Злые зеркала - Измайлова Кира Алиевна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
«Может, Ланг тоже владеет заклятием немоты? — спросила себя Вера и сама же ответила: — Да нет же, я проверила! Нет на них никаких чар! Просто выдрессированы лучше некуда… Но странно, что они безоговорочно подчиняются новым хозяевам, которые еще не вступили в право владения Эдором. Разве только Сатт отдал распоряжения еще при жизни? Это возможно, конечно: случись что с Ханна Солем, руководить в доме станет Соль Гарта, без сомнений. Может, и здесь так… Только мы-то знаем, кому что завещал отец. А эти, если верить им на слово, впервые слышат о завещании!»
До чего же она не любила недомолвки… В школе Примирения, помнится, люди тоже отмалчивались изо всех сил, но там хоть подземники с шиарли отыскались, у которых удалось узнать много интересного. А тут и спросить-то некого!
— Господа и дамы, — произнес Керр, когда все собрались к обеду, — думаю, дело наше не займет много времени, а потому позвольте мне огласить волю покойного прежде, чем вы отдадите должное всем этим яствам…
Сегодня удалось увидеть намного больше народу. Определять в этих краях возраст по внешности — гиблое дело, и Вера присмотрелась к линиям силы. Верно, вот эти гости — совсем юнцы… и та замысловатая паутина принадлежит, к слову, девушке, заметно похожей на Рана, — те же прямые темные волосы и непроницаемые глаза, только что серебристого отблеска не заметно. А женщины постарше — это, вне всякого сомнения, вдовы. Прислугу можно было бы не брать в расчет, не приметь Вера нескольких наверняка очень сильных бойцов и парочку мирных с виду служанок, вполне способных потягаться с кем-то из ее Гайя.
«Непросты родственнички Рана», — повторила она вывод и покосилась на него. Под нынешней маской лица было не разглядеть, но Вера достаточно хорошо знала верного Гайя, чтобы понимать, какие чувства его одолевают. Не так-то легко оказаться лицом к лицу со своей семьей, которую оставил много лет назад в надежде никогда не возвращаться!
Они втроем стояли за спиной Керра, и Вера подвинулась ближе к Рану, чтобы соприкоснуться с ним плечами. Тот взглянул на нее искоса и едва заметно наклонил голову в знак благодарности. Наверно, со стороны это выглядело так, будто симпатичная, но долговязая и немного нескладная Цеви Таш неуклюже заигрывает с симпатичным коллегой, а тот дает понять, мол… все в силе, приходи вечером на конюшню…
— Приступим, — сказал Керр, дождавшись тишины. Тишина эта была настороженной и почти физически осязаемой. — Я, старший императорский дознаватель Рами Кесс, обязан задать вопрос: знает ли кто-либо из присутствующих о чем-то, что может пролить свет на обстоятельства гибели Эдора Сатта и его супруги?
Тишина была ему ответом.
— Тогда спрошу снова: располагает ли кто-либо из собравшихся сведениями, доказывающими, что покойный Эдор Сатт не имел права распоряжаться своим имуществом любым способом, каким только желал? Поясню: если здесь находятся внебрачные дети покойного, его не известные прочим родственники или иные заинтересованные лица, они должны назваться.
— А это на что-то повлияет, господин Рами? — спросил Ланг.
— Нет, поскольку у нас есть завещание вашего отца. В ином случае — при наличии необходимых доказательств, разумеется, — внебрачные дети и иные родственники могли бы претендовать на часть наследства. Я, однако, обязан задать этот вопрос, следуя утвержденной процедуре. А теперь, — добавил он, — извольте по одному подойти ко мне, взглянуть на этот футляр и убедиться, что целостность печатей не нарушена. Среди вас присутствуют маги, поэтому им должно быть очевидно, настоящее ли это завещание.
— Ага, если они когда-нибудь видели печать Императорской канцелярии, — пробормотал Лио и получил от Рана локтем в бок.
Печать-то была настоящей (можно подумать, Ханна Солю или его коллеге сложно ее получить!), но Керр все делал правильно — нужно было соблюсти протокол.
Один за другим родственники и доверенные лица подходили к Керру, разглядывали футляр, кое-кто даже касался его, и каждый вслух четко произносил — он не видит следов подлога и считает печати настоящими.
