Наследник епископа - Куртц Кэтрин Ирен (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
«Сколько?» — спросил Лорис.
«Пока, наверное, семь, не считая Джудаеля и Вас. У троих из них есть свои епархии.» — Горони помолчал. — «Я должен добавить, что никто из них не знает, что, помимо Креоды и Джудаеля, Вы тоже принимаете в этом участие, хотя дело освобождения Меары связывает их всех. Однако, я думаю, что их будет легко убедить поддержать Вас, как только они узнают, что Вы собираетесь защищать Принцессу Кайтрину.»
Лорис тихонько фыркнул, затем, прежде чем посмотреть на Горони, оглянулся вокруг. — « Горони, Вы что, в самом деле думаете, что она меня волнует хоть на йоту? Я хочу вернуть свою епархию… и хочу получить Дерини, отобравшего ее у меня. Я ужасно хочу этого.»
«Я думаю, что Вы сможете получить что хотите, мой господин,» — Горони улыбнулся. — «Вы увидите, что эти епископы гораздо более послушные, чем их предшественники… а начав с объединения Меары, ничто не помешает Вам посвятить дополнительных епископов, которые будут поступать так, как Вы им скажете. Меара может быть только первым шагом.
«Ах, Горони, Вы хорошо все понимаете, не так ли ?» — тихо сказал Лорис с одобрением в голосе. — «Обещаю Вам, что я не забуду этого.» — Он поглядел на пустынное море перед ними и вздохнул. — «Когда мы будем на берегу? Я хочу побыстрее заняться делом.»
«Завтра на рассвете. Оттуда — два или три дня пути до Ратаркина. Сопротивления не ожидается. Почему бы Вам не отдохнуть, милорд?»
«Спасибо. Я думаю, что мне действительно надо отдохнуть. Я могу даже поспать теперь.»
В обители Святого Иво, напротив, никто не спал, а аббат впервые за тридцать лет задержал начало службы. Старый монах, стоящий на коленях перед аббатом и братьями, торопливо собранными в пустой келье Лориса, дрожал и почти рыдал, его голос был еле слышен, несмотря на то, что аббат уже освободил всех находящихся в келье от правила ордена разговаривать во время службы только шепотом.
«Я не могу это объяснить, Отец Аббат. Он просто исчез. Он попросил разрешения посетить Вечерню, чтобы послушать как проповедует брат Джеробом, и сам я запер его дверь, когда он вернулся. Вот ключ.» — Не поднимая глаз, он протянул его обеими руками. — «Я готов поклясться на любых святых реликвиях, что ключ всегда был у меня.»
Другой монах вышел вперед и опустился на колени около обезумевшего человека.
«Это правда, Отец Аббат. Ключ был у брата Венчеслава, когда он вернулся от сопровождения отца Лориса обратно в его келью. Он и я молились в часовне Богородицы до вечерней трапезы. Мы оба наблюдали за отцом Лорисом, прежде чем уйти, но он, казалось, спал, а он частенько пропускал утренние службы. Мы не могли проверить на месте ли он до тех пор, пока не пришли будить его на молитву.»
Растрепанный и взъерошенный аббат в сутане, торопливо наброшенной на ночную рубашку, устало опустился на табурет и вздохнул.
«Значит, он может отсутствовать уже многие часы,» — прошептал он. — «Как это могло случиться? Брат Венчеслав, поверь, я не считаю тебя виноватым, но, может быть, был второй ключ?»
Монах, изучавший замок при свете свечи, которую держал другой монах, еле слышно воскликнул от досады и, покачав головой, поглядел на аббата.
«Отец аббат, я сомневаюсь, что был еще один ключ. На замке явные следы вмешательства, может, это был один из мастеровых, бывших у нас недавно,» — он помолчал несколько секунд. — «Или какой-то незнакомец. Я не думаю, что кто-то допрашивал брата Джеробома?»
Аббат несчастно покачал головой. — «К несчастью, мне сказали, что брат Джеробом тоже отсутствует. Увы, мне кажется, что он не был добрым проповедником. То, что мы не распознали его, не вина членов нашего Ордена, но факт остается фактом: заключенный, переданный под наш присмотр, сбежал. Мы не справились со своими обязанностями.»
