Имя для ведьмы - Первухина Надежда Валентиновна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Халатик у тебя симпатичный, выглядит свежо, – заметил он.
Ах да… Как же я не обратила внимания? Действительно, мой рокерский прикид успел смениться на рабочий халат веселенького голубого цвета. Хоть сейчас – заниматься расстановкой книг!
– Как здесь спокойно, – сказала я, чтоб не затягивать паузу.
– О, это относительное спокойствие! – заверил эльф, встал и повел меня между тесно стоявшими стеллажами. – Книги – это странная цивилизация. Ты думаешь, что они молча пылятся на полках, а они меж тем ведут войны друг против друга, заключают перемирия, засылают шпионов во враждебные лагеря… Они могут терять голову, ох, пардон, обложку, от любви или ненависти, впадать в депрессию, страдать от жучков-древоточцев… Нет существа более страстного, непредсказуемого и непонятного, чем книга.
– Я это понимаю…
– Это все от магии Слова и Знания. Знание – сила, это поняли даже ваши человеческие философы, правда, они сумели использовать только самую малую часть этой силы… И то, что слово – могуче, многим известно. Но немногие знают, как управлять этим самым могучим словом. Ты – будешь знать.
Мы стояли перед стеной, на которой висела огромная карта звездного неба. За спиной Библиотека перешептывалась миллионами своих книг, и язык ее был древним и непонятным.
– Красиво? – спросил эльф, указывая на карту.
На карту? Нет! Оказывается, это действительно звездное небо медленно двигалось и мерцало перед моими глазами.
– Это чудо…
– Нет. Это Знание. Оно твое. Возьми.
От бархатной черноты отделилась одна нестерпимо яркая точка и понеслась прямо ко мне. Я протянула руку.
– Я поймала звезду!
– Будем считать, что так, – загадочно усмехнулся эльф.
Он снова вел меня бесконечными дорогами книжной премудрости, выложенными гранитом науки, освещенными светом точного знания. В конце концов я устала и присела на диван в каком-то из читальных залов. Эльф протянул мне толстую книгу в глянцевой обложке.
– Полистай, отдохни, а я, пожалуй, пойду. У меня еще столько проблем с реклассификацией…
Книга была чудесной. Фотоснимки горных пейзажей, альпийских лугов, ботанических садов, заросших розами и секвойями, казались просто живыми… А потом я увидела снимок того самого лесного озера, возле которого ждали меня Призванные и с которого все и началось.
– Хочу туда, – сказала я. И мое желание исполнилось. Снова озеро, только вечер совсем уж поздний. И мне немного холодно в легонькой блузке, юбке да к тому же босиком. Но, может быть, костер еще горит и я смогу отогреться…
Костер почти догорел, однако под белесым пеплом красноватые угли вовсю пышут жаром. Возле костра кто-то из моих Призванных заботливо оставил широкий меховой плащ, и я сажусь на него, протягиваю к костру ладони. Тишина и одиночество – это ваш последний дар, Тринадцать?
Тринадцать…
Но ведь тринадцатого не было.
Человек… Говорят, он всегда опаздывает.
Словно в ответ на эти мои мысли раздаются мягкие шаги. К костру подходит мужчина, на первый взгляд обычный мужчина, с охапкой сухих веток в руках. Бросает ветки возле тлеющих углей, чуть виновато смотрит на меня…
– Извини, я всегда опаздываю, – говорит Авдей.
Мой мозг отказывается комментировать это разительное сходство. Я просто потрясена и ничего не могу сказать. Он пожимает плечами и принимается подкладывать ветви в огонь. Пламя, сначала робкое, начинает гудеть, рассыпая искры.
Авдей (нет, тот, кто похож на него!) садится рядом со мной. Смотрит на пламя, обхватив руками колени.
– Так и будем молчать? – наконец спрашивает он, не повернув головы.
– А… я не знаю. Для меня это так неожиданно…
Теперь он смотрит на меня. Глаза… Они те же самые, благородно-нефритовый цвет. И блики пламени.
– Что неожиданно? – терпеливо повторяет он. – Обряд Тринадцати? Разве не ты сама решилась провести его?
