Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Что ты сказала тиграм? Почему они замолчали?
— Наверное, подействовало зелье.
— Ты на все вопросы подготовила ответы?
Малика провела рукой по лицу:
— Я хочу спать, Иштар. Уходи.
— Я должен знать правду, Эльямин. Хёск считает, что ты провела магический ритуал.
Она через силу вскинула голову:
— Ты ему доверяешь?
— Не сей во мне зёрна сомнения. Их и так достаточно. — Иштар навис над Маликой как туча. — Пока я развлекался с гостями, Хёск перерывал архив. Меня всегда удивляла его способность отыскивать нужные документы в нужное время. Он нашёл интересную историю об одной верховной жрице. Эльямин… что ты сказала тиграм? Это было заклятье?
— Заклятья накладывают ведьмы. Я не ведьма.
— Хёск считает иначе.
— Он чуть не скормил твою шабиру тиграм.
— Вокруг меня круг лжи, — процедил Иштар сквозь зубы. — Он единственный, кто в него не входит.
— Никому не верь, и тебя никто не предаст.
— Я хочу верить тебе. Взрасти эту веру. Сейчас и здесь! Иначе ты снова предстанешь перед Зрячими. Хёск настроен решительно.
Комната будто наполнилась удушающей смесью дыма и трав, совсем как в храме на встрече со слепыми старцами.
Малика оттянула ворот платья:
— Ракшадой правит Хёск?
— На первом месте Всевышний, на втором Ракшада. Своё место я знаю.
— Какой смысл с тобой говорить, если ты ничего не решаешь?
Глаза Иштара потемнели. Он развернулся и пошагал прочь.
— Даром обладает тот, кто создал лестницу, — произнесла Малика, глядя ему в спину. — Сто семьдесят ступеней. Десять лестничных маршей. Марш, площадка, марш, площадка, как вдох и выдох.
Иштар обернулся:
— Всё верно. Лестница символизирует жизненный путь. Перед первой ступенью — рождение. Перед Вратами — итог пути.
— А между ними познание сущности и бытия, меры и времени, предела и замысла, движения и изменения, молчания и слов, — сказала Малика. — Познаний десять, как и лестничных маршей. На площадках происходит осмысление пройденного отрезка пути. Тот, кто придумал эту лестницу — великий маг. Кто он?
Иштар медленно двинулся к Малике:
— Верховный жрец. Верный друг и соратник Ракшады.
Малика покрутила на руке браслет. Вряд ли это подарок друга. У неё нет друзей.
— Я не знаю, откуда взялись слова. Произнесла фразы, не сознавая их смысла. А когда встала возле лунного трона, я поняла, кто минуту назад стоял перед Вратами.
— И кто же? — спросил Иштар, подойдя вплотную.
Малика вдохнула исходящий от него запах лайма:
— Перед Вратами стояла моранда.
— Зверь Адэра? Достойное перевоплощение. Я был бы рад после смерти очутиться в теле хищника.
— Моранда — неупокоенная душа женщины, которую убили или изнасиловали. Либо она наложила на себя руки. Вот итог моей жизни. Вот чем наградит меня Бог в конце пути.
Иштар рассмеялся:
— Какой итог? Ты просто поднялась по лестнице.
— Это не просто лестница! Возможно, я прошла свой путь, и осталось сделать последний шаг. Меня ждут Зрячие? Хорошо. Я с ними встречусь. И пусть свершится воля Бога. Подожди в зале, мне надо переодеться, — проговорила Малика и, пошатываясь, побрела к шкафу.
Иштар подхватил её на руки и уложил на кровать.
Малика сжалась как пружина:
— Только попробуй меня тронуть!
— Ты не первая, кого я укладываю в постель. Но первая, чей сон я не потревожу. — Сбросив с кресла футляр, Иштар сел. — Я вижу, как ты устала, и не уйду, пока ты не уснёшь.
— Тебя ждут гости.
— Не мешай думать.
Малика сняла браслет и, подсунув руки под щёку, уставилась в окно.
— Почему не спишь? — спросил Иштар.
— Тишина… Она такая громкая.
— Громкая.
— Зрячие не увидели моего прошлого и сокровенного. Сказали, что в настоящем я с тобой. А в будущем? Какое будущее меня ожидает?
Иштар придвинул кресло к кровати. Устремил взгляд на Малику:
— Хочешь знать?
— Хочу.
— Они увидели тебя в стеклянной клетке.
Малика улыбнулась. В конце мучительного ритуала она смотрела на стеклянный купол храма и представляла себя птицей.
— Они ошиблись, — проговорил Иштар. — Я ни за что не посажу тебя в клетку.
— Да, они перепутали. Я сейчас в клетке, — сказала Малика и повернулась на другой бок.
Часть 13
***
Приветливо светило солнце, море ласкало покатый берег. Волны выносили на белый песок нежно-зелёные цветы. Малика сидела у кромки воды. Напевая незнакомую песню, плела венки и раскладывала их вокруг себя: этот Муну, этот Адэру, Вилару… Драго, Луге и Мебо… А этот Альхаре. Но появился Иштар. Сплёл венки в длинную цепь и, сделав петлю, набросил Малике на шею.
Она резко села, обхватила горло ладонью. В комнате полумрак. Рисунок на окнах едва заметен; скоро рассвет.
Включила настольную лампу. Зеркало исчезло. На кресле — расшитое золотом платье цвета бледной мяты, чаруш такого же цвета и золотой зажим, который ничем не напоминал ошейник. Тонкое полотно, без замка, с закруглёнными краями, походило на кружевную ленту; концы, вместо того чтобы смыкаться на горле, были завязаны слабым узлом.
Малика открыла один шифоньер, второй… выдвинула из комодов ящики. Всё лежало на своих местах, кроме платьев. С этого дня она будет одеваться так, как хочет Иштар…
Выйдя на террасу, Малика погладила каменные перила, успевшие остыть под луной, и устремила взгляд влево, надеясь увидеть солнце. Терраса и окна её покоев смотрели на юг, солнечный свет заливал залы с утра и до вечера. Не потому ли эту часть дворца назвали Обителью Солнца? Приют Теней взирал на север, солнечные лучи никогда не проникали в комнаты.
С тех пор как Малика приехала в Ракшаду, дни стали жарче, ночи — прохладнее. Утром аллеи сада застилал туман. Запах цветущих деревьев чувствовался сильнее.
Ветер всколыхнул ветви, зашуршал в листве. Дымка между деревьями истончилась и рухнула в траву. Цвет неба менялся на глазах, и даже накидка не мешала наблюдать, как природа готовится встретить солнце. Сливовый оттенок перетёк в лиловый, в фиалковый… И вдруг небо превратилось в бескрайнее васильковое поле. Слева, над крышами домов, показался краешек жёлтого диска.
— Я знал, что ты вернёшься к своей привычке, — прозвучал тихий голос.
Малика оглянулась.
Иштар поднялся с подушки, поправил полы чёрного плаща:
— Как ты?
— Спасибо. Хорошо.
Подойдя к Малике, Иштар упёрся руками в перила и посмотрел на солнце:
— Я несколько раз посылал за тобой, но мне говорили, что ты спишь.
— Коронация забрала слишком много сил.
— Ты пропустила встречу с послами.
— Я бы всё равно не пошла.
Иштар повернулся к Малике:
— Почему?
— Титулованным дворянам неприятно общество плебейки, которая прыгнула выше своей головы.
— Ты моя шабира.
— В Краеугольных Землях это ничего не значит.
— Но значит в Лунной Тверди. — Иштар вновь устремил взгляд на солнце. — Ты пропустила спортивные состязания.
— Надеюсь, их проводят не раз в десять лет? — произнесла Малика и с досадой закусила губу. Шедар правил десять лет, Иштар мог расценить шутку, как намёк на бесплодность потомка династии Гарпи.
— Каждую годовщину коронации, — прозвучал его голос спокойно.
Малика свела брови:
— Я спала два дня?
Кивнув, Иштар указал на лестницу, сбегающую в сад:
— Пройдёмся?
Ветки, потяжелевшие от лазурных соцветий, касались головы. Лучи солнца, пробиваясь сквозь густую листву, пронзали чаруш и заставляли жмуриться.
Впереди показалась голубая беседка. Фигурные столбики балюстрады густо оплетены ползучими растениями с белыми и алыми цветами. На полу беседки ковёр и подушки. На перилах птицы с перламутровым оперением. При появлении Иштара и Малики они даже не шелохнулись. Если бы не тихий щебет, Малика бы решила, что птицы каменные.
— Присядь, — проговорил Иштар и первым уселся на пол.
