Наследие джиннов - Гамильтон Элвин (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Буракки.
Мне за всю жизнь не доводилось видеть столько бессмертных, тем более разом. Впрочем, если они не умирали, как обычные кони, султаны Мираджа вполне могли за столетия заполнить ими дворцовые конюшни. Наверное, здесь были и легендарные скакуны, на которых рвались в битву или увозили принцесс герои древности.
Засов первой калитки поддался с громким стуком. Казалось, он перебудит все казармы, но тишина стала ещё глуше. Глубоко вдохнув, я толкнула рукой дверцу.
Ко мне повернулась голова цвета полуденного солнца над барханами. Я осторожно шагнула вперёд. Племяннице торговца лошадьми пришлось научиться снимать подковы с конских копыт ещё раньше, чем стрелять. Даже в темноте мои руки двигались ловко и уверенно. Когда на пол упала последняя подкова, буракки радостно встряхнулся. Ему требовалось время, чтобы вернуть себе бессмертную форму, но ждать я не могла. Перешла к соседнему деннику, где оказался заперт конь рассветной масти, а затем сняла подковы с вороного, как глубокая ночь над песками.
Со всех сторон доносились шорохи. Буракки нетерпеливо перетаптывались, выглядывали поверх калиток. Первые уже начинали менять вид, мерцая и оборачиваясь песчаными вихрями, и я усердно трудилась с размеренностью шагающего каравана, освобождая оставшихся.
Наконец работа была окончена. Оставалось поставить точку. Буракки — бессмертные существа, но выстрелов они пугаются, как обычные лошади. Я отошла назад, подняла к потолку ствол револьвера и нажала на спуск.
Деревянные перегородки разлетелись на куски, сметённые могучим песчаным ураганом. Зажмурившись, оглушённая грохотом копыт, я сжалась в углу, пережидая напор жаркого ветра. Ни одной постройке, возведённой человеческими руками, не сдержать напора подобной стихии. Раздался душераздирающий треск, и я приоткрыла глаза. Дальней стены в конюшне уже не было.
Я кинулась наружу, перескакивая через обломки. Табун волшебных коней вырвался на свободу, сметая всё на своём пути. По двору гулял настоящий песчаный смерч, и стены казарм осыпались одна за другой. Полуодетые солдаты в разноцветной форме в панике метались туда-сюда. Галаны тащили ружья, но мираджийцы не заморачивались: они знали, что против урагана оружие бесполезно. Какой-то солдат в расстёгнутом голубом мундире успел прицелиться, но тут же исчез под копытами взбешённого коня. Повсюду раздавались крики и стоны.
Наконец обвалилась и наружная ограда, и буракки вырвались на улицы, стремясь поскорее вернуться в родные пески. Во дворе разрушенных казарм толпились уже не только солдаты, но и простой народ, в том числе женщины и дети. Я разглядела Ясмин, которая лихорадочно качала уцелевший водяной насос, спеша наполнить кожаные бурдюки. Пользуясь всеобщим смятением, другие кочевники поспешно выводили верблюдов.
Нуршем! Что с ним?
Со всех ног кинувшись к молельне, я столкнулась с Жинем.
— Ты же обещала ничего не затевать! — нахмурился он со смеющимися глазами, удерживая меня за руку.
Ещё немного — и я бы упала.
— Ну так получилось же!
— Да я и не спорю… — пожал он плечами, отпуская меня. — Теперь бежим, пока они не очухались. — Он с тревогой оглядел пустеющую площадь. — Скорее!
— Нет! — Я потянула его за собой. — Там один солдат… Его надо освободить, я обещала!
Мимо пронёсся последний буракки, и Жинь едва успел оттащить меня в сторону.
— Нет времени, Амани! Нас же пристрелят!
Я разрывалась на части. Снова бросить слабого, которому без нас не выжить? Нет, не могу!
— Амани! Тебе опять повезло, не злоупотребляй своим везением.
Чужеземец был прав. Слишком поздно ещё кого-то спасать.
Мы кинулись в пролом. Улицы были полны народу, местного и пришлого. Погонщики с ревущими верблюдами расталкивали толпу. Свалка, топот, отчаянные крики. Меня то затягивало в людской водоворот, то кидало в стену. Рука Жиня оторвалась от моей, и он мгновенно исчез в общей толчее.
