Роли леди Рейвен - Снежная Дарья (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Мне оставалось только чинно согласиться. Так уж и быть. Чего не сделаешь на благо короны…
Воспоминания, скрасившие рутинное наведение красоты, были приятными, и я поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь, возвращаясь мысленно к тому обеду и обратному пути в столицу. Герцог оказался на удивление приятным собеседником, стоило его ткнуть носом в то, что мы действительно принадлежим к одному кругу, даже несмотря на пролегающую между нами пропасть.
Интересно, а что там с документами? Я совсем про них забыла в суматохе новых убийств. И пусть я сомневалась, что убийства тридцатилетней давности имеют хоть какое-то отношение к настоящим, было бы любопытно взглянуть на «схожие показатели».
Я покрутила головой, осматривая прическу, и заметила краем глаза, как дверь в комнату беззвучно отворилась. Кьер молча подошел, наклонился, целуя тонкую кожу за ушком. Я прикрыла глаза, а в следующее мгновение чуть вздрогнула, когда до шеи дотронулось что-то стеклянно-холодное, а обоняния коснулся легкий цветочный аромат.
Изумленно распахнув глаза, я пронаблюдала, как Кьер поставил передо мной на столик флакон тонкой работы из стекла аметистового цвета и закрыл его пробкой в виде розы. К тому месту, которого только что касалось смоченное духами стекло, прижались губы. Потом чуть ниже, потом чуть выше, у самого уха.
— Нравится? — Горячее дыхание вызвало щекочущую дрожь по позвоночнику и тянущие ощущения внизу живота.
— Нравится, — призналась я, не до конца уверенная, что именно имею в виду — духи или поцелуи.
— Примешь?
— Приму.
А что? Духи — это вам не бриллианты, которые непонятно откуда взялись в едва сводящем концы с концами семействе. Вернее — сразу же понятно откуда.
— Спасибо, — прошептала я, чуть повернула голову и поймала очередной поцелуй губами.
Затягивать его Кьер не стал. Вместо этого он взял меня за руку, заставил подняться и с интересом оглядел новое платье. Я была готова к тому, что сейчас придется давать отпор, отнекиваться от денег, возмещения расходов, снова чувствовать ужасную неловкость из-за разницы положений… но нет.
Герцог прокрутил меня вокруг своей оси, словно в танце, так, что юбка раздулась куполом, и тут же прижал к себе.
— Ты очень красивая.
— Ты тоже, — с облегчением улыбнулась я.
— Тоже красивая? — ухмыльнулся Кьер и, не дав мне подумать над язвительным ответом, предложил: — Погода сегодня к прогулкам не располагает, но, возможно, леди Рейвен будет не против экскурсии по поместью? Здесь есть на что посмотреть…
На следующее утро я снова проснулась одна. Правда, на этот раз для разнообразия мне не пришлось долго задаваться вопросом, куда опять пропал Кьер. Я сразу почувствовала, что он здесь. В комнате пахло так, будто тут только что отгромыхала гроза. От звенящего, наполненного магией воздуха перехватывало дыхание. Я села, потянулась к ногам, выгнув спину, как кошка, откинула с лица спутанные волосы и огляделась.
Кьер сидел в центре спальни, скрестив ноги, упершись локтями в колени и опустив лоб на молитвенно сложенные ладони, а вокруг него поблескивала сфера, сотканная из мельчайших водных потоков. Каждый из них двигался в своем направлении, и при взгляде на это движение начинала кружиться голова. От выплескиваемых в воздух сил заныла, зазудела печать, но я привычно задвинула это ощущение на задворки сознания. Легла на живот, подперев подбородок кулаком, и принялась наблюдать за игрой водных бликов, буквально упиваясь зрелищем.
Магия всегда меня манила, еще до того, как выяснилось, что эта болезнь меня коснулась. Хотя, возможно, поэтому и манила… я всегда чувствовала ее незримое присутствие вокруг себя. А потом, через неделю после двенадцатилетия, открылось мое «окно». Мы с братом играли в догонялки в парке, когда мне под лопатку вдруг словно вошла длинная игла. От боли и неожиданности я споткнулась, упала на гравий, закричала. Так страшно, наверное, что Грей даже не подбежал посмотреть, что со мной, а со всех ног удрал за матерью. А когда они вместе с отцом примчались в парк, я стояла на коленях вся в слезах и смотрела на слабое фиолетовое свечение, исходившее из окровавленных ладоней.
