Признак высшего ведьмовства - Первухина Надежда Валентиновна (мир бесплатных книг txt) 📗
«Для чего фламенгам разбавлять свою кровь людской? – думала Лариса. – Чего они добиваются? Ведь теперь, получив оба Камня, фламенги заняли первое место в Последовательности Видов, а значит, и высшую власть над миром… Кстати, я всегда слабо понимала, что подразумевают фламенги под Последовательностью Видов. Лесенку „фламенги, люди, животные, растения, микроорганизмы“? Возможно. Только раньше, до событий в курортной зоне, верхнюю ступеньку лесенки занимали морферы. От которых, впрочем, человечеству ни холодно ни жарко. Как и от фламенг. Помню, мой бывший возлюбленный, морфер Артур, кричал, что фламенги, получив оба Камня, превратят весь мир в сплошной термоядерный ад. Сколько с той поры прошло времени, а ада все нет. Хотя… Я ведь живу не в мире. Я живу вне досягаемости мира. Поместье Фриды – оно везде и нигде… Я сбилась. Так чего же добиваются фламенги? Зачем им люди? Когда-то я задавала себе такой вопрос, думая о морферах. И вот задаю снова… Для чего рождаться таким детям? »
Лариса поняла, что забрела в лес вопросов, из которого не выбраться. Она стала думать о другом: о том, как они теперь будут лелеять этих девочек-близнецов, сколько появится забот – воистину почувствуешь себя матерью. Исполнится самая заветная и давно похороненная мечта – мечта о материнстве… А какие все-таки– у девочек будут имена?
Она поняла, что дети насытились, потому задремали у ее грудей, выпустив из ротиков сморщенные соски.
– Так, – прошептала Лариса. – Баиньки, волшебные детки.
Она уложила близнецов в кроватку, изящную и уютную, как перламутровая створка раковины. Дети ровно сопели.
– Похоже, мы будем не капризными, – сделала прогноз Лариса, глядя на девочек. – Это радует.
Вечером, как выяснилось, девочки пережили еще одно преображение. Теперь их кормила Фрида. Из ее ртутно-блестящих грудей текла полупрозрачная жидкость, даже отдаленно не напоминавшая молоко.
– Что это? – спросила Лариса.
– Тебе нужен молекулярный состав? – усмехнулась Фрида тихонько. Похоже, процесс кормления и в ней пробудил материнский инстинкт. Она разве что не квохтала как наседка над серебристыми чадами. – Думаю, что нет. Считай, что мое «молоко» – это материализовавшаяся энергия. Сила невещественного пламени.
… Поздней ночью, когда близнецы спали в детской, Лариса и Фрида неспешно разговаривали, лежа в одной постели. Постель, как и они сами, казалось, отдыхала от только что закончившегося безумства ласк и апогея страсти. Лариса, положив голову на серебряное плечо фламенги, ощущала, как собственное тело успокаивается, словно из него уходят электрические разряды, стекают в землю, в никуда…
– Фрида, я о детях… Ты сказала, что мать их умерла и потому теперь их родители – мы. А их отец? Ну, тот человек, что был мужем «нечистой» фламенги…
– Я убила его, – спокойно сказала Фрида. – Я направила в него молнию. Это наказание за то, – что он нарушил мою волю, волю их богини. Позволил выйти тайне наружу.
– Ты иногда бываешь очень суровой, Фрида.
– Только не с тобой, сокровище мое. – Фламенга ласково взяла Ларисину руку, прижалась к ней щекой, вздохнула совсем по-человечески: – Дело даже не в наказании, Лара. Он, этот человек, все равно не смог бы воспитать детей. Уж коль даже ты поначалу сочла их уродцами, что говорить о его тупых мозгах, неспособных отличить истинного совершенства от мнимого? Детей наверняка бы поместили в какой-нибудь приют для уродов. Или превратили бы в биоматериал, доноров для косметической хирургии, это у людей теперь самый прибыльный бизнес…
Лариса дернулась, но Фрида успокаивающе прижала ее к себе:
– Все идет как надо, милая Лара. Поверь.
– Да, но я не о том… Фрида, я все хотела тебя спросить, а как там сейчас?
– Где «там»?
– В том мире. В моем мире. Где я когда-то жила. Он изменился?
– Все меняется, Лара. И все остается неизменным.
– Фрида… Мне хочется подробностей.
– Я знаю, каких тебе хочется подробностей, Лариса. Ты хочешь знать, не превратили ли фламенги весь мир в руины, завладев потенциалом сразу двух Камней и став первыми среди всех живущих на земле. Отвечаю: не превратили.
– Ты очень утешила меня, Фрида.
– Однако люди и без вмешательства фламенг за последнее время активно приближают конец своего мира.
– А именно?
– Локальные войны, религиозный террор, природные бедствия, падение мировых валют, изобретение нового синтетического наркотика…
– Что? Для меня это новость так новость. В моей прошлой жизни у меня был друг… Большой специалист по изобретению наркотических и ядовитых веществ. Я и звала его потому – Нарик. Большого ума был парень… Но, прости, я перебила тебя. Я слушаю. Итак…
– Да, был синтезирован крайне мощный и одновременно дешевый по себестоимости наркотик. Причем в некоторых странах его легализовали в качестве пищевой добавки. От него человек моментально попадает в зависимость, через полгода после начала употребления наркотика полностью утрачивает контроль над своим сознанием. Можешь себе представить толпы людей-зомби, готовых на все ради новой порции наркотика. Причем интересно то, что наркотик разрушает только сознание, личность, а все жизненно важные органы наркомана функционируют прекрасно. Это логично – кому нужны больные и мрущие как мухи рабы…
– Но почему? – Что?
– Почему этот наркотик так доступен?! Куда смотрят правительства и всякие общественные службы?! Что за чертовщину ты мне рассказываешь?!
– Ты просила рассказать о том, каким стал мир. В некоторых странах Южной Америки благодаря новому наркотику узаконено рабство. Почти вся Африка практикует возврат к каннибализму… Государственной религией США стал ислам. Китай… Но, впрочем, тебя наверняка интересует твоя бывшая родина, да?
– Да. Хотя я боюсь, что в связи с изобретением нового наркотика России просто больше нет.
– Ошибаешься. Но красивого там мало. Расслоение общества, вопиющая нищета одних и роскошь других. Рим времен упадка. Но главное даже не это.
– А что?
– В последние годы во всех почти странах мира чрезвычайно активную позицию заняла магия.
– Гм?