Позади загремели выстрелы. Скинув на ходу женский халат и завязывая на голове куфию, я бросилась за угол, но споткнулась и упала. Чьи-то руки подняли меня, я оглянулась, встретив взгляд незнакомого мужчины, но поблагодарить не успела: толпа тут же оттеснила меня и понесла дальше по узким улочкам.
Городские ворота! При их виде сердце заколотилось, а ноги заработали быстрее, чем у буракки. Казалось, я сама превратилась в песчаный вихрь, стремясь как можно скорее вырваться на волю из каменной ловушки. Из горла вырвался радостный крик. Там — жизнь, здесь — смерть. Скорее, скорее!
Когда вокруг наконец раскинулся простор песков, я забыла обо всём: о своём страхе, о бомбе и даже о чужеземце. Ночная пустыня приняла людей в свои широкие объятия, возвращая порядок и спокойствие охваченной паникой толпе. Мы снова были у себя дома.
Глава 15
Ничего не оставалось, как уходить прямо сейчас. В темноте таится множество опасностей, но в окрестностях Фахали ещё страшнее. Тысячник Нагиб не настолько глуп, чтобы преследовать беглецов среди ночи, но с рассветом вышлет погоню непременно.
Ночной переход совсем не то что уютные посиделки в лагере у костра, когда за прибаутками, песнями и смехом не слышишь зловещих звуков из темноты, из глубины песков, из горных ущелий.
Люди Верблюжьего Колена брели, сгрудившись вокруг вьючных животных, слышалось звяканье сбруи и молитвенное бормотание. Покачиваясь в такт мерной поступи верблюда, масляная лампа бросала желтоватые блики на бледное, усталое лицо Ясмин. Маленькая сестрёнка спала, положив голову ей на плечо.
— Три часа до рассвета, — проронил Жинь, присматриваясь к звёздному небу.
Я кивнула, и он снова отстал, чтобы охранять караван сзади. Шли мы уже долго, и Фахали остался далеко позади. Ночь казалась бесконечной, а я себе — крошечной и незначительной.
Внезапно сбоку, совсем близко, донёсся шорох. Я застыла на месте и прислушалась. Потом медленно повернулась, вглядываясь в пески в тусклом свете луны и масляных ламп, подвешенных к сбруе тех немногих верблюдов, что удалось спасти.
Я успела разглядеть его за миг до того, как он прыгнул. Морщинистый шар вдруг выбросил из себя хищные когтистые лапы, чёрные перепончатые крылья развернулись вширь, страшная зубастая пасть распахнулась в яростном визге.
Мой револьвер был уже наготове. Грохнул выстрел, из каравана послышались испуганные крики.
Тяжёлая пуля угодила чудищу в живот, разворотив кишки. Умирающая тварь вновь издала пронзительный вопль, на который ответили из тьмы десятки таких же голосов.
Подоспевшая Ясмин перевернула изуродованное тело носком сапога. Караванщики наблюдали, оцепенев от ужаса.
— Это нетопырь, — кивнула принцесса кочевников.
Мне довелось видеть такого лишь однажды, в детстве, когда он заполз среди ночи в дом. К счастью, мать проснулась вовремя и успела схватить кухонный нож. Упырь так и не успел ни до кого добраться. Но в тот раз он был один. Здесь нас обложила целая стая.
Теперь я видела их лучше: трепещущие полотнища крыльев, чернее, чем сама тьма, заслоняли звёздное небо. Нетопыри питались не кровью и плотью, как гули, а человеческим страхом, и ядовитые зубы нужны были им лишь для первого укуса, чтобы погрузить жертву в кошмарный сон, от которого пробуждались немногие.
Я похлопала по карману с запасными патронами, обернулась к каравану и крикнула:
— Держитесь все ближе к свету!
Нетопыри не охотятся в дневное время, и, хотя огонь не заменит солнца, это всё же какая-то защита.
— Идём дальше, ничего страшного.
— Гуль! — выкрикнул вдруг Большой Оман.
Я развернулась и вскинула револьвер, ища глазами новую цель, и тут только поняла, что палец караванщика указывает на меня.
Моя куфия, повязанная в спешке во время бегства из Фахали, совсем размоталась, открыв лицо, и густые длинные волосы рассыпались по плечам.
Большой Оман уже спешил ко мне, но Жинь проворно заступил ему дорогу и угрожающим жестом вытянул растопыренную ладонь.
