Попутчик (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатные серии книг txt) 📗

Кто держал руку Перро, пока он умирал?

Корабельный лекарь нашел меня сжимавшим ладонь мертвого мужчины и тихо плачущим. Он осторожно отнял мою руку от Тассо и помог вернуться к собственной кровати.

Я едва слышал, как он говорил со мной. Едва заметил двух членов экипажа, пришедших с ним. Тассо умер, потому что его раны загноились, и оставить его здесь — значит подвергнуть риску заражения всех раненных. Его унесут и сегодня же похоронят в морских водах. То есть завернут в ткань, привяжут к доске, утяжеленной камнями, и сбросят за борт.

Если бы моя рана стала хуже, и я умер — они поступили бы со мной также? У меня не было никаких связей с этими моряками. Будет ли им все равно, если меня не станет? Если бы я умер? Будет ли не все равно хоть кому-нибудь?

Я повалился на жесткую койку и разрыдался. Я плакал по Перро, по Тассо, по себе, сироте, раненному и скитающемуся без дома и семьи.

— Жалость к себе — плохая штука.

Прозвучавший голос застал меня врасплох. Он был тихим и нежным, но полным сил. Я поднял голову, чтобы увидеть черную руку, которая отдергивала полог, отделяющий импровизированный лазарет, и фиалковые глаза, смотрящие на меня из-за поднятого угла.

— Я не себя жалею, — возмущенно солгал я. — Я плачу из-за Тассо.

Я ткнул пальцем на пустую койку.

— Ты едва его знал. И лил слезы по себе самому.

— А ты едва знаешь меня.

Дроу кивнул, соглашаясь. Мы действительно почти не знали друг друга. Но, глядя ему в глаза, я снова почувствовал связь, которую ощутил, впервые увидев его. Я снова ощутил, будто знал его всю свою жизнь. Я был уверен, что эльф знает о моих мыслях и надеялся, что он чувствует то же самое.

— Ты прав. Я не из-за Тассо плачу, а из-за кое-кого другого. Но не из-за жалости к себе.

— Почему ты оплакиваешь другого человека?

— Потому что он умер! — практически выкрикнул я.

Дзирт кивнул.

— Конечно, — сказал он. — Но почему ты плачешь об умерших?

Прежде, чем ответить, я несколько раз запнулся.

— Потому что он ушел и больше не вернется.

— И куда он ушел?

— Не знаю. Наверное, в королевство Тиморы, что в Светлых Водах. Он ушел к своей богине.

— Если ты веришь в это — зачем плачешь? Если он сейчас в лучшем месте, не стоит ли порадоваться за него?

— Я… я не знаю.

— Загляни внутрь себя. Ты плакал, потому что потерял его, а не потому, что он ушел. Ты плакал, потому что мир вокруг кажется теперь более одиноким. И это прекрасный повод, чтобы горевать. Но нужно признать это. Ты плачешь из-за себя.

Я посмотрел на него долгим взглядом. На этого мудрого темного эльфа. Он знал обо мне правду прежде, чем я сам осознал её.

— Почему умершего моряка хоронят в море? — спросил я, пытаясь сдержать слезы.

— Людей всегда хоронят рядом с семьями, — ответил Дзирт. — Так что, когда моряк умрет, его морская семья всегда будет рядом.

— Его семья в море? Моряки берут своих детей или родителей с собой на воду?

— Иногда. Но я имел в виду других членов команды, — Дзирт вошел в комнатку и сел на мою кровать. — Семьи бывают разные, как ты понимаешь. Каждый моряк на корабле — брат или сестра остальным членам команды. Ладно, достаточно этих разговоров. Как твоя рука?

Я запнулся. Мне потребовался момент, чтобы понять, о чем он. Бессознательно, я попробовал взмахнуть рукой по кругу.

— Боль ушла, — сказал я. — Но она какая-то… деревянная.

Дзирт кивнул.

— Можешь встать на ноги? А ходить?

Я пожал плечами.

— Стоять могу. А ходить не пробовал.

— Попробуй.

Он протянул мне руку, на которую я смог опереться, чтобы подняться с кровати. Мгновение, я стоял, пошатываясь.

— Чувствую себя немного неуверенно, — сказал я. — Но мне кажется, сейчас все хорошо.

— Хорошо. Тебя хочет видеть капитан, — он протянул мне большой мешок, открыв который я нашел свежую одежду — чистую рубашку, кожаный ремень с ножнами для моего стилета и поношенную пару сапог. Там же была кожаная перевязь, удерживающая камень.

