Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Я уже издергалась вся, не знала, что и думать. Даун-то не догнал?
— Смеешься? — муж уже в голос заржал. — Ты на них посмотри, там полтора центнера живого весу, не побегаешь за мной особо.
— Хвастун! Вернемся домой, живот наращивать не дам, так и знай, иначе любить не буду!
Повел плечами в ответ, а взгляд стал, как у петуха в курятнике. Горделивый такой…
— Кать, это что? Пирог? Дай кусить, я уже голодный после пробежки! Пошли за мешками!
Все, время пошло. На ходу кусая пирог, мы вытащили мешки из-за поленницы, закинули их себе за плечи и быстрым шагом пошли через лес к черным камням недалеко от въезда, где Корх должен был оставить нам ножи. Надеюсь, больше мы эту деревню не увидим!
Камни стояли чуть поодаль, в лесу, четыре огромных валуна со сколотыми боками, только не хватало надписей типа «здесь был Вова» и пустых банок из-под пива. Солнце уже поднялось высоко и в его лучах камни блестели мелкими серебристыми вкраплениями.
— И где тут наш кладенец зарыли-то? — Андрей копошился вокруг самого большого камня, стоя на коленях. — Ни хрена нету! Или не дошел еще сюда?
— Дошел. Уже жду вас, — Корх появился, как черт из табакерки, совершенно неслышно. — Вот, смотрите.
Он протянул нам холстину и откинул край. Темные ножны, что-то вроде короткого меча или длинного кинжала, еще один нож покороче, но изогнутый. И куда это все пристраивать? Похоже, Корх понял наш невысказанный вопрос, снял свой широкий ремень и как-то очень быстро приладил его на Андрея, прицепив туда же и ножны. Вытащил и покрутил в руках длинный кинжал, лезвием блеснувший на солнце — таким ударят, мало не покажется. Вынул из кармана небольшой темный камешек и протянул Андрею.
— Точить будешь им. Не ленись, кровь сразу замывай.
Вот так вот…кровь замывай…может, без кровопускания обойдется все-таки? Дошли же мы сюда…
Мужчины обнялись, Корх похлопал Андрея по плечу и что-то сказал ему на ухо. Потом подошел ко мне.
— Держись. Пусть тебе хватит сил до конца пути, — погладил меня по щеке жесткой ладонью, улыбнулся и еще раз напутствовал нас на дорогу, — удачи вам.
— Корх! — заорали мы в два голоса. — А куда идти-то к горам? А где Ларс?
— Налево идите, у сгоревшей сосны вас ждет. Прощайте.
— Прощай, Корх.
У сгоревшего дерева нас действительно ждал Ларс. Причем со здоровым ножом у пояса, с мешком за плечами и…с Ханкой. Девушка была в штанах, мужской рубашке, вместо пояса повязан платок и за плечами висел мешок, как у Ларса.
Завидя нас, она сперва спряталась за Ларса, но потом затараторила, то дергая себя за темную косу, то за платок на талии.
— Рина, Рей, мы тут уже ждем давно вас, вы Корха видели? Он попрощаться с вами хотел! Попрощался?
Мы с Андреем оторопело кивнули.
— Мы с Ларсом с вами пойдем, ну пожалуйста! Ларсу тут все равно не жить, его Коста ненавидит, а мать его уже давно умерла! А отец на него только орет и Косту слушает! И жену свою, а она Ларса не любит, точнее, любит, но Ларс ее не любит! А мне мама сказала, что если с вами, то и мы с Ларсом уйдем, и вам поможем и нас много! Рина, Ларс сильный, он и лес знает, ну пожалуйста, возьмите нас! Иначе мы просто следом пойдем, я назад не пойду, а то Коста придумает, чтобы и меня за кого-то из своих выдать, потому что я здоровая, а я не хочу ни с кем, слышишь? Ларс, ну не молчи, что ты молчишь, ты же сам говорил! И маме моей говорил!
— Тихо, тараторка! — Андрей потер лоб. — Мы сами не знаем, куда пойдем, а вы…
— Не пойду назад, не пойду, Коста знаешь как разозлится, что вы сбежали, мне житья он него не будет! Он знает, что я с тобой говорила! И Ларса не пущу одного!
Ну что с ними делать? Не пинать же ребят? Пусть идут, по местным меркам они уже взрослые, а так нас уже четверо будет, Ларс взрослый мужчина, да и Ханка не ребенок малый. Девушка же уже раскраснелась и всем видом показывала, что пойдет следом за нами хоть согласны мы, хоть нет.
