Владыка Смерти - Ли Танит (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Симму потеряла дар речи. Вместо языка заговорили ее глаза — слезы брызнули из них, но лицо оставалось холодным и презрительным. Симму вышла и растворилась в тени за темницей. А Зайрем сидел и смотрел на распахнутую дверь и на трех монахов, лежащих в забытьи во дворе. А потом вдруг он почувствовал, что должен идти.
Симму не было видно. Зайрем в одиночестве вскарабкался на стену. Он упал в глубокую тень у подножия стены — ведь он очень ослаб после всех этих переживаний.
— Не пришел еще мой час умирать, — сказал он сам себе. — Я все еще не исполнил своего предназначения. Может быть, как мне и предрекали, я смогу стать слугой демонов? Тогда я отыщу Владыку Ночи, если он и в самом деле существует. Пусть он заберет меня к себе — мне не остается ничего другого!
Зайрем уходил все дальше от храма, держась в тени, хотя и не скрываясь. Он шел всеми брошенный и несчастный, шел без всякой цели, куда глаза глядят.
А Симму находилась неподалеку. Она осталась, чтобы забрать то, что принадлежало ему, или послать кого-то, кто заберет это.
Желто-зеленая гемма эшв, камень с рунами, означающими имя Симму на языке демонов, лежал в одном из сундуков сокровищницы храма вместе с другими драгоценностями — золотом, серебром, различными самоцветами. Симму знала, где лежит зеленый камень, ибо в детстве жрецы, показывая ему драгоценность, говорили; «Вот этот жалкий, но приятный для глаз камешек — благодарность богам за то, что ты среди нас».
Все сундуки в сокровищнице были открыты, чтобы каждый входящий мог усладить свой взор созерцанием богатств храма. Поэтому крыса с розовыми глазами, заглянувшая в сокровищницу, тоже сразу увидела их. Она юркнула в окно, спустилась по занавесям, забралась в сундук. Отыскав камень эшв, она схватила его и отнесла владельцу.
Симму повесила камень на серебряной цепочке дринов себе на шею. Обнаженная, лишь с повязкой на голове и геммой на шее, она поспешила за Зайремом. Колдовская путеводная нить и любовь вели ее.
Шагая все дальше и дальше, девушка вспоминала, как в детстве странствовала по земле. Вскоре она подошла к хижине пастуха. На кустах возле дома сохли одежды, и Симму выбрала кое-что для себя.
Зайрем спешил на юг. Он шел без цели, без определенного плана. Откуда-то у него появилась мысль, что ему нужно добраться до дальних южных пустынь. Он выбрал дорогу наугад и теперь шел, слепой и глухой, почти онемевший, не подозревая, что Симму следует за ним. А если бы он знал об этом, то повернулся и проклял бы ее или его.
Когда на востоке встало солнце, много миль оказалось между Зайремом и храмом. Достаточно много, чтобы люди, встречавшие его, не слышали о бегстве монаха из заточения, хотя уже слышали о его прегрешениях и узнавали его по темным волосам.
— Вот тот монах, который забавляется с блудницами, а потом убивает их!
— Ну, что я говорил? Монахи не стали его наказывать, они выгнали его.
— Ага, вот и работай на них!
Но, хотя селяне и называли Зайрема изгоем, он все еще оставался монахом и носил поношенные одежды храма. У земледельцев не хватало смелости убить его, а камни, которые они швыряли, лишь вскользь задевали беглеца, как будто боги защищали монаха. Он не чувствовал боли, и люди удивлялись этому.
Следом за одиноким монахом по дорогам брела девушка. Все видели, как вздымается девичья грудь под убогими одеждами.
Симму, ловко притворяясь невинной нищенкой, обманывала людей, читая книгу путешествия Зайрема по его следам. Смятые цветы означали, что ноги Зайрема топтали их. Пыль хранила его запах, деревья, в которых отразилась его тень, многое могли рассказать Симму.
В полдень черная птица, сидевшая на камне, на безмолвный вопрос Симму: «Не проходил ли здесь Зайрем?» — хрипло человеческим голосом прокричала: «Не проходил ли здесь Зайрем?» Симму, поколебавшись, подозвал птицу, подержал ее возле своих губ, что-то нашептывая, а потом пошел дальше.
