Город заклинателей дождя - Тимайер Томас (онлайн книга без TXT) 📗
Правитель провинции, бледный, как снятое молоко, стоял на том же месте, куда ретировался перед началом схватки, прикрываясь корзиной для бумаг.
- Не убивайте меня, сеньорита! - срывающимся голосом взмолился он. - Вы получите все, что хотите…
- Я достаточно ясно сказала, чего хочу, - отрезала женщина, возвращая меч в ножны. - Документы, пару лошадей и продовольствие на две недели. Сию минуту. За лошадей и провиант будет заплачено - мы же не какие-то грабители!
Трясущимися руками сеньор Альварес подписал все бумаги, затем вызвал Капака и приказал ему оседлать пару выносливых коней и навьючить их тюками с провизией. После чего Уолкрис насмешливо проговорила:
- Видите - это же совсем просто и не требует никаких усилий. А поскольку с этим покончено, осталось только одно: я хочу знать, куда именно направился сеньор Гумбольдт!
18
Долина Каманы предстала перед путешественниками во всей своей суровой красоте. Четверо путников на мулах казались муравьями на фоне заоблачных вершин, обступавших их со всех сторон. Повсюду высились утесы самых причудливых форм; казалось, что их разметала рука гиганта, некогда забавлявшегося здесь игрой в кегли. Однако поверхность долины оставалась относительно ровной, и вьючные животные без труда могли передвигаться по ней. Тропа, усыпанная мелким щебнем, петляла среди зарослей кактусов и кустарника.
Когда позади остались последние индейские селения, состоявшие из трех-четырех хижин, зачастую давно заброшенных, а тропа пошла в гору, путешественники наткнулись на пограничный патруль. Однако бумаги, подписанные губернатором провинции, сделали свое дело, и экспедиции было позволено беспрепятственно продолжить путь. Верхняя часть долины, которую они сейчас пересекали, оказалась совершенно безлюдной и пустынной.
Гумбольдт, все время опережавший спутников, был занят исследованием местности. Он беспрестанно вносил записи в дорожный блокнот, собирал образцы растительности для гербария, определял высоту над уровнем моря, влажность воздуха и скорость ветра. Он был настолько погружен в свою работу, что от него невозможно было добиться ни слова.
Сосредоточенность ученого можно было понять, но Оскару чудилось, что Гумбольдт сознательно его избегает. И началось это с того момента, когда ему удалось провернуть невероятную операцию с документами и деньгами губернатора. Разумеется, он догадывался, что ученый не одобрит его своеволие, но в глубине души рассчитывал хотя бы на сдержанную похвалу. Ведь только благодаря этому и могла начаться экспедиция! И разве его взяли на службу не для того, чтобы «обделывать делишки», как выразился сам ученый?
Нет, положительно во всем этом можно запутаться. Он не понимал поведения своего «хозяина» и чем больше ломал голову над ними, тем сильнее подозревал, что ему не говорят всей правды об истинной цели их путешествия. От него что-то утаивают, и это «что-то» - очень, очень важное.
Оскар оглянулся. Оглушительная тишина, царившая в долине, и здешний сухой воздух, бедный кислородом, действовали на него угнетающе. Он постоянно испытывал глухое раздражение, к которому примешивалось ощущение, что за ними все время наблюдают чьи-то чужие глаза. Шарлотта и Элиза ехали метрах в двадцати позади него, и обе, судя по всему, пребывали в превосходном настроении.
Оскар придержал своего мула и подождал, пока женщины поравняются с ним.
- Привет, - улыбнулась ему Элиза. - Не хочешь ли присоединиться к нашей компании?
- С удовольствием, - ответил Оскар. - А то здесь как-то жутковато.
- Почему? - спросила Шарлотта. - Ведь вокруг спокойно. Мы продвигаемся успешно, припасов достаточно, а наши мулы чувствуют себя отлично.
- Все дело в тишине, - попытался объяснить Оскар. - От нее можно просто сойти с ума. В Берлине всегда шумно, повсюду снуют разносчики, горожане и приезжие, толкотня, смех, перебранки. Там ты никогда не чувствуешь себя в одиночестве. Даже ночью город наполнен звуками. А здесь только и слышно, как ветер шуршит песком.
- Ты и здесь не один, - заметила Шарлотта. - А эта тишина мне даже нравится. Когда так тихо, возникает ощущение, что может произойти все, что угодно.
- Все, что угодно… - проворчал Оскар. - В самом деле. А кто-нибудь уже думал о том, как мы будем выбираться отсюда? Едва ли нам удастся сесть на корабль в порту Камане - ведь первые, кого мы там увидим, наверняка будут сеньор Альварес и его головорезы с винтовками наперевес!
- Не стоит об этом беспокоиться, - сказала Элиза. - Я уверена, что существует дорога, ведущая через горы прямо в Лиму. Ты умный парень, Оскар, и я рада, что ты сейчас с нами.
- Ты серьезно?
Она утвердительно кивнула.
- Я только что говорила Шарлотте, что нам надо гордиться тобой. Ты блестяще провел ту ночную операцию.
- Герр Гумбольдт, по-моему, придерживается другого мнения, - возразил Оскар. - С тех пор, как мы покинули Каману, он не сказал мне даже пары слов.
- Ты не прав. Просто он погружен в свои наблюдения и записи. На самом деле он относится к этому так же, как и мы с Шарлоттой.
- Не очень-то верится, - усмехнулся Оскар. - Но вообще-то мне просто повезло. Без Капака ничего бы не вышло. Я бы ни за что не решился сунуться в этот его чертов дворец.
- Надеюсь, сеньор Альварес не пронюхает, какую во всем этом сыграл роль Капак, иначе он сдерет с него шкуру, - заметила Шарлотта.
Некоторое время они ехали молча, погрузившись в собственные мысли. Первым нарушил молчание Оскар.
- Ты не могла бы немного рассказать о себе? - обратился он к Элизе. - Как тебе удалось познакомиться с Гумбольдтом?
- Это было лет семь назад, - охотно ответила Элиза. - Гумбольдт путешествовал по Гаити, моей родине. В то время он был очень увлечен религией вуду и магическими практиками. Ты слышал когда-нибудь о вуду?
- Кажется, герр Гумбольдт что-то такое упоминал.
- Это не только религия, но и искусство колдовства, которое мне довелось впитать буквально с молоком матери, - пояснила Элиза. - Я - так называемая мамбо, то есть жрица вуду и белая колдунья. В отличие от бокоров - черных колдунов - я использую свои способности только для того, чтобы творить благо. Гумбольдт гостил в нашем селении и принял участие в ритуале в честь богини змей Дамбаллы. Во время этой церемонии я впала в транс, и мне было дано узнать собственное будущее. Я увидела, что мой жизненный путь и путь этого белого мужчины на какое-то время сливаются, и поняла, что мне придется покинуть родину. Поэтому и отправилась вместе с ним в Германию.
- Все так просто?
- Да. - Элиза пожала плечами. - Некоторые вещи ты просто знаешь и все. Однажды, когда моя миссия завершится, я снова вернусь к своему народу.
- О какой миссии ты говоришь? - спросила Шарлотта.
Элиза загадочно улыбнулась.
- И я, и ты узнаем об этом только когда все уже будет позади.
Она хотела что-то добавить, но внезапно умолкла и замерла. Глаза Элизы остановились, губы остались полуоткрытыми. Оскар натянул поводья и остановил ее мула. Это выражение лица женщины было ему уже знакомо.
- Господин Гумбольдт! - крикнул он.
Ученый, ехавший в полусотне метров от них, развернул мула и рысью направился к ним.
- Похоже, у Элизы снова видение. И началось оно совсем неожиданно, без всякой причины.
- Так обычно и происходит, - кивнул Гумбольдт.
Спешившись, он взял Элизу за руку.
- Что ты видела? Снова Босуэлл?
Взгляд темнокожей женщины стал печальным.
- Нет, это не он.
- Что тогда?
- Двое всадников. Они нас преследуют.
- Пограничный патруль?
- Что-то совсем другое.
- Друзья или враги?
- Очень сложно сказать. Их лица скрывал мрак. Один из этих всадников - женщина. У нее ржаво-красные волосы, а на плечах - алый плащ.
19
Уолкрис Стоун мчалась, как ведьма на помеле, а ее плащ развевался на ветру, словно пламя лесного пожара. Покинув Каману, она пришпорила лошадь и погнала ее галопом по каменистой дороге, ведущей в предгорья Анд. Бока ее лошади блестели от пота, а морда была покрыта клочьями пены. А Уолкрис продолжала нещадно охаживать бедное животное хлыстом, несмотря на то что неровности дороги не позволяли лошади скакать быстрее.
