешним покровом дружелюбия и взаимовыручки в среде мореплавателей господствует яростная конкуренция — и Рася не являлась в этом смысле исключением.
И вот наконец показалась их цель. Две горные вершины — одна к северу, другая к югу. «Ворота во внутреннее море», — объявила Рася, показывая своим спутникам место на карте, на котором узкий пролив вел в обширный внутренний водоем длиной примерно в шестьсот миль и шириной от пятидесяти до ста. «Внутреннее море мелкое, но соленое, — пояснила штурман, — и оно постоянно наступает на берег, потому что вода сейчас поднимается по всей планете. Люди с Запада давным-давно предположили, что если в здешних краях и имеется цивилизация, то она должна лепиться по берегам внутреннего моря. Судя по всему, эти догадки оказались правильными».
С нарастающим волнением мореплаватели облепили борта корабля, когда тот проходил через пролив. Гранитные скалы нависали над крайне узкой полоской воды, а множество подводных и едва выступающих из воды рифов, появившихся здесь в результате многочисленных землетрясений, делали прохождение через пролив еще более опасным. Кораблям, шедшим до сих пор справа и слева от них попарно, пришлось выстроиться в линию: два впереди, затем «Золотая слава» и два позади. Помимо рифов и бесчисленных островков, приходилось остерегаться и мощных водоворотов в кильватере флагмана Тошиды. Рася, уверенно ведя корабль, ухитрялась одновременно делать какие-то пометки, и Дэмьен угрюмо подумал о том, что она зря старается: все равно им никогда не выйти отсюда, если местные жители не захотят их выпустить. Любой дурак поймет, как легко запереть этот пролив, а если посмотреть вверх… Он и впрямь посмотрел и обнаружил, что вершины обеих гор оснащены столь же тяжелой артиллерией, что и флагман Тошиды. Гранитные крепости увенчивали стратегически важные вершины, а дула впечатляющих орудий были направлены на пролив, и воды его наверняка были прекрасно пристреляны. Что подсказало Дэмьену сразу несколько соображений, и ни одно из них не выглядело обнадеживающим. У здешних жителей есть враг, угрожающий им со стороны моря. В любую минуту они ожидают нападения. А этот опасный пролив представляет собой наиболее вероятный путь проникновения в богатые края по внутренним берегам континента — для купца, для путешественника и для захватчика.
«Они выслали корабль Тошиды нам навстречу, потому что, если бы мы вошли в этот пролив самостоятельно, им не осталось бы ничего другого, кроме как расстрелять нас. Хладнокровно, безжалостно и не задавая никаких вопросов. Правила войны предписывают именно такое поведение».
«Что ж, оно и неплохо», — мрачно подумал священник. Потому что если у него с местными жителями общий враг, то лучшего способа управиться с ублюдками просто-напросто не существует.
Ночь. Яркая Кора отражалась в зеркальной поверхности моря, превращая воду в золотые россыпи блесток. Дэмьен стоял на носу корабля, любуясь лунной дорожкой, умиротворенно вдыхая свежий морской воздух. Время отправляться спать. Точнее, время попробовать заснуть. Никто не сообщает им, когда именно они повернут к берегу, а протяженность внутреннего моря… Сколько там? Шестьсот миль? Было ясно, что Тошида на намерен дать им полюбоваться берегами, пока они не подойдут к конечному порту. Так что до поры до времени можно расслабиться. Или попытаться расслабиться. Разве не так?