Из всех прочих демонов эшвы были менее всего склонны к мстительности. Их жестокость рождалась и умирала мгновенно, все прошлое забывалось. Но Симму был и женщиной, и мужчиной одновременно, и он не забыл Беяша.
Глава 10
Наутро в храме узнали, что их посетил чародей. Поднялся шум, монахи потребовали жертвы и молитвы. Во всех направлениях разослали группы мужчин, вооруженных ножами и отмеченных знаком храма, чтобы те поймали и привели Зайрема обратно. Но эти люди боялись даже близко подходить к тем местам, где мог оказаться Зайрем, ведь он, без сомнения, был чародеем и заключил союз с дьяволом… Его так и не выследили. В конце концов, храм, устроив пышную церемонию, с согласия богов, предал обоих отступников вечной анафеме. Потихоньку все успокоились, стараясь забыть свою неудачу и страх перед убийцей.
А новые неприятности начались месяцем позже. Беяш проснулся на заре, потому что какой-то хриплый и нечеловеческий голос за окном кричал:
— Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой. Монах, совершивший преступление, спал один в своей келье, как и все остальные монахи, и никого не было рядом. Когда же он проснулся и в ужасе огляделся, то заметил большую черную птицу, скачущую по подоконнику. Птица снова закричала:
— Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой.
Беяш решил, что все монахи в храме услышали этот крик, хотя на самом деле, кроме него, его никто не слышал. Несчастный зарылся в подушки и стал ждать, когда за ним придут. Но никто так не явился. Тогда монах осторожно выглянул из-под одеяла. Ужасная птица исчезла.
«Плохой сон, — решил Беяш. — Я совершил мерзкое деяние и поэтому должен задобрить всевидящих богов. Я должен их убедить, что поступил верно».
Беяш встал непривычно рано для себя и, отказавшись от завтрака, возложил пищу на алтарь одного из богов. Он помолился и облобызал ноги вырезанных из слоновой кости изваяний. Но когда Беяш поднял взгляд, то снова увидел черную птицу — и это уже не было сном, — взгромоздившуюся на голову серебряного пророка. Птица опять заорала:
— Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой. Убийца рухнул на пол, а потом бросился вон из храма. Но, выбегая, он столкнулся со своими приятелями-монахами. Они решили расспросить приятеля, в чем дело. Пока Беяш бормотал что-то невнятное, птица вдруг подлетела и уселась ему на плечо. Несчастный побелел, как мел, и в отчаянии ждал, когда она заговорит. Но на этот раз птица почему-то молчала, только искоса поглядывала на убийцу одним глазом. Монах попытался согнать птицу, но та не улетала. Она вцепилась в его плечо, как будто Беяш был для нее самым любимым существом на свете.
— Беяш завел себе птичку, — засмеялись монахи. Птица так и не улетела. Весь день она сидела на плече Беяша. Во время трапезы она клевала с его тарелки и пила из его чашки.
— Смотрите, эта птица просто обожает Беяша, — умилялись остальные монахи.
На ночь она устроилась в его келье, усевшись на подушку, — монах так и не смог ее прогнать. Несчастный лежал, словно окаменев, стараясь не заснуть, опасаясь ее когтей и клюва. Когда, наконец, измучившись, он задремал, птица заорала ему прямо в ухо:
— Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой.
Но при людях она всегда молчала.
«Может, она и дальше будет молчать», — подумал Беяш.
Но глаза птицы, похожие на бусины, пугали его. «Может, — говорили эти глаза, — в один прекрасный день я не стану молчать». Беяш перестал есть. Он похудел. Кожа болталась на нем вторым желтым хитоном. Монах стремился к уединению, а когда он вынужден был находиться в обществе, пот градом струился по его лицу.
— Послушай, Беяш, сын мой, — мягко упрекнул его Настоятель, — не подобает тебе таскать эту птицу перед ликами святых. Ты должен положить конец своим дурачествам.
— Я не могу, отец мой, — пробормотал Беяш. За эту дерзость Настоятель лишил его яшмовой серьги.
Десять раз солнце садилось и вставало, а птица по-прежнему сидела на плече Беяша. Когда же ему удавалось согнать ее, она тут же возвращалась, и клюв ее довольно чувствительно напоминал о себе.
