Затмение луны - Ходжилл Пэт (читаем книги txt) 📗
– Нет, они просто отправлялись в долгое путешествие. Зола и я были кадетами и командирами в Южном Войске задолго до того, как ты появился на свет, – обратился комендант к Торисену. – Она сложила с себя звание после того, как секира чуть не отсекла ей ногу, хотя я до сих пор твержу, что хороший лекарь может все исправить – ну или почти все. Ни один дурак ничего бы не заметил.
Лорд поднялся и отвесил летописице низкий, почтительный поклон:
– Дурак или нет, певица, но я в долгу у тебя. Чем я могу отплатить?
– Милорд, я не знаю, что происходит, но из этого когда-нибудь может сложиться песня. Я поеду с тобой, если ты не против.
– Можно и мы тоже, лорд? – умоляюще попросил кадет. Торисен бросил взгляд на связанного кендара:
– После случившегося так будет даже лучше.
– Правильно, – оживился Харн. – Седлаем лошадей, а двое пусть посмотрят, сможем ли мы выбраться за главные ворота прежде, чем поднимется шумиха.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, там, в замке, – напомнил ему Торисен.
– А? Ох… – Харн тяжело опустился на одно колено на ступеньку лестницы. – Я буду служить тебе, мой лорд, и исполнять все, что прикажешь. Сейчас и всегда. – Он взглянул из-под щетинистых бровей. – Кроме того, любой дурак, идущий на переврата с голыми руками, нуждается во всех друзьях, каких только сможет раздобыть.
– Я скрепляю наши узы и запечатываю их кровью, – произнес Торисен древнюю формулу и протянул воину руки. Во времена, когда Ратиллен был еще так далек, Верховный Лорд был не только шаниром, но и Связующим Кровью, и при проведении ритуала, прикрепляющего слугу телом и духом к хозяину до смерти – а возможно, и после, ладони лорда должны были быть рассечены. – Ну а теперь будь другом и сделай что-нибудь действительно полезное – например, оседлай мне коня.
Через пару минут все собрались, и две лошади ждали кадетов, посланных на разведку. Торисен запрыгнул на Урагана.
– Готовы? Тогда вперед!
Ураган простучал копытами по пандусу. Въехав в главный зал, Торисен первым делом увидел, что ворота плотно закрыты, а к ним бежит дюжина стражников – половина из них – кадеты.
Торисен резко натянул поводья, и остальные лошади чуть не врезались в Урагана. «Я не могу драться с детьми, – в отчаянии подумал он, – но смогут ли они?»
Он пришпорил Урагана, и лишь только жеребец рванулся вперед, издал пронзительный боевой клич. Эхо заметалось между каменными стенами. Кадеты и почтенные слуги заколебались. Их первейшая обязанность – быть преданными Каинрону, но они присягали и Верховному Лорду, Торисену. Старый клич напомнил им это. Замешательство длилось всего секунду, но и этого оказалось достаточно – лошади проскакали мимо.
У выхода задвигались тени. Двое норфских кадетов вылетели из укрытия, сбросили тяжелый засов и распахнули главные ворота. Ворвавшийся ветер закружил мокрые листья у их ног. А Торисен уже мчался прочь из этого страшного замка, растворяясь в слепящей пелене ночного дождя.
Глава 5
ПОД ЗЕЛЕНЬЮ ЛИСТВЫ
Безвластия: восьмой – одиннадцатый дни зимы
Торговая дорога, прорезая горы, тянулась на запад, следуя за бурным потоком, зовущимся Стремительным.
Во время караванного сезона путь был хорошо наезжен, но сейчас Джейм, Марк и Жур справлялись сами. Дикие заросли окружали их. На севере Хмарь сливалась с еще более высокими Снежными Пиками, защищающими Заречье. В семидесяти лигах отсюда, там, где дорога сворачивает на юг и встречается с Серебряной, лежат Невиданные Холмы. А на том берегу Стремительного расположились границы Безвластии.
В первый день не было никаких признаков преследования, если не считать странной промелькнувшей тени. Она накрыла путешественников неподалеку от Пештара, и когда они взглянули вверх, то увидели высоко в небе нечто большое и бледное, направляющееся на юго-запад, к Невиданным Холмам.
– Во имя Порога, что это было? – спросила Джейм.
