Рыцарь или трус - Миллер Саша (лучшие книги .TXT) 📗
Возможно, слишком долго не прибегала она к этому особому ритуалу… Королева поднесла указательный палец правой руки с кольцом к губам и коснулась его кончиком языка.
— Тис, — сказала она.
Как обычно, зрение Исы изменилось, словно некая ее часть незримо пошла по замку, подсматривая за членами Дома Тиса, Дома ее предков. Главой его ныне был Флориан. А вот и он.
Последнее время фехтование стало для короля чуть ли не навязчивой идеей. В Большом Зале едва ли не беспрерывно шли занятия и устраивались учебные бои между учениками — и в этих схватках с радостью участвовал Флориан. Сейчас он как раз этим и занимался. Ну, это лучше, чем, к ужасу своей жены, менять любовниц как перчатки.
Ради пробы королева коснулась языком кольца на большом пальце ее правой руки.
— Дуб.
Перед ее глазами встала та же картина. Интересно… и тревожно. Не следует открывать Флориану, что он сейчас, по крайней мере для Великих Колец, глава двух из четырех Великих Домов Рендела. Тис и Дуб всегда были союзниками, но на ее памяти ни один человек не объединял в себе два Дома.
Пусть Флориан убивает время на фехтование и шлюх, а ей оставит управление государством. В конце концов, именно к ней перешли Великие Кольца, причем по их собственной воле. Они остались с ней. Значит, она лучше всего подходит для них, а у Флориана — свои дела.
Затем, уже зная, что увидит, Иса коснулась языком деревянной вставки Кольца на большом пальце левой руки.
— Ясень.
Королева увидела ее, принцессу-лягушку, как метко назвала ее Маркла. Ясенка спала. Может, она видела во сне человека, который не был ей мужем. Выглядела она плохо. Возможно, слухи не лгут. Иса спросила себя: хочет ли она, чтобы Ясенка выжила? Или нет?
Затем она коснулась языком последнего Кольца: Рябина, слабейший из Домов, был традиционным союзником Ясеня, как Тис — союзником Дуба. Вместо одного изображения — два, отдельных и четких. Лорд Уиттерн и молодая королева Раннора. Иса снова задумалась. Флориан — глава Дуба и Тиса, а его жена по меньшей мере столь же влиятельна, как правящий Домом Рябины Уиттерн… все это давало слишком много власти тому, кто не был ее достоин. Может быть, подумала королева, это и к лучшему, что король так поглощен фехтованием и постельными утехами.
Она снова коснулась языком Кольца на большом пальце левой руки, вызывая образ Ясенки, дочери своего покойного супруга и злейшей своей соперницы. Девушка пошевелилась во сне, словно почувствовав призрачное присутствие Исы, и та тотчас ушла.
Возможно, ей следует преодолеть свою враждебность к девушке не только внешне, но и в душе. По крайней мере, пока она не отнимет у Флориана часть власти… ведь он может в конце концов осознать ее масштабы и начнет пользоваться ею не так, как подобает. И конечно, очень многое зависит от того, какого пола родится ребенок у Ранноры. Иса прикусила губу, понимая, что в любом случае ей понадобятся союзники.
Ясенка должна жить.
— Конечно, ничего плохого с ней от этого не будет, — сказал Флориан. Он привлек к себе Джасин и погладил ее по щеке — она это любила. — Ты же знаешь врачей — они так ненавидят друг друга, что если один изобретает какое-нибудь лекарство, то другой никогда им не воспользуется, даже если его пациент умрет.
— Скажи еще раз, чего ты от меня хочешь.
Флориан подвел Джасин к столу и усадил в кресло. Затем придвинул еще одно для себя и поставил на стол маленький флакон.
— Моей сестре предписано каждый день давать укрепляющий силы напиток. Готовит его мастер Лорган. Ты вызовешься относить его в покои моей сестры. Это будет просто — мастер Лорган так занят, что просто не успевает относить ей снадобье лично, так что оно просто портится. Добавляй шесть капель — ни больше и ни меньше — из этого флакончика каждый день в питье для моей сестры, и вскоре ей станет намного лучше. Я в этом уверен.
— И правда легко…
— Легко. И непростительно, что мастер Лорган сам не присматривает за этим. Но я уже сказал, врачи — народ завистливый.
— Видать, ты очень любишь сестру, раз так заботишься о ее здоровье.
