Жизнь как в сказке - Плахотникова Елена (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗

А на прощание Первоидущий мне руку на плечо положил. Правую. Обычай тут такой. И по тому же обычаю я тоже свою руку ему на плечо умостил. Типа, смотри, как я тебе доверяю. Прям, как брату. Родному и горячо любимому.

Вот только сильно доверчивые не живут долго. Не знаю, как здесь, а вот у нас… Что, приступ паранойи? У меня? Ладно, пусть приступ. Но у человеков имеется две руки, и свободной завсегда можно сделать гадость ближнему.

А среди моих новых знакомцев каждый второй левша. А каждый третий двурукий.

Да я и сам свободно владею двумя руками. Родился таким. Но мои учителя были правшами. А в двадцать я стал учеником Пал Нилыча. Он-то и поставил мне левую. Сделал обоеруким хирургом. Есть операции, что удобнее делать левше. Но не все врачи признают это. Мол, для настоящего профи нет ничего невозможного!

Правильно. Невозможного нет. Если ты берешься за то, чего делаешь лучше всего. А то, в чем ты не лучший, позволяешь делать другим. Тем, кто не задумываясь берет ложку левой рукой. Или скальпель. Или меч.

Если не задумываясь, то я берусь правой. Но когда правая занята, то и левой справлюсь не хуже.

Первоидущий, кстати, за поводья тоже левой хватается.

Так что насчет доверчивости и безопасности это еще как сказать. По мне, так лучше быть живым параноиком, чем лежать под камнем, на котором написано: Он верил людям.

На этот раз обошлось: ножом в пузо мне не пырнули. И на том спасибо. Все-таки не плохо утро начинается.

Вот и пожелал я караванщику: Да прибудет с тобой удача. Хотел брякнуть: …с тобой сила, да язык куда-то не туда завернул. А мужик обрадовался чему-то: руки к груди прижал и в поклоне сложился, как перочинный нож. Так и ушел от меня весь из себя счастливый.

После караванщика я пообщался с шаманом. Только-только завтрак прикончил, а тут старик заявился. Тоже счастливый. И преисполненный гордости. За хорошо проделанную работу.

С шаманом тисла он обо всем договорился. И так конкретно обрисовал ситуацию, что проводников и охрану я получу еще сегодня. Вернее, уже получил. Они ждут меня в условленном месте. С шорнами и запасом еды на девять дней пути.

— А на десятый мне голодать придется?

— До этого дня доживут не все.

Хороша отмазка. Типа, живи и надейся, что кто-то загнется. А ты его паку схарчишь. Ну-ну. Я ведь тоже отмазку могу придумать.

— В дороге всякое случается… уважаемый. Могут и дожить. Тогда я выберу самого толстого и пущу на шашлык. Или другие идеи имеются?

Шаман задумчиво подергал свои косички, намотал одну на палец, и сообщил:

— Я отправлю с тобой лучших охотников и проводника. Еще… — вторая косица намоталась на палец, — прикажу собрать для тебя еду. На девять дней.

— Я не один пойду. Или ты хочешь, чтоб мой оберегатель сам искал себе пищу?

Старик слегка напрягся, но оглядываться не стал. Уважаю. За смелость.

— Я подумаю про пищу для него…

— Мне нужен корм, а не пища.

Шаман оглянулся на голос. Слегка кивнул темному пятну в глубине шатра.

— Я подумаю и об этом.

Так бы и ушел шаман, весь из себя задумчивый, да во мне любопытство проснулось. А почему бы ему ни проснуться после завтрака? Самое время.

Интересно мне стало, чего такого старик наговорил, что ему вот так сразу и поверили.

Оказалось, правду и только правду. Про одного служителя Тиамы, который срочно ищет подходящее место. И может случайно найти его на землях тисла. А может и дальше. Где-нибудь в землях ми-ту. Если ему покажут туда кратчайшую дорогу.

— И всё?

Честно говоря, меня бы такое предупреждение не впечатлило. И не испугало бы настолько, чтобы устроить для кого-то многодневный поход под надежной охраной. Чтоб не заблудился и обратно не вернулся. Да еще все расходы за мой счет.

Даже не верится, что такие наивные люди живут у Дороги. Как же они чистят ее от глупых и слабых, при такой-то пугливости?.. Собеседник мой тоже не похож на глупца. Что вот так, за здорово живешь, станет кому-то и чего-то отдавать. Хоть у этого кого-то нортор в телохранителях. Но отдал же! По первому требованию. И не требованию даже, а намеку на просьбу. С чего бы это? Из-за моих красивых ушей?

— Тиама не любит соседей, — сказал шаман.

— Ну и…

Старик вздохнул, но ответил. Как отвечал своим ученикам. Многословно. И полунамеками.

Если я правильно понял, то одному из племен, а то и обоим сразу пришлось бы искать новое место для жительства. Со всеми вытекающими проблемами. Ну, не любят живые обитать рядом с таким деревом. Почитают, поклоняются Тиаме, но… жить возле него не могут. Настолько не могут, что умирают. И соседи не любят, когда чужие селятся на их землях.

— А как же ми-ту?

— А что ми-ту?..

Шаман даже удивился. Потом ответил. Опять полунамеком.

Типа, ми-ту они и есть ми-ту. Если они перестанут быть, их соседи рыдать не станут. Скорее, наоборот. Да и земли у ми-ту много. А за счет горных долин и склонов, еще больше. Так что иди, Лёха, в горы, как можно быстрее и как можно дальше. И, пока рука у тебя чешется, не возвращайся. А лучше, вообще не возвращайся. От таких, как ты, полезнее быть на расстоянии.

На этом вот добром пожелании старик и покинул меня. Пошел, наверно, думать над просьбой Кранта.

Разные есть дороги. И разные страны. Я родился в стране, о которой говорили: дорог здесь нет, есть только направления. Не скажу, что имел чего-то против этой станы. Наоборот. Я любил ее. Нежно и трепетно. Все-таки родина. Но чем дальше я от нее, тем большей становилась моя любовь.

А недавно я узнал, что есть место, где понятие о дороге еще экзотичнее. Где из пункта А в пункт Б ведет не кратчайший отрезок, а проводник. И от того, сколько ему заплатишь, зависит, когда и каким ты доберешься. Есть здесь путь, что занимает часа два, не больше. Им пользуются те, кому совсем уж нечего терять. Или приговоренные к смерти. Есть дорога, что занимает несколько дней. Ей пользуются те, кто, в общем-то, ценит свою жизнь, но имеется небольшая проблема со зрением: смотрит в кошелек и мало чего там видит. Шансов добраться до пункта назначения тут примерно столько же, как и шансов загнуться в пути. Есть еще дорога для тех, кому нужна стопроцентная гарантия. И кто не экономит ни время, ни деньги.