Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна (читаем книги онлайн TXT) 📗
Внутри дом Люси оказался таким же ужасным, как и снаружи. Повсюду были видны следы запустения, будто сестры нашли заброшенное жилище и решили остаться в нем. С потолка свисали обломки балок и часть дырявой крыши, в углах разрослась паутина и плесень, и везде стоял стойкