Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Джил подавила желание высказаться по этому поводу и принялась зачеркивать нарисованные на воске узоры.
В комнате вспыхнул колдовской огонь, бросив отблески на сероватых гранях кристаллов для видеозаписи. Вошел растрепанный и небритый Руди, с красными от переутомления глазами. Умывался он, явно не глядя в зеркало, и на лице остались пятна сажи.
– Привет, синий чулок, – бросил он Джил, а затем склонился, чтобы поцеловать Минальду, и сжал ее в объятиях с радостью и отчаянием.
Проснувшийся Тир с готовностью поднял ручки и сонно заворковал:
– 'Уди! 'Уди!
Руди с усмешкой взял его на руки.
– Чем тебя мама кормит, толстячок, неужто камнями? Все в Убежище только и думают о еде и воруют ее друг у друга, а ты все толстеешь. Как тебе это удается?
Тир только радостно засмеялся. Это обвинение вряд ли было справедливым: пока он был всего лишь младенцем, но в будущем обещал стать юношей, столь же стройным и изящным, как мать.
– Похоже, камер сгорания нам больше не найти, – вздохнул Руди, опускаясь на скамью рядом с Минальдой. – Отыскали всего пятьдесят две, при том, что обшарили кладовые сверху донизу. А огнеметчиков почти восемьдесят, придется использовать лишних людей на подмене.
Минальда встала у него за спиной и начала массировать его шею кончиками пальцев.
– Правда ли, что посол просит показать отряд огнеметчиков в действии? – спросила она.
– Мелантис уже натаскивает своих людей, – ответил Руди, закрыв глаза от удовольствия – Ты никогда не хотела стать профессиональной массажисткой? Через денек-другой я кое-что подготовлю для его милости. – Руди поймал руки своей возлюбленной, притянул ее к себе и, откинувшись, заглянул ей в глаза. – Он беспокоится о своем войске, – пояснил он, хотя все было и так ясно. – Господи, так ведь и я беспокоюсь о нем.
«И не без оснований», – подумала Джил, но вслух ничего не сказала. После того, как они ушли, она долго сидела, размышляя о Руди и Минальде, о Зимнем празднестве, о Дарках. В лабиринтах вокруг нее установилась тишина. Мерцающий камень на столе отбрасывал ее огромную тень на мрачную стену, выхватывая каждую щербинку и трещину на деревянном столе, резко очерчивая каждый пергамент, каждый кристалл на его поверхности. Он высвечивал грязь и убогость тесной каморки, ту тягостную обстановку, к которой Джил уже начала привыкать: отсутствие мебели, стол на козлах, продавленная койка.
«Ничего удивительного, – подумала она, – что Алвир прельстился атласными туфлями и запасом мыла. Возможно, он единственный человек в Убежище, у которого вся одежда в порядке. Одному Богу известно, где он раздобыл знамена, под которыми приветствовал Ваира. Но понимает, что и его запасы небезграничны».
Будучи историком, Джил знала множество примеров того, как богатые промышленные регионы без труда подчиняют себе малонаселенные сельские области. «К тому же, – подумала она, – Алвир не откажется стать управителем при императоре, если это принесет ему комфорт и престиж. Лучше быть негром в доме богача, чем помирающим от голода белым бедняком».
Откуда-то из каморок, окружавших ее кабинет, раздался странный звук. Было уже очень поздно, и все другие шумы штаб-квартиры Совета уже стихли. Джил никогда раньше такого не слышала: еле различимый, однако поражавший своей безудержней резкостью. Плач мужчины.
Какое-то время Джил сидела взволнованная и смущенная. Как и большинство незамужних женщин, она никогда не видела рыдающего мужчину и испытывала ужасное чувство: это казалось даже более постыдным, чем подслушивать, как кто-то занимается любовью... Возможно, кому-то из обитателей Убежища приснился горестный сон о том, как был разрушен его дом?
Но отчаяние этих душераздирающих рыданий все же принудило ее бросить занятия и покинуть кабинет в поисках тишины в общей комнате. Такому горю она ничем не могла помочь.
В общей комнате царила почти непроглядная темнота. Лишь голубоватый свет, похожий на мерцающий болотный огонь, пробивался сквозь занавес, скрывавший вход в каморку Ингольда. Приблизившись, она услышала мягкое поскрипывание пера.
– А, моя дорогая...