Я поднял глаза и увидел, как край белого паруса колыхнулся вслед за дроу.

— Дзирт! — крикнул я ему вслед. Моя грудь разболелась от усилия, затраченного на крик, но темный эльф снова появился, поднимая край паруса.

— Забыл что-то? — спросил он.

— Если я умру — где они похоронят меня? У меня нет семьи.

Мгновение, дроу смотрел на меня.

— У тебя есть семья. Просто ты пока не знаешь о ней.

Глава двадцать шестая

— Что ты знаешь о море? — спросил меня капитан Дюдермонт.

— Океан огромен и не изведан. Он растянулся от западного побережья Фаэруна, и величина его бесконечна, уносясь к неизвестным водным путям и, быть может, даже землям, — продекламировал я. — Он служит нам для более быстрого передвижения между точками на побережье, хотя зачастую путь бывает куда более опасным. Первый…

Подняв руку, капитан Дюдермонт остановил меня.

— Ты читал Воло, — сказал он.

— Да, сэр.

— Это хорошо. Но что ты знаешь о реальном море.

На мгновение я замолчал.

— Ничего не знаю, — честно ответил я наконец.

— Ты раньше был на борту корабля?

— Только однажды, — я поморщился, и Дюдермонт заметил мою гримасу.

— Тебе не слишком понравилось?

Я снова запнулся. Как я могу рассказать о событиях моего предыдущего морского путешествия? Конечно, одно слово могло полно и точно описать мои проблемы.

— Пираты, сэр.

Дюдермонт кивнул.

— Ты дважды попадал в море, и дважды твой корабль подвергался нападению пиратов. Тебе что-то слишком не везет, Мэймун.

— Наверное, так и есть, сэр.

— Чем ты занимался, когда был в море первый раз?

— Большую часть времени я провел в гнезде ча… в вороньем гнезде, я имел в виду.

При этих словах, Дюдермонт неожиданно оживился.

— И у тебя хватало на это зрения? — спросил он. — Ты видел предметы, которые возникали на горизонте?

Я кивнул. Я ведь увидел корабль, который указала Джоэн. Я даже увидел корабль в ночное время. В ту ужасную ночь.

— Впечатляет. Обычно морякам требуются месяцы и даже годы, чтобы глаза привыкли к уловкам света в открытом океане.

— Я недолго был в море, сэр.

Дюдермонт улыбнулся.

— Твои манеры и честность подтвердили правильность моего выбора. Будешь юнгой. В основном твои задачи не потребуют больших знаний. Пока мы в море — будешь передавать приказы экипажу и приносить мне еду. Будешь следить за порядком в шкафах, где хранятся журналы и карты, — он указал на большой предмет интерьера, который, как я понял, и было шкафом. — Когда мы войдем в порт — будешь следить за кораблем, если я сойду на берег. Взамен, тебе будут платить небольшое жалование серебром, а заодно ты сможешь поднакопить еще и знаний. От моего экипажа ты узнаешь все о кораблях — как завязывать узлы, идти по звездам…

— О! Я знаю как… — выпалил я прежде, чем понял, как грубо прервал капитана. Взгляд Дюдермонта стал суровым, и я залился красным.

— Где ты научился ориентироваться?

— Прочел в книге.

— Между книгой и реальностью есть большая разница.

Я покачал головой.

— Когда я путешествовал с… с моим отцом, он не говорил мне, где мы. И тогда я использовал звезды, чтобы понять это, — ответил я. — Ведь нет разницы, где смотреть на звезды — на море или на суше, да?

Лицо Дюдермонта слегка смягчилось. Он смотрел на меня с любопытством.

— На самом деле, на море это даже проще. Горизонт чище. Молодой человек, полагаю, ты наделен замечательным умом. Вот твоя первая задача — отнеси эти приказы на гауптвахту охранникам. Туда, где держат пиратов.

Сияя от полученного комплемента, я выскочил из комнаты, несясь через палубу и трюм, прямо к гауптвахте.

Как и любое морское судно, корабль был оснащен простой тюремной камерой с дверью из железных прутьев. В комнате не было окон, лишь плотно запертая снаружи дверь. На полу клетушки ютилось два десятка пленных пиратов. Люди тесно прижимались друг к другу. На страже, прислонившись спиной к клетке, стояло два матроса Морской Феи. Один из них рассеяно крутил вокруг пальца связку ключей, а другой, казалось, дремал, положив подбородок на грудь и опустив плечи. На мой приход никто не обратил внимания.