Здесь имелась небольшая лазейка: даже окажись среди свидетельствующих человек, абсолютно не сведущий в магии и не способный отличить волшебную печать от оттиска собственного локтя на глине, ему достаточно было заявить, что он считает ее подлинной, даже если остальные кричали о подлоге. Либо наоборот: сказать, что печать выглядит подозрительно, и пускай все прочие уверены в том, что ее ставил Император собственной персоной… Одного голоса достаточно, чтобы затянуть разбирательство, если не хватает улик, а время поджимает. Чем, собственно, частенько пользовались императорские дознаватели…
На этот раз, к счастью (или наоборот, поди пойми!), никто из подошедших взглянуть на футляр не выказал сомнений.
Керр трижды вопросил, нет ли в зале кого-то, желающего заявить о своих правах на наследство прежде, чем будет оглашено завещание, но такового не обнаружилось. Тогда он сломал печать (не обошлось без спецэффектов, в Канцелярии такое любили, как ни странно), вынул из футляра свиток, развернул его, прокашлялся и принялся читать…
Вера наблюдала за собравшимися и могла видеть, как напряжение и даже испуг на их лицах уступает место несказанному облегчению. Эдор Сатт не завещал все свое имущество какому-нибудь веселому дому, не отписал казне, просто хотел внести некоторые уточнения в обычный порядок наследования. Так, поместье Эдор и приписанные к нему наделы земли, а также основные капиталы отходили к старшему из наследников по мужской линии — то есть Лангу. Мать обняла юношу и заплакала, когда Керр монотонно зачитал перечень всего, причитающегося их семейству…
— Вот бы они запрыгали, если б ты объявился! — одними губами произнес Лио.
Ран едва слышно фыркнул в ответ.
Вера потратила немало времени, чтобы как следует разобраться в здешней системе наследования, и решила для себя, что проще всего называть ее преимущественным правом наследования по мужской линии. Будь живы братья Рана, старший получил бы Эдор, второй — остальное, сестрам тоже кое-что досталось бы даже по закону, а не одному только завещанию. Теперь же выходило, что внуки Эдора Сатта мужского пола (то есть сыновья сыновей) имеют преимущество перед его дочерьми и тем более их детьми.
Сам Ран мог бы внести сумятицу в это дело: младший сын или нет, в случае смерти своих старших братьев он имел полное право претендовать на львиную долю наследства. Его племянникам в этом случае тоже досталось бы немало, но Эдор и большая часть земель все равно причитались ему.
Но Ран промолчал. Единожды покинув этот дом и отрекшись от фамилии, возвращаться он не желал, и Вера могла его понять. Семья казалась сплоченной: вдовые невестки держались вместе, разновозрастные племянники, похоже, уже договаривались, как лучше использовать свалившееся на них богатство… Вряд ли здесь рады были бы видеть блудного младшего сына! Вернее, дядюшку, если уж на то пошло…
Он к тому же мало смыслил в здешних делах: не шутка провести столько лет вдали от дома… Его, конечно, хорошо натаскали: когда Гайя получит собственную фамилию от господина, то сможет основать собственный род и оставить опасную службу. Но если он не будет разбираться в ведении хозяйства, его ведь любой проведет! Даже нанять толкового управляющего, который не развалил бы дела в отсутствие хозяина, — и то нужно соображать…
Одним словом, с Эдором Ран управиться мог, но вникать в уже установленный порядок вещей ему пришлось бы долго: одно дело устраивать собственный дом с нуля (все равно что приучать к себе и объезжать жеребенка) и совсем другое — впрягаться в уже налаженное хозяйство (поди переучи немолодую лошадь, привыкшую таскать телеги по одной и той же колее, к новым дорогам!).
Завещание не таило в себе никаких сюрпризов, разве только распределение земель между «не главными», как их называла Вера, наследниками вызвало некоторое оживление. Видимо, Ланг, его матушка и братья рассчитывали не на те угодья, которые полагались им в довесок к основной части наследства. Вторая же невестка Сатта, Дилла, и ее сын, Виран, были более чем довольны распоряжением покойного. Высказались, правда, в том смысле, что дочерям он мог бы оставить и поменьше: они живут у мужей, как у Императора за троном, а им, осиротевшим, придется бедствовать…