– Сама, только я думала, все произойдет иначе… Ну, мне рассказывали о том, что это настоящая оргия, если ты понимаешь, о чем я…
– А, это! – он просто улыбается. – Ведьмы такие фантазерки, вечно напридумывают что-нибудь жуткое. Да и потом, все эти россказни мы сами просим их распространять. Чтоб все подряд чародейки не ринулись просить у нас Силу. Ты представить себе не можешь, сколько у нас отнимает каждый такой Обряд. Надеюсь, что тебе Сила нужна не для глупостей.
– Я должна спасти… одного человека. И свою жизнь тоже, но это не главное… А знаешь, ты очень на него похож.
– На кого?
– На человека, которого я люблю. Я потому так удивилась в первую минуту.
– Сейчас уже не удивляешься?
– Наверное, это какое-то твое дополнительное свойство – принимать облик, который дорог… в данном случае мне.
– Нет, – в его глазах читается спокойствие. – Я такой, какой есть. Просто иногда бывают совпадения.
Пламя становится ярче, а вечер темнее. Над озером повисает серебряно-розовый серпик месяца. Соловей поет так, что его трель рассыпается, как хрустальные бусинки.
– Знаешь, я всегда мечтала о таком вечере у костра. Чтобы тишину можно было пить, как вино, и пьянеть от счастья… просто быть. Я только теперь поняла, что ничего не умела делать: ни видеть, ни слушать, ни говорить, ни любить… Я не понимала, что такое – быть настоящей ведьмой.
– Теперь понимаешь?
– Да.
– Хочешь, я почитаю тебе стихи?
– Свои?
– Это неважно…
Что тебе надобно – сила моя или слабость?
В мире Господнем так много неизбранных линий.
Что тебе надобно – нежность моя или слава,
Клекот орла или шепот разбуженных лилий?
Я – мановеньем руки – становлюсь продолженьем
Чьих-то дорог, по случайности избранных мною.
Что тебе надобно – огненный ветер сраженья
Или любовь моя с бедной ее тишиною?
Милая, просто свершается счастье простое.
Если б умели – запели, да с голосом что-то…
Стоит ли слушать упреки и рушить устои?
В жизни для всякого времени будет забота.
Воды забвения, славы латунные трубы,
Пламя той страсти, что станет и адом, и раем…
Выбери, милая, это не так уж и трудно.
Все мы когда-нибудь в этой судьбе выбираем.
– Как странно сидеть рядом с тобой и думать о том, что где-то далеко живут люди, бывшие мне близкими…
– Ты хочешь к ним вернуться?
– Нет! Да, то есть я хотела сказать, я должна вернуться, потому что…
– Потому что всякую ночь обязательно сменит утро…
И мы смотрим в глаза друг другу, и наши руки переплетаются над пламенем.
– Разве там ты умела любить? – шепотом спрашивает он. Спрашивают его губы, горячие и настойчивые, и я перестаю ощущать свое тело вне его ласковых прикосновений. Я не могу сопротивляться, да и зачем?
Зачем расти цветам, если их некому будет сорвать?
И когда он целует мою грудь, я открываю глаза, чтобы видеть звезды. А его руки, поначалу такие неуклюжие и даже грубые, становятся вдруг нежно-невесомыми, как туман. И мы, обхватив друг друга, летим, с высоты снисходительно наблюдая, как бьются в сладострастном экстазе наши тела. И тихие воды лесного озера совсем не охлаждают нашей страсти, скорее наоборот…
Мы лежим на траве, сырой от росы, и смотрим в начинающее светлеть небо. Мужчина, которого я всю ночь называла не принадлежащим ему именем, тихо касается ладонью моего плеча.
– Вот ты и приняла мой дар, – говорит он, и в голосе его звучит странная тоска.
Я утыкаюсь лицом в его грудь и шепчу:
– А ты принял мой…
Чего же больше мы могли друг другу дать?!
– Ты теперь будешь сильной, Викка. И, возможно, счастливой…
Так вот, значит, каково мое Имя!
Я встаю и начинаю одеваться в неясном свете утра. В лесу наверняка прохладно, вечно поясок от моего домашнего халата перекручивается… Чайник на кухне свистит… Будильник возле кровати показывает двенадцать ровно.
