Отравленный трон - Кирнан Селин (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Джонатон выдал ее отцу карт-бланш на открытие дела там, где тот пожелает, с теми подмастерьями, которых он наберет, выбрав любую работу, которая ему понравится. Это была самая полная рабочая лицензия, о которой Винтер только слышала. Лоркан должен быть очень воодушевлен, но вместо этого он глядит на нее с нежной грустью:
— Она наследственная, Винтер. — Девушка опустила руки, ошеломленная. — Наследственная, бессрочная лицензия. Ты ее получишь. И никто никогда ее не отберет.
— О, папа…
Его глаза были широко раскрыты и сияли от струящегося солнечного света. Винтер оперлась ладонями на стол, внезапно похолодев. Она все поняла.
— Он хочет, чтобы ты поддержал лишение Альби наследства? Чтобы ты утвердил mortuus in vita?
Лоркан кивнул.
— Ты не можешь, папочка, ты не должен! Скажи мне, что ты…
— У него была подписанная лицензия, Вин. Он держал ее так близко…
Лоркан поднял руку перед лицом, сжал в кулак и смотрел так, будто это что-то мерзкое и отвратительное.
— Вот так близко! — повторил он.
— Папа… — Она потянулась к нему через стол, а Лоркан посмотрел на дочь так, словно она вот-вот разобьет ему сердце. — Это ведь Альби, папа! Это же Альберон!
— Я знаю, — прошептал он. — Но с другой стороны — ты, дорогая. Ты и то, что будет с тобой, когда меня не станет. — Он не произнес остальное, но было понятно: «Меня скоро не станет. Ты останешься совсем одна. Это все, что я смогу тебе дать».
Отблеск солнечного света померк в его глазах, когда промелькнула какая-то тень, привлекая внимание Лоркана к окну. Еще одна тень на мгновение скользнула по его лицу, заставив его встать и подойти к окну.
— Боже милосердный! — от удивления воскликнул отец Винтер, выглянув в окно. Когда до него дошел смысл увиденного, Лоркан повторил — тихо, искренне и безнадежно: — Боже милосердный, помоги нам.
Винтер уже знала, что там, услышав гвалт и противный скрежет когтей по красной черепице крыши. Она надеялась, что отец не обратит внимания. Вороны. Слетались вороны. Девушка повернулась и смотрела, как Лоркан встал на подоконник и высунулся из окна, держась за раму одной рукой. Минуту она видела только его длинные ноги. Услышала, как отец выругался, а затем он скользнул назад в комнату, побледневший.
— Тюрьма? — спросила она, но прозвучало это почти утвердительно.
— Тюрьма, — подтвердил Лоркан, не глядя на дочь. Когда она прошла мимо, он погладил ее по голове. — Собирайся на работу, — сказал Лоркан и ушел в свою комнату, неслышно прикрыв дверь. Через какое-то время Винтер услышала, что он одевается.
Вороны над тюрьмой. Это могло значить только одно.
Джонатон приказал насадить тело пленника на пику и выставить напоказ. Рваный, кровавый стяг мести над тюрьмой — первый с тех пор, как Джонатон занял трон.
Винтер закрыла лицо руками, надавливая на глаза, пытаясь затолкать непрошеные образы назад в темноту и запереть двери разума. Потом она встала и ушла одеваться, позволив мухам пировать на остатках завтрака в знойной духоте.
Девушка надела рабочий костюм из грубой ткани, собрала в хвост волосы. Когда она вышла из комнаты, держа на плече сверток с инструментами, Лоркан стоял в гостиной. Его инструменты уже были за спиной, на тугой рыжей косе играли солнечные блики. Они не разговаривали. Винтер было невдомек, куда они направятся, что будут делать, но она предпочла не спрашивать. Иногда слова могут только навредить.
Он обернулся, окинул ее внимательным взглядом, одобрительно кивнул и сказал:
— Готова?
— Готова.
Лоркан улыбнулся ей, но улыбка получилась печальной.
— Все в порядке, дорогая, — сказал он.
Затем выпрямился, расправил плечи и поднял голову. Лицо холодное, глаза прикрыты — отец Винтер исчез в мгновение ока, став лордом-протектором Лорканом Мурхоком. Он не смотрел больше на Винтер, просто вышел из комнаты, сопровождаемый ею, — мастер и подмастерье, направляющиеся выполнять поручение короля.
