Печаль Танцора (ЛП) - Эсслемонт Иан Кэмерон (книги полностью txt) 📗
Словно пойманная врасплох, женщина склонила голову набок, поджимая губы. - Можете звать меня Леди Ночь.
Шелменат милостиво кивнула. - Отлично. Леди Ночь, что может сделать для вас Хенг?
- Я прошу позволения пожить здесь некое время. Ради личных... исследований.
- Мы рады ученым и магам. Могу спросить о природе ваших исследований?
Гостья снова принялась искать слова. Наконец она вымолвила: - Они затрагивают природу Садков.
- Весьма эзотерично. - Защитница чуть подалась вперед. - А каких именно?
Пожимая плечами, женщина сунула руку в одежды и вытащила карту размером с ладонь. Карту того рода, что имеются в любом наборе для гадания по Колоде Драконов. И уронила на мрамор пола, изображением вверх. Там было пусто.
Защитница подняла глаза. - Пустая. Как интересно.
Леди Ночь пригласила ее поднять карту. - Ощутите.
Шелменат пождала знак Шелку, и он подобрал карту, прижал руку, взывая к силе садка. К его удивлению, карта ответила, вернув холод касания. Он восторженно взглянул на волшебницу. - Она пробуждена, но не определена.
Брови Защитницы поднялись. - Среди талантов в последнее время царит хаос...
Шелк ничего о таком не слышал, но карты и гадания его не интересовали, и он узнал бы о беспокойстве последним изо всех.
Шелменат протянула руку к дверям, показывая, что прием окончен. - Разумеется, Леди Ночь, вы свободны продолжать исследования. Всяческой удачи.
Женщина поклонилась и, как бы забыв об этикете, просто отвернулась и вышла. Шелк смотрел вслед, поднимая брови.
Едва двери захлопнулись за волшебницей, Шелменат повернулась к нему, клоня голову набок. - И?
Шелк тяжко вздохнул. - Не знаю, что и думать. Ради самой жизни не могу определить ее прошлое. Она с далекого Генабакиса?
- Она поистине издалека, - сказала Шелменат как будто самой себе. И добавила, всматриваясь в двери: - Не буду столь глупа, чтобы думать, будто не измерена с ног до головы. Но подозреваю: она не поняла, что я знаю ее. - Она перевела взгляд на Шелка. - Следите за ней, но ни в коем случае не пытайтесь мешать. Понятно?
Шелк поклонился. - Как пожелаете.
- Хорошо. Вряд ли я могла воспрепятствовать ее появлению, но не буду слепа к ее намерениям. - Она резко встала, направившись к выходу. - А что с осадой?
Шелк пошел следом. - Ах, правильная осада - долгая игра. Шпионы сообщают о постоянно подходящих с юга обозах.
- А силы их магов?
- В лучшем случае ничтожны. Что удивительно, если учесть репутацию Итко Кана как родины талантов.
Шелменат задумчиво согласилась, кивнув. - Да. Возможно король Чулалорн таит для нас сюрприз.
Шелк задумался. Если стены эффективно сковали военных, Кан должен иметь в запасе иной выбор, иначе зачем было затевать дело? Очевидный ответ - кадры боевых магов, не уступающих магам Хенга. Но никто из них пятерых не ощутил собрания могущественных. - Возможно, у него готов хитрый гамбит, - допустил он.
Волшебница кивнула. - Вы присмотрите за этим?
Шелк поклонился. - Да, Защитница.
Что до новой гостьи - она вообще не отреагировала на его присутствие. Да, бросила беглый взгляд и он словно перестал существовать. Выходя из палаты, Шелк задумался, не теряет ли он неотразимость.
Не зная, куда податься и что делать, Дорин брел по улицам, пока утренний свет не залил стены, а торговцы не принялись выкрикивать названия завтраков. Ноги вели к предприятию Уллары; не имея лучшей идеи, он незаметно прокрался в переулок и влез в открытое окно.
В мансарде привычная уже стая хищных птиц взволнованно зашевелилась. Иные издали резкие крики, рассматривая его из-за изогнутых острых клювов. Вероятно, они узнали запах или внешность, ибо быстро утихли. По крайней мере, здесь никто не желал проткнуть ему шею.
Он тяжело сел на короб, уткнулся лицом в ладони и хотел зарыдать.
Слезы не шли. Однако поток презрения к себе не утихал. "Провалился! Идиот! Даже тупоумный Трен продвинулся выше! На что ты годен?"
