Последний меч Силы - Геммел Дэвид (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Кормак сделал быстрый выпад, но викинг легко отбил удар, и его лезвие оцарапало горло юноши, еле-еле отразившего свирепый натиск.
– Меч ведь настолько хорош, насколько им хорошо владеют, – сказал воин, когда они, примериваясь, закружили друг возле друга. Кормак снова ринулся вперед, бешено размахивая мечом, но викинг отбил удар и нанес ответный, на этот раз пронзив тунику из оленьей шкуры и оставив на груди неглубокую рану. Кормак отступил, подавил ярость и собрался с мыслями. Викинг был искусным бойцом, закаленным в битвах, уверенным в себе!
Он увидел, что Кормак пятится, мрачно улыбнулся и-с молниеносной быстротой перешел в атаку. Его меч со свистом почти опустился на голову юноши. Кормак отбил удар, повернулся на пятке, изо всех сил ударил противника локтем в висок и опрокинул в снег. Потом прыгнул, чтобы нанести смертельный удар, но поскользнулся на льду.
Викинг перекатился по снегу и вскочил.
– Хороший прием. Я его запомню. – Из его рассеченной щеки сочилась кровь.
Они вновь закружили друг вокруг друга. Викинг трижды атаковал, однако Кормак мгновенно парировал удары. Затем атаковал Кормак, но меч викинга скрестился с его мечом, викинг резко повернул обе кисти, и рукоять выскользнула из пальцев Кормака.
– Еще один хороший прием, – заметил викинг, наступая на обезоруженного юношу. – Но ты запомнишь его очень ненадолго!
Кормак нырнул влево, перекатился и вскочил на ноги рядом с пнем для колки дров. Вырвав из него топор, он опять повернулся к викингу. Тот ухмыльнулся и попятился туда, где в снегу лежал меч Кормака. Нагнулся, схватил его и взвесил в руке. Вложив свой в ножны, он шагнул к Кормаку.
– Пасть от собственного меча не лучшая смерть.
Боги будут смеяться над тобой всю вечность.
Глаза Кормака сузились, в нем вновь поднялась ярость, но он подавил ее, вскинул топор, размахнулся для сокрушительного удара, и викинг отпрыгнул. Однако топор описал лишь половину дуги, когда Кормак отпустил ручку, топор вылетел из его рук, и шесть фунтов кованого железа размозжили лицо викинга. Он зашатался и уронил меч. Кормак прыгнул вперед, схватил его и всадил в грудь викинга. Тот испустил дух, не успев застонать.
Вытащив меч, Кормак стер с него кровь и вернулся в хижину.
– Хорошая работа, – сказал Олег. – Но тебе надо поупражняться, чтобы не сжимать рукоятку слишком уж крепко.
Кормак улыбнулся.
– В следующий раз я не забуду.
– В следующий раз тебе будет легче, малый.
– Отчего бы?
– В следующий раз с тобой рядом будет Хаммерханд. И вот тогда ты кое-чему научишься-
8
После долгих недель пути Кулейн лак Фераг добрался до разрушенного Круга Камней под Сорвиодунумом. На заре под полыхающим алыми и золотыми красками неба он подошел к алтарному камню в центре и положил на него свой серебряный посох. Взошло солнце и облило монолиты золотом своих лучей. Посох засиял, как будто внутри него вспыхнуло пламя.
Кулейн закрыл глаза и прошептал три Слова Силы.
Воздух вокруг него затрещал, по его плащу и тунике пробежал голубой огонь. Затем небо потемнело, и на него обрушилась пустота – огромная всеобъемлющая чернота, которая поглотила его душу.
Он очнулся, испытывая тошноту, не в силах собраться с мыслями.
– Ты глупец, Кулейн, – произнес чей-то голос, и он повернул голову. В глазах у него помутилось, к горлу подступила тошнота. – Никому не следует пытаться пройти врата без Сипстрасси.
– Все еще поучаешь, Пендаррик? – пробурчал он, принудив себя сесть. Под ним было мягкое ложе, шелковые простыни. В лиловом небе за сводчатым окном сияло солнце. Глаза у него прояснились, и он посмотрел на широкоплечего человека, сидящего возле ложа.
– Теперь я поучаю изредка, – сказал царь Атлантиды, и широкая усмешка расплылась над золотистой, квадратно подстриженной бородой. – Самые предприимчивые из моих подданных подыскали себе разные занятия за Туманами, а те, кто остался, более интересуются учеными изысканиями.