– Трое знают, – пожал плечами Марк, наблюдая, как существо исчезает вдалеке. – Может, снежный орел, но что-то форма не похожа. Оно больше смахивает на огромную летучую мышь-альбиноса с короткими крыльями. Но, в любом случае, с нами оно ничего делать не собирается – надеюсь.
Они продолжили путь, ускорив шаг настолько, насколько позволил их довольно упрямый вьючный пони. На закате Марк прикинул, что они преодолели уже добрых сорок миль и предположительно опередили разбойников Бортиса часов на восемь – те, наверное, только-только собрались у Пештара. Когда стало слишком темно, спутники остановились на ночлег под раскидистой сосной на берегу ручья. Пока Марк разжигал небольшой костер, Джейм разгрузила корзину, врученную им трактирщиком, и убедилась, что тот вновь оказался более чем щедр.
– Ну, я считаю, – сказал Марк, разваливаясь после еды у огня, – что честь Пештара вполне восстановлена.
Джейм вглядывалась во тьму на том берегу Стремительного. Невидимая сейчас земля притягивала ее мысли весь день.
– Марк, расскажи о Безвластиях. Великан-кендар удивленно посмотрел на девушку.
– Не так уж много я и могу сказать. Горные племена называют их «Местами, Где Не Правит Ни Один Человек», что наиболее точно переводится как Безвластия. Никто из тех, кого я знаю, не бывал там, но слухи ходят всякие. Я уже говорил, что старый жрец в Киторне определял их как «самые толстые земли» в Ратиллене – здесь почти сохранилась первозданная природа, сюда нет доступа Темному Порогу. Здешние места считались странными испокон веков, и только раторны ходят туда свободно – спариваться и умирать.
– Как-то раз в Тай-Тестигоне я видела панцирь из кости раторна. Он был прекрасен, за него можно было бы отдать любые два района города. Значит, если раторны уходят в Безвластия умирать, то за ними следуют и люди.
– О да. Ты права, но те немногие охотники, кому удалось проникнуть в Безвластия, рискуют никогда не выбраться оттуда. Говорят, что сама земля там вероломна, к тому же большинство раторнов – людоеды, так что… А еще они «звери безумия», как поговаривал наш жрец. Я слышал, что лошади сломя голову мчатся друг на друга и бьются насмерть, всего лишь почуяв запах раторна.
– О, Трое! А представь, если оседлать такого – и в бой. Марк хмыкнул:
– Смею думать, эффект будет опустошительный – для всех участников. Удивляюсь, как это Глендару пришло в голову поместить эту бестию на герб Норфов, заменив ею опозоренную гриву черной лошади Мастера. Люди говорят, что это был неудачный выбор – с тех пор сумасшествие и поселилось в крови Норфов.
– Но теперешний Норф, Черный Лорд Торисен, – резко перебила его Джейм. – Он-то наверняка в здравом уме.
– Вроде так, насколько я знаю. Ты должна быть только рада, что несешь ему в своем мешочке Кольцо и Меч. За это он сразу же даст тебе теплое место у себя на службе, если захочешь.
Девушка чуть не проговорилась, кого она надеется найти в Торисене – не господина, а брата, но слова не приходили. Помолчав минуту, Марк подбросил в огонь веток на ночь, и они улеглись по разные стороны костра – спать.
Завернувшись в одеяло вместе с прижавшимся к боку Журом, Джейм слушала потрескивание горящей хвои и говорливый плеск ручья. Она чувствовала себя висящей меж двух миров. Позади остался Тай-Тестигон, где она сама создавала свою жизнь – что, возможно, не соответствует кенцирским стандартам, но так важно для нее самой. А впереди – Заречье и брат, которого она уже не знает, но к кому так стремится. Она никогда серьезно не думала о том, что Торисен будет делать с ней или она с ним. В конце концов, Марк не так уж и неправ. Тори еще будет ей благодарен.
На рассвете они отправились дальше. По ту сторону реки, за узким лугом, усыпанным белыми цветами, вздымался лес, полуприкрытый туманом, – это уже Безвластия. С деревьев срывались серые, цвета затяжного дождя, птички, кружили над кронами и в тишине ныряли обратно.
Да, северный берег зарос лесом, но по другую сторону торговой дороги голая земля круто уходила вверх, к Снежным Пикам. Это были территории племен. Дюжина кланов соперничала здесь друг с другом за охотничье пространство, отмечая свои границы малирами, черепами тотемных животных, повешенными на столб, а ниже свисали кости. Когда дул ветер, их сухое клацанье заполняло все вокруг.