Сбежал из засады, верно - и стал первым кандидатом в виноватые. Теперь он не ближе к Пангу... что там, дальше, чем был вначале.
Люк открылся. Дорин узнал легкие шаги Уллары. Запах чая и свежего хлеба увлажнил рот. Вздохнув, он протер глаза.
Она сидела на ящике напротив, поджав ноги под юбки, смотрела на него, подпирая подбородок руками. Поднос с едой стоял в соломе между ними.
- Откуда ты узнала? - спросил он.
- От птиц... ну, я услышала их шум.
- Да... спасибо. - Он всматривался в пар над чаем.
- Выглядишь ужасно.
Он поглядел на грязные руки, порванные и вонючие брюки, закосневшую от илистой речной воды куртку. - Да. Я такой.
- Что случилось?
Он потер лицо руками. Хлопья сухой грязи падали, словно слезы. И снова вздохнул: - Все идет не так, как предполагалось.
- Как и всегда.
"Слова мудрости в устах младенца. Гм, разве это не старая поговорка?"
Он поднял чашку, отпил чай и поглядел на нее над краем. - Почему ты так добра ко мне?
Девушка пылко зарделась и отвела глаза. Вытянула руку, коснувшись груди пятнистого орла, гостя из далеких южных саванн. Птица была такой большой, что вполне могла счесть ее обедом. - Я забочусь обо всех сиротах.
- Ну, опять спасибо.
- Что пошло не так, как ты ждал?
- Всё. Местные недоумки! Никто не желает оценить мои таланты. Здесь для меня нет места. Всё занято или запретно.
Она шевельнула костлявыми плечами. - Разумеется, все хорошие жердочки заняты - именно потому, что они хорошие, никто не желает их освобождать.
Слабая улыбка вернулась на его губы от этакой птичьей логики. Но, похоже, это было верно. Он откусил хлеба. - Ну... я старался занять одну, но дела пошли худо. Теперь город для меня потерян. Пора убираться. Думаю об Анте. Говорят, там хорошая добыча. Хотя бы вино лучше.
- Почему ты думаешь, что там не так, как здесь?
Он прекратил жевать и с усилием проглотил хлеб. - Полагаю, нужно поехать и проверить.
Она промолчала, лишь сжались тонкие бледные губы. Он подошел к бурому соколу со сломанным крылом. - Что бывает с твоими сиротами, когда они вылечиваются?
Вначале она не хотела смотреть на него, но губы разжались, глаза дрогнули. - Улетают.
- Да, именно.
- Но не все! - закричала она и уткнулась лицом в грудь орла, обнимая его руками. Птица сверкала глазами за клювом-скимитаром. Дорин удивился, видя, что она не боится устрашающего, занесенного над головой оружия.
- Осталась последняя ночная работа. Деньги на проезд.
- А ты придешь сказать прощай? - пробормотала она из белых грудных перьев.
- Да.
- Клянешься?
- Да. Клянусь прийти и попрощаться перед отъездом.
Она оторвалась от орлиной груди, вытерла нос кулаком и фыркнула. - Ладно же. Ночью.
Он встал и допил чай. - Благодарю.
- Можешь поспать здесь... если хочешь...
- Спасибо, но нужно подготовиться. Увидимся. - Он пошел к окну.
- Обещаешь? - крикнула она. Он кивнул и спрыгнул.
Одинокая Уллара обернулась к орлу. Погладила узкие бедра. Ярость в ее взоре соперничала с птичьей. Девушка указала на другое окно, побольше. - Собери всех, - велела она.
Большой орел поднял клюв и пустил пронзительный клич, захлопал крыльями, исчезая в окне.
***
Дорин вымылся в общественных банях у реки, отдохнул в одной из комнатушек, снимаемых им по всему городу - роскошь, на которую уже нет средств. Вынул снаряжение и оделся весьма обдуманно. Натянул темные брюки, стеганую поддевку и легкий, однако прочный жилет. Выбрал дюжину ножей, шесть пар разного веса и размера, мотки веревки и проволоки. Часть обвязал вокруг груди, часть на пояснице. Надел легкие кожаные башмаки с подошвами из пеньки, обмотал голени и закрепил обмотки кожаными ремешками. Ремешки держали половину клинков, остальные угнездились на двух перевязях. В кармашках на одежде укрылись маленькие флаконы с различными снадобьями и мазями. Смола для пальцев; уголь для лица; пыль, которую можно бросить на пути врагов, чтобы у них заслезились глаза и начался неудержимый кашель.