– Я пришел к тебе за помощью.
– Я и не сомневался, – сказал царь. – Когда ты покончишь со своими играми в старом мире?
– Это не игры. Для меня.
– Ну, хотя бы одна приятная новость. Как мальчик?
– Мальчик? Который?
– Утер, мальчик с Мечом.
Кулейн улыбнулся.
– У этого мальчика теперь седина в бороде. Его прозвали Кровавым королем, но правит он мудро.
– Я так и предполагал. А девочка? Лейта?
– Ты смеешься надо мной, Пендаррик?
Лицо царя посуровело, синие глаза подернулись инеем.
– Я ни над кем не смеюсь, Кулейн, даже над бесшабашными искателями приключений вроде тебя и Мэдлина, которые погубили целый мир. Какое у меня право насмехаться? Я царь, утопивший Атлантиду. Я помню свое прошлое и никого не осуждаю. Почему ты так сказал?
– Ты все это время не следил за старым миром?
– Зачем? Горойен была последней опасностью, но ты разделался с ней и ее немертвым сыном. Не сомневаюсь, что Мэдлин все еще затевает интриги с королями и князьями, но маловероятно, что он способен погубить мир. А ты? При всей своей бесшабашности ты человек чести.
– Молек вернулся, – сказал Кулейн.
– Вздор! Ты обезглавил его в Вавилоне, его тело пожрал огонь.
– Он вернулся.
– Мэдлин согласен с тобой в этом?
– Я не видел Мэдлина уже шестнадцать лет. Но поверь мне. Дьявол вернулся.
– Прогуляемся по саду… если к тебе вернулись силы. Кое о чем следует разговаривать при солнечном свете.
Кулейн осторожно поднялся с ложа, но еле устоял на ногах от головокружения. Он глубоко вздохнул и справился с собой.
– Ты будешь испытывать слабость день-два. Твое тело подверглось страшнейшему напряжению в миг переброски, и ты попал сюда почти мертвым.
– Я думал, в Лансе хватит Силы.
– Возможно, ее хватило бы для более молодого человека. Почему, Кулейн, ты рвешься стать стариком? Умереть – какой в этом смысл?
– Я хочу быть просто человеком, Пендаррик: ощущать, как меняются времена года, как проходят годы, чувствовать себя частью мира, в котором живу. С меня довольно бессмертия. Как ты сказал, я способствовал гибели мира. Боги, богини, демоны, легенды – все это слагалось в будущие насилия и дисгармонии. Я хочу состариться. Я хочу умереть.
– Последнее, во всяком случае, правда, – сказал царь и направился с Кулейном к боковой двери. Миновав короткий коридор, они вышли в сад. Молодой служитель принес им поднос с вином и фруктами, и царь опустился на полукруглую скамью у клумбы с розами.
Кулейн сел рядом.
– Так расскажи мне про Молека.
Кулейн рассказал ему о своем видении в монастыре и о молнии, опалившей ему руку. Он подробно рассказал о поразительной быстроте, с какой пришел к власти король, называющий себя Вотаном, о завоевании Бельгики, Рэции, Паннонии и Галлии. Потом Кулейн умолк и, отхлебнув вина, уставился на зеленые склоны за садами, за городом.
– Ты ничего не сказал про Утера… и о его супруге, – заметил Пендаррик.
Кулейн глубоко вздохнул.
– Я предал его. Я стал любовником его жены.
– Он убил ее?
– Нет. Убил бы, но мы бежали в Галлию, и там она умерла.
– Кулейн… из всех, кого я знаю, тебя я никак не заподозрил бы в том, что ты способен предать друга.
– Я не оправдываюсь.
– Еще бы! Так значит, Молек вернулся. Так чего ты хочешь от меня?
– Как и прежде. Войска, чтобы покончить с ним.
– У меня нет войска, Кулейн. А было бы, я не стал бы содействовать войне.
– Ты, конечно, знаешь, что он ищет убить тебя? Что он нападет на Британию и использует Великие Врата под Сорвиодунумом, чтобы вторгнуться в Фераг?
– Конечно, я знаю! – вспылил царь. – Но о войне говорить не будем. Что ты намерен делать?
– Я найду его и… вступлю с ним в бой.
– С какой целью? Прежний Кулейн мог бы его победить… победил его. Но ты не прежний Кулейн.
Сколько тебе в людском летосчислении? Сорок? Пятьдесят?
– Несколько больше, – сухо ответил Кулейн.