Уже на следующий день мы поехали в город к магу-артефактору, имеющему лицензию на запечатывание «окна». Сидя в карете, я рассматривала ссаженные о гравий ладони, прислушивалась к непонятным, новым ощущениям, тому, как неуловимо изменился мир вокруг и я сама. Казалось, что от того места, куда вчера меня «укололо», в тело тонким прохладным ручейком вливалась какая-то жидкость. Она смешивалась с кровью, разносилась по сосудам, скапливалась где-то в груди и на кончиках пальцев, отчего они леденели. Тайком щелкнув ими, я с восторгом пронаблюдала, как в воздух взвился и стремительно растаял фиолетовый дымок.
А сопровождавший меня отец говорил.
Он рассказывал о том, что магический дар — это особое заболевание, с которым очень непросто жить, если вовремя о нем не позаботиться. Что разлитая в воздухе, неощутимая и безвредная сама по себе магия становится опасной в первую очередь именно для тех, у кого открывается «окно» — своеобразный проем в обычно целостной ауре, через который в человека начинает сочиться магическая энергия. Потому что энергия эта человеческому организму чужда, она им не усваивается, только копится внутри, грозясь в один страшный день вырваться наружу, уничтожив носителя, а возможно, и причинив вред его окружающим. Контролировать магию — дело крайне сложное, этому надо долго и упорно учиться, и даже обучение не гарантирует, что с притоком чуждой силы удастся совладать. Именно поэтому будет лучше, в первую очередь, конечно же, для меня самой, купировать болезнь в зародыше, благо уже давно это делается эффективно и безболезненно.
Я откуда-то знала, чувствовала, что все это было правдой. Представила, как тонкий ручеек вдруг превращается в полноводную реку, и — бум! — я лопаюсь и рассыпаюсь множеством фиолетовых искр, как шар фейерверка. Мне стало страшно, и на рабочий артефакторский стол я легла без сомнений.
Был еще один аргумент, как мне подумалось в тот момент, самый не важный. Только с возрастом стало понятно, что именно он — ключевой. Женщинам в Таиланде просто-напросто запрещалось колдовать.
Естественно, отец преподнес это в том свете, что девочки мальчиков физически слабее и справиться с магическим потоком для них сложнее в сотню раз и что такой закон существует исключительно в женских интересах.
Да-да. Именно поэтому наказание за его нарушение — насильное запечатывание и пожизненная каторга. Правда, это я узнала много позднее.
Печать наглухо закрыла ставни «окна», легла на ауру белесой заплаткой. А на теле ее даже не сразу можно было разглядеть — несколько дней были видны красные, вздувшиеся следы, а потом они исчезли, почти слившись цветом с бледной кожей. Тонкий ручеек тут же пересох, а то, что уже успело накопиться, вышло свечением за пару дней.
И тогда меня вдруг посетило ощущение неполноценности. Казалось бы, все произошло так быстро, что можно успеть понять? А все равно.
Только изменить уже было ничего нельзя.
С каждым годом я все сильнее ощущала разлитую в воздухе магию. Фоновая, нейтральная энергия, которую черпали маги, была почти как вода — без цвета, без запаха. Зато уже оформленная проводником, она наливалась красками, ароматами, иногда даже тактильно ощущалась.
Как я потом узнала, подобной чувствительностью обладали почти все запечатанные и почти никто из магов. У человека, лишенного зрения, развивается слух. У человека, лишенного магии…
Это же стало одним из решающих факторов в выборе профессии. При поступлении на маг-криминалистику подобное чутье было одним из бонусов…
Я лежала, уронив голову на руки, прикрыв глаза, вдыхала пьянящий грозовой запах, чувствовала, как вибрирует, проходя сквозь мое тело, сконцентрированная, «отработанная» сила, медленно растворяясь в пространстве, как густые клубы дыма.