Когда он вздохнул еще раз, собравшиеся братья виновато опустили головы.
«Ну, все, что мы можем сделать — это сообщить королю, и король должен знать об этом, хотя у мое сердце обливается кровью от позора.»
«Мы все опозорены, отец аббат,» — прошептал один из монахов.
«Да, да.» — Аббат покачал головой и вздохнул в третий раз. — «Ищите в последний раз, братья мои. Может, мы найдем, что-то, что объяснит нам как это произошло. Я тем временем напишу письмо королю. Брат смотритель, мне будет нужен посыльный, который на рассвете отправится в Ремут. Позаботьтесь об этом.»
«Хорошо, отец Аббат. «
В тот же день, праздник Святого Андрея, во время полуденной мессы Преподобный Генри Истелин Ремутский был официально объявлен Епископом Меарским и ему были вручены символы его должности. Возведенный на престол в соборе Святого Уриеля и Всех Ангелов, окруженный архиепископами и братьями-прелатами, он, в присутствии короля Келсона, он принял присягу верности и повиновения всех присутствующих священников Меары, самым элегантным и подобострастным из которых был Джудаель. Король был первым, кто попросил нового епископа о благословении, поскольку он вспомнил о лояльности Истелина во время Торентской кампании, и он и его близкие приближенные встали на колени, склонив головы, когда произносились слова, испытанные временем. Вечером же в епископском дворце было торжество.
Местные казались достаточно довольными их новым прелатом, но только для того, чтобы обеспечить себе мирную зиму. Келсон оставил Истелину отряд из двадцати человек из собственного отряда; Кардиель выделил примерно столько же из епископской стражи. Они должны были увеличить гарнизон, оставшийся со времени умершего епископа Карстена, и который был уже увеличен с помощью епископа Креоды. Сам Креода решил остаться в Ратаркине на несколько недель, чтобы помочь Истелину спокойно принять власть. Это был жест доброй воли, который ни у кого не вызвал подозрений.
Но ухудшающаяся погода не позволила королю задержаться надолго. Поскольку Истелин уверенно чувствовал себя на своей новой должности, Келсон был должен возвратиться в Ремут, чтобы продолжить управление остальной части своего королевства. В течение наступающей долгой зимы могли возникнуть какие-нибудь неприятности, но король чувствовал, что его новый епископ более или менее сносно защищен. Покидая следующим утром городские стены Ратаркина, он был весел, и он, и его свита были в хорошем настроении, несмотря на моросящий дождь. Несколько епископов, прибывших из Кулди на церемонию, решили ехать вместе с королем, пока не настало время возвращаться в их владения, так что поездка была почти торжественной. Поскольку кавалькада отправилась на юг, чтобы пройти горные перевалы возле Култейна прежде чем плохая погода вынудит ехать более длинным путем, ни люди, ни Дерини, сопровождавшие короля даже не помышляли ни о заговоре, готовящемся в городе, который они только что оставили, ни о другом заговоре, затеваемом в нескольких днях пути к северу.
Глава 7
Уста их — мягче масла, а в сердце их — вражда; слова их — нежнее елея, но они суть обнаженные меч
В предутренней тишине следующего дня, лодка, везущая бывшего и будущего Примаса Гвинедда отчалила от судна, стоящего у берегов Транши, и безмолвно заскользила к тихой бухточке. Хрупкая лодчонка, раскачиваясь, прошла между волноломами к берегу, и два пассажира, пытаясь укрыться от ледяных брызг глубоко завернувшись в тяжелые накидки, тревожно вцепились в планшир. Когда под килем зашипел песок, два моряка прыгнули в прибой, чтобы задвинуть лодку подальше на берег. В утреннем тумане появились факелы, освещавшие одетых в темное вооруженных людей. Где-то, еле слышно за шумом прибоя, фыркнули лошади и зазвенела сбруя.
«Эй, на лодке,» — раздался негромкий голос среди факелов.
Когда Лорис несколько неуверенно поднялся на ноги, лодку качнуло прибоем.
«Брайс?»
В тот же момент глава отряда и один из несших факелы отделились от остальных и вышли вперед.
