Резонанс (ЛП) - Керамати Нелу (книги полностью .TXT) 📗
— Минутку, я что — нибудь надену, — Дилан пошел к спальне.
— О, конечно. Можешь не спешить, — Нив проводила его взглядом, поражаясь, как его тело изменилось за годы. Со спины он казался новым человеком, несмотря на его приметные красные волосы.
Нив с облегчением прошла в гостиную и опустилась на диван.
Из спальни Дилана доносился шум раздвижной двери, стук ящиков и шелест ткани. Щелчок, резкое шипение, тряска металлической бутылки, и Нив невольно улыбнулась.
«Он все еще использует мусс для волос».
События дня медленно возвращались в ее мысли. Она вытащила из сумки книгу Галена, Дилан вернулся в гостиную.
Он был в темных джинсах и синей футболке, что была ему мала. Воротник так натянулся, что Нив не могла понять, какой он был до этого формы.
— Прости за это, — Дилан потянул за край футболки, прикрывая открытую полоску кожи.
— Погоди, это… — Нив прищурилась, указывая на футболку Дилана.
— Ага… — он улыбнулся и опустил взгляд, принялся разглаживать складки ткани у живота. — Ты помогла мне выбрать на День подарков.
«Три с половиной года назад», — помнила Нив. Она почти видела облачка пара в холодном воздухе, ощущала жар малинового чая в ее руке.
— Что это? — Дилан сел рядом с ней.
Она посмотрела на книгу.
— Гален дал ее мне.
— Мило, — Дилан вскинул брови, его улыбка чуть увяла. — О чем она?
И тут Нив поняла, что у книги нет названия.
— Кхм, я еще даже не проверила.
Она скользнула ладонью по кожаной обложке, ощутила странное чувство. Загадочное спокойствие.
Она словно должна была это помнить.
Что — то важное.
Она скользнула ногтем вдоль бока книги, открыла ее на случайной странице.
«Печатная машинка», — отметила Нив. Как книга из ее кошмара прошлой ночью.
У той тоже не было названия.
— Ты в порядке? — Дилан коснулся ладонью ее спины.
Нив посмотрела на него.
— Гален рассказывал тебе о теории прорыва?
Дилан покачал головой, чуть надув губы.
— Не могу сказать, чтобы он так делал.
Нив нахмурилась.
— Это странно, — она посмотрела на текст книги. — И он никогда не упоминал этого, когда вы говорили о твоих кошмарах?
— Думаю, он в тайне ненавидел разговоры о моих кошмарах. Но пытался сменить тему.
Нив понимала это. Гален и с ней сначала так себя вел.
— Почему, думаешь, он так делал? — спросила она.
— Понятия не имею. Может, думал, что я так пытаюсь привлечь внимание, — он пожал плечами. — И я перестал вообще упоминать их.
— Вряд ли он так думал. Ты не из таких, — она рассмеялась, чтобы развеселить его, но Дилан посмотрел на нее с тенью улыбки. — Но я понимаю, — она опустила голову.
— Что понимаешь?
— Почему ты перестал рассказывать о них. Как утомительно кричать в пустоту.
Нив пыталась отогнать мысли, но это была последняя капля: ее терапия в детстве, смерть Элли, странное поведение Галена…
— Нив, что происходит? — Дилан провел пальцами по ее волосам, заправил ониксовую вуаль за ухо Нив.
— Не знаю, почему он не… может, для тебя так станет хуже, — она вспомнила обещание Галену. Обещание, которое она тут же нарушит ради счастья Дилана.
И она верила, что так и есть.
— Вчера у нас был короткий сеанс, и он решил позвать меня в следующий раз к себе домой, чтобы мы могли…
— Домой? — Дилан улыбнулся с искренним удивлением.
— Да, — смущенно сказала она, показывая ему, что и ее удивило предложение Галена.
Повисла тишина.
— Круто, — Дилан теребил распускающиеся нити на дырах джинсов. — Ты идешь к нему?
— Я… как раз оттуда, — она подняла книгу.
σ
Нив и Дилан читали вступительную главу «Теории прорыва».
— Примерно о таком мы с ним говорили, — сказала она, когда Дилан добрался до конца. — Что ты думаешь?