Летом в полдень во дворце должно быть очень тихо, но сейчас в залах наблюдался постоянный деятельный ручеек. С мрачными лицами, опустив глаза в пол, по коридорам двигались люди, как цепочка рабочих муравьев. Они несли большие и маленькие картины, завешенные тканью, статуи и охапки манускриптов. Все шли в одном направлении — куда-то в сад.
Винтер торопливо и послушно следовала за отцом, делая вид, что ничего не замечает. Но тем не менее отметила напряженные лица людей. Видела пажей и горничных, смущенно переговаривавшихся о чем-то, пока они проходили мимо залов. Замечала и напряжение, все больше сковывавшее спину отца. А потом два носильщика оступились на коротком лестничном пролете, огромное полотно вырвалось у них из рук. Пока они пытались вновь взвалить его на плечи, завеса упала — и картина стала видна.
Винтер застыла на месте.
Это была ее любимая картина, гордо висевшая в королевских покоях над главным камином: Альберон, Рази и она в саду, счастливо улыбающиеся.
Воспоминания детства нахлынули на девушку.
Она, бывало, часто лежала под круглым столом в кабинете, слушая, как разговаривают Оливер, Джонатон и ее отец. Винтер помнила, как болтала ногами и смотрела на эту картину через свисающие кисточки на скатерти. Ее всегда удивляло, как же они похожи на этой картине — необычайно точное изображение их подлинной природы.
Рази был нарисован растянувшимся под деревом с книжкой в руке, глядящим вниз, где на траве сидели Альби и Винтер. Альберон обнимал Шаббита, своего любимого спаниеля, а Винтер с любопытством смотрела куда-то за пределы картины. Они выглядели очень счастливыми, как настоящая семья. Два брата и сестренка. Альби и ей было около шести в то время, значит, Рази исполнилось десять лет.
Носильщики выровняли картину и потащили вниз по лестнице.
Винтер очнулась от воспоминаний, когда отец положил руку ей на плечо. Она посмотрела вверх, в его непроницаемое лицо. Он смотрел, как картину уносят и счастливые лица трех ребятишек исчезают в сумраке лестниц.
Внезапно развернувшись, Лоркан продолжил путь — вниз по боковым ступенькам, наружу, через небольшой розарий, до другого крыла главного здания. В воздухе пахло костром, тяжелый дым тянулся откуда-то из-за дворца. Когда они обходили пруд, Винтер увидела, как вереница людей с картинами и разными свертками скрывается за дворцовым комплексом, направляясь к источнику дыма — к большому костру. Освободившись от ноши, они возвращались обратно, пропахшие дымом, напряженные и мрачные.
Лоркан поднялся по гранитным ступеням и пошел по коридору, отделанному черной и белой плиткой. Неожиданно Винтер поняла, куда они идут, и у нее защемило сердце. Библиотека. «О нет, папа! — подумала она. — Только не библиотека!» Сверток с инструментом на плече вдруг налился зловещей тяжестью.
Лоркан открыл дверь, и все было, как Винтер помнила: вечный запах дерева, полировки и нагретой пыли.
Джонатон считал библиотеку делом всей своей жизни. В те времена, когда книги то и дело сжигали — осуждали, объявляли вне закона или запрещали, — Джонатон жадно коллекционировал отдельные тома или собрания, всевозможные, на всех языках, любых конфессий, представляющие все философские школы, известные людям. Он был в ответе за спасение бесчисленных научных и медицинских работ от Крестовых походов, погромов и репрессий, бушевавших в окрестных королевствах. А потом король дал свободный доступ в библиотеку любому, кто мог заплатить писцу и заказать для себя копию книги.
Стоя в огромной комнате в окружении великолепной коллекции короля, нельзя было не восхититься необъятностью проекта и дальновидностью его создателя. Это было чудом Европы, пожалуй, даже всего мира — потрясающий свет во тьме невежества, в которую постепенно впадало население других королевств.
Винтер задержалась на пороге и смотрела, как ее отец проходит и останавливается в центре зала. Он аккуратно снял сверток с инструментами и стоял, оглядываясь кругом. Винтер слышала, как он прищелкнул языком и глубоко вздохнул, отчего плечи поднялись и опустились.