Маг протянул ей навстречу руки, как только Джил вошла в каморку. Поношенный коричневый плащ, который он накинул на плечи, сполз на спинку замысловато изогнутого и чиненого-перечиненого стула. Как всегда, руки у него были теплыми, и, как всегда, он словно вливал в нее свою жизнеутверждающую силу. Джил заметила следы усталости на его лице, но ничего по этому поводу не сказала. Он жестом пригласил ее сесть, а сам направился к очагу, чтобы налить чаю.
Джил посмотрела на пергамент, над которым он работал. Карта тоннелей и пещер Логова, похожая по своей запутанности на тарелку с макаронами. Она бросила взгляд на присевшего на корточки перед очагом старика; от его рук словно бы исходило теплое сияние.
– Ты сомневаешься, что Алвир нам поверит, да?
Ингольд обернулся.
– А ты сама?
Джил возмутилась.
– Он обязан поверить, – запротестовала она. – Черт возьми, у меня есть доказательства! Целый мешок доказательств... Он не может так просто отмахнуться от них!
Волшебник кряхтя встал и подошел к ней.
– Возможно, – согласился он. – Я очень на это надеюсь. Только, видишь ли, Ледяной Сокол ничуть не обманул меня своими недомолвками. Он вернулся сюда с отрядом Белых Всадников, и, я подозреваю, что они все еще где-то здесь, в Долине. Они знают, сколько людей отправится в Логово в Гае, и будут знать, сколько вернется обратно.
Джил молча сидела, рассматривая его лицо, – решительный подбородок и плоские скулы, очерченные отблесками очага. Как и прежде, ей казалось сейчас, что это лицо она знала всегда.
– Ингольд, – тихо спросила Джил, – почему Дарки охотятся за тобой? Я тебя уже спрашивала об этом прошлой осенью, когда ты отправлялся в Кво. Мне казалось, с тех пор ты сумел найти ответ.
Он отвел глаза.
– Не знаю, – откликнулся маг почти неслышным голосом. – Прежде мне казалось, это из-за того, что я знаю нечто важное. А теперь боюсь, что все дело лишь в том, кто я такой.
– То есть?
– Архимаг, – без всякого выражения произнес он, – тот, кому известно Старшее заклинание, подчиняющее себе все остальные.
Джил нахмурилась от внезапной горечи в его голосе.
– Не понимаю.
– Вот и хорошо. – Ингольд неожиданно улыбнулся и ласково обнял ее за плечи. – Хорошо. В любом случае, если дело дойдет до вторжения, то, будучи магом, у меня куда больше шансов выжить, чем у всех остальных. К тому же, если я не отправлюсь в поход вместе с войском, то останусь здесь, в Убежище, вместе с Джованнин и инквизитором Пинардом.
На это Джил было нечего возразить.
– Церковь на Юге не та, что была в королевстве Дарвет, – продолжал он. – Здесь Церковь всегда держалась в рамках законов. Но на Юге она сама и есть закон. Она не только благословляет королей, но и коронует их, а в некоторых случаях и сама выбирает их. Джованнин признает духовное главенство инквизиции.
– То есть подчинится приказам Пинарда?
Он хмыкнул.
– Джованнин Нармелион никогда в жизни не подчинялась ничьим приказам. Но она прислушивается к его словам, что Бог оправдает любые средства, которые изберут его верные служители. И она никогда не простит меня за то, что я отнял у Церкви брата Венда. Наверное, можно сказать, что своими речами инквизитор окончательно развратил ее, хотя при этом они оба считают, что руководствуются самыми благими намерениями. А поскольку Майя Пенамбрийский с ними не согласен, то рискует заслужить клеймо раскольника.
– Хотя он всего лишь верный приверженец Церкви, – иронично усмехнулась Джил, затем внезапно спросила: – Это правда, что ты отсек руку Ваиру в нечестном бою?
– Еще бы. – В его глазах сверкнул проказливый огонек. – Учитывая то, что он был верхом и вооружен длинным мечом, в то время как меня приковали за запястье к столбу и дали простой двухфутовый клинок... этот бой вполне можно назвать нечестным. Как ты уже, наверное, поняла, это случилось, когда я был рабом в кавалерийских бараках Кхирсрита. Мне и в голову не приходило, что в этой схватке Ваир потерял руку: не так уж и серьезно я его ранил. Хотя, конечно, алкетчские лекари не пользуются магией и не слишком искусны в своем ремесле... В общем, я почти и не вспоминал об этой истории, как только зажили мои собственные раны, и больше никогда не встречался с Ваиром. Но теперь, оглядываясь назад, я полагаю, что это именно он потом пытался меня убить и вынудил бежать из Алкетча.