— Рей, я до Границы ходил здесь. Дальше Границы не знаю леса, — вот и Ларс заговорил. — А Ханку я не брошу. Матери ее обещал. Не хотите брать, пойдем поодаль.
— Ребята, раз уж так сложилось, идем вместе, — согласился Андрей. — Вчетвером легче, чем вдвоем. Ларс, показывай дорогу, пошли. Время идет.
И опять мы идем по лесу. Ларс с Андреем впереди, мы с Ханкой сзади. Дорога тут почти не накатана повозками, но видна. Идет почти прямо, лес по обе стороны чистый и солнечный, видно через него далеко. Сухо, нет ни ручьев ни болот. На дороге лежит разреженная тень, идется легко, только изредка попадаются упавшие ветки. Ларс пояснил, что по каждой дороге до Границы несколько раз в год проезжают повозки и осматривают дороги, убирают упавшие стволы. Заодно контролируют территорию — мало ли что бывает. До Границы два дня езды в повозке, значит, идти нам дня три, не меньше. Сперва мы еще перекидывались фразами, сейчас идем молча, наша задача — уйти как можно дальше от деревни.
— Ларс, — мы остановились передохнуть и теперь лежали на краю дороги, жуя пироги. — А на лошадях верхом у вас ездят?
— Раньше, отец говорил, ездили, а теперь только на повозках. Там две лошади везут десять человек, а верхом каждый на своей едет. Много лошадей надо тогда. И сидеть неудобно, в повозке лучше.
— У вас не ездят верхом, потому что седел нет? — это уже Андрей заинтересовался. — Или мужчины слишком здоровые?
— Седел нет. И лошадей мало. А повозка все равно быстрее человека едет.
Ну хоть верховых у них нет, и то хорошо, а то догнали бы быстро. Может, и лошади тут тоже выродились, как и люди?
— Лошадьми всеми Киреш командует, а он первый друг Косты. Но он сам на лошади боится сидеть, упадет, он только на повозке ездит! — затараторила Ханка. — А повозки все сейчас заняты, Коста своих собирает!
— Хорошо, хорошо. Только ты не говори так быстро, я за тобой слушать не успеваю!
— Рина, вот правильно говоришь, — Ларс засмеялся — А то когда последнее слово говорит, я уже первое забыл!
— И ничего я не трещу, просто мне много сказать надо, а я боюсь, что не успею! — Ханка обиделась и надулась, отвернувшись от нас.
— Да брось ты обижаться! — я погладила девушку по плечу. — Просто говори немного помедленней, а то все вокруг будут думать, что ты маленькая, раз так тараторишь. А мужчины, — я нагнулась к ее уху и заговорщицки прошептала, — вообще не поймут, что ты говоришь так быстро. Они же медленнее соображают, чем мы!
Ханка задумалась. Ничего, ей полезно помолчать.
На ночлег мы не остановились, а упали. Огонь разводить не стали, пожевали хлеба с сыром, запили водой, завернулись в одеяла и провалились в сон.
Похоже, Судьба все-таки благоволила к нам, потому что нас никто не догнал и к Границе мы вышли к середине четвертого дня. Бежать не бежали, но шли очень споро до самой темноты, вставали с первыми лучами солнца и упорно шли вперед. Граница имела тут такой же вид, как мы с Андреем видели и раньше — разноцветные колыхающиеся жгуты и преодолели мы ее вопреки всем опасениям предельно просто — прошли и все. Вовнутрь периметра Границы попасть было значительно сложнее, насколько я помню, чуть ноги не прищемило жгутами. Мы постояли, бросили последний взгляд на дорогу, оставшуюся за нашими спинами — никого.
— Ну шо, вырвались? Це вам не Африка! — иногда у мужа было просто солдафонское чувство юмора. — Чего стоим, кого ждем? Пошли.
Дальше была полнейшая неизвестность.
Шли мы молча, настороженно прислушиваясь к каждому шороху и треску. Вокруг было тихо, и никто на нас пока не нападал. Пару раз что-то свистело и шебуршало в придорожных кустах, но Ларс, прислушавшись, пренебрежительно махнул рукой.
— Гурхи. Они большие и сидят на земле. Был бы лук — подстрелил. А так убегут.
— Громко сказано и главное — содержательно, — мне страсть как захотелось прослушать «Краткий курс выживания в Иномирье», причем с перечислением основных видов живых существ. — Если бы ты, Ларс, еще и пояснил, кто они такие, было бы вообще замечательно.