— У меня нет другой сестры — по крайней мере, я других не знаю, — сказал Флориан с несколько злой иронией. — Конечно, меня очень заботит все, что с ней происходит.
— Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Даже если бы ты не пообещал мне титула и дома, я, наверное, все равно бы это сделала, хотя я и благодарна за подарок. Вы весьма щедры, сир.
— О, я умею быть весьма щедрым с тем, кто мне угождает, — ответил Флориан. — Вот так, например.
Он положил рядом с флаконом увесистый кошель. Джасин, слегка встряхнув, взвесила его на руке, и кабинет наполнился тяжелым звоном монет. Она заглянула внутрь.
— Золото!
— Как я уже сказал, я умею быть весьма щедрым с тем, кто мне угождает, и когда мне приятно это делать.
Она улыбнулась:
— Тогда я должна постараться угождать тебе чаще. И ублажить тебя как следует. Нынче ночью, да?
— Конечно. — Он пообещал провести вечер с Раннорой, но знал, что сможет уйти пораньше, сославшись на головную боль. И почему бы не получить от Джасин все удовольствия, пока она еще имеет возможность постараться для него?
Хотя эта женщина соображает туго, полной дурой ее не назовешь. В конце концов до нее дойдет, какую она сыграла роль в смерти его дражайшей сестрицы, и вот тогда Роул выполнит еще одно поручение короля. Сейчас, когда судьба Джасин была почти решена, король ощутил к ней сильное влечение, почти как в первые дни их связи. Он может уделить ей даже несколько вечеров, чтобы у нее не возникло подозрений. И чтобы она стала посговорчивее.
Когда Оберн вернулся с Роханом в Ренделшам, как приказала Зазар, он думал, что Ясенка будет выглядеть и чувствовать себя гораздо лучше. К его ужасу, ей стало за это время только хуже, хотя приняла она его тепло, попросила Рохана сесть у ее постели и рассказать о путешествии.
Эйфер отвела Оберна в сторонку.
— Я не понимаю, что убивает мою госпожу, — прошептала Эйфер, — но она чахнет день ото дня.
— А что говорит лекарь?
— Ничего. Он в таком же недоумении, как и все мы. Я сама готовлю еду моей госпоже, как раз так, как она любит, и каждый день даю ей чашу укрепляющего напитка…
— Напитка?
— Да, сударь, как приказала та женщина из Трясины. Мастер Лорган сам его готовит. Хотя в последнее время…
— Что?
— Он приносит его не лично, как раньше, когда мы только что приехали, это теперь делает одна из придворных дам.
— Какая именно?
— Джасин, сударь. — Эйфер поморщилась. — Говорят, она любовница короля.
— Спасибо, Эйфер. Скажи жене, что я ушел по делам, и пусть Рохан остается при ней, сколько она пожелает, только последи, чтобы он ее не утомлял. Может, мальчик ее немного развеселит.
Полный недобрых предчувствий, Оберн пошел искать леди Джасин. Он нашел ее в компании других дам. Они занимались рукоделием. Когда слуга назвал его, она испуганно подняла взгляд, но без возражений пошла с Оберном туда, где они могли бы поговорить без свидетелей.
— Я пришел поблагодарить вас за заботу о моей жене, леди Ясенке, — сказал он. — Я слышал, вы сами предложили лично относить ей каждый день укрепляющий напиток?
— О, я тут ни при чем, сударь. Я просто сделала все, что могла, чтобы помочь ей. А ей полегчало, как обещал король? Я ведь просто отдаю чашу служанке, прямо в дверях, мне даже не дают посмотреть на леди Ясенку.
Король! Недобрые предчувствия еще сильнее охватили Оберна. Значит, это тупое разряженное коронованное ничтожество, которого Касаи кроме как мужеложцем не называл, приложило руку к лечению леди Ясенки! Это ничего хорошего не предвещало. Оберн знал, что не может позволить своему гневу вырваться наружу — пока не может. Сначала надо выяснить все до конца. И он решил солгать.
— Да, ей заметно лучше. Румянец на щеки вернулся, глаза сияют.
— Это хорошо, — улыбнулась леди Джасин. — Значит, его величество не ошибся. Лекари — завистливый народ, и мастер Лорган не захотел давать ей то снадобье, от которого леди могла быстро поправиться.