— Не знаю… — пробубнил Дилан и откинулся на спинку дивана. — Это заманчиво.
— Ты в это веришь?
— В том — то и дело. Такое и не подделаешь.
— Интересно, как ему пришло это в голову?
Он много времени тратил на размышления о смысле жизни, — сказал он с оттенком сарказма.
— Вот бы это было правдой, — с тоской сказала Нив.
— Ты хочешь, чтобы это было правдой?
— Не знаю. Но было бы приятно знать, что есть другой Элли, который не прошел через все это.
Глаза защипало от упоминания его имени.
— Ох, прости, — она быстро вытерла глаза рукавом кардигана.
— Детка, — он обнял Нив рукой и поцеловал с любовью в висок. — Мне так жаль, что ты его потеряла, — прошептал он.
— Мы были бы друзьями, — сказала она. — Он бы подружился с тобой.
Дилан посмотрел на книгу, и она заметила номер странице в центре внизу.
«Пять…» — она нахмурилась, перевернула на страницу с тусклой решеткой, нарисованной карандашом. Наверху было двенадцать квадратных диаграмм, выполненных черными чернилами.
Дилан посмотрел на диаграммы.
На первой был черный квадрат, линия пересекала его по диагонали.
В нижнем углу, где начиналась линия, черная точка была подписана «рождение». В верхнем углу, где линия кончалась, значилось «смерть».
— Думаю, это двухмерное представление жизни человека, — пробормотала Нив и посмотрела на другие диаграммы.
На первый взгляд они казались одинаковыми. Но в них было важное отличие: хотя линия начиналась при рождении с левого нижнего угла, она заканчивалась в другой «смерти».
— Одно рождение, разные смерти, — прошептал Дилан.
Нив посмотрела на последнюю диаграмму, что собирала предыдущие: все одиннадцать линий лежали там, начинаясь из «рождения» и расходясь в стороны.
Это смутно напоминало веревку, которую Гален упоминал в разговоре.
— Теория прорыва о множестве измерений, — она размышляла вслух. — Последняя диаграмма может изображать возможные жизни человек.
— А эти пересечения? — Дилан указал на пару случаев, где линии пересекали друг друга.
Нив подняла книгу, разглядывая ближе.
Рядом с каждым пересечением была маленькая отметка «Р».
«Резонанс?».
Она опустила книгу на колени и посмотрела на страницу в поисках сноски с «Р». Вскоре она нашла у верхнего правого угла страницы формулу.
Ничего сложного. Символ, похожий на склоненную шесть, знак равенства и ноль.
«σ = 0?».
— Что это? — спросила она у Дилана.
— Это сигма, — Дилан указал на кривую шестерку, — восемнадцатая буква греческого алфавита. Ты это не учила?
— Учила, вроде, — Нив вспомнила, как списывала работы по математике в колледже перед занятием. — Это было давно.
— А еще это символ в математике, представляющий стандартное отклонение, — сказал Дилан.
— Измеряет, как сильно ты отклонился от среднего? — она прищурилась, медленно понимая все. — Ладно, но при чем тут множество реальностей?
Дилан постучал пальцем по формуле.
— Может, это отклонение от одной из прокси? Чем больше число, тем больше отличий между вами?
— И если сигма равна нулю, то ты со своей прокси почти идентичен?
— Если у тебя бесконечное множество прокси, то у тебя их миллиарды, и они почти идентичны с тобой. Думаю, формула означает что — то другое, — он посмотрел в пространство, размышляя.
Нив разглядывала его, ощущая ностальгию. Они словно были на одном из своих свиданий.
Дилан улыбнулся и повернулся на диване, чтобы лучше видеть Нив.
— Хорошо, — он поднял руки, словно собирался озвучить гениальную идею. — Представь, что ты закончила медицинский колледж, что теперь ты известный в мире кардиолог, как твоя мама.
— Фу.
Дилан посмеялся.
— А теперь представь, что одна из твоих прокси бросила учебу и стала известной художницей. Она живет в Лос — Анджелесе, у нее своя студия, она получает кучу денег за каждый свой шедевр.
Нив заинтересовалась, подняла ноги на диван и ухмыльнулась.
— И… представь, что проходит важное мероприятие, куда приглашают только элиту.
— В каком измерении?
— В обоих, — он вскинул брови.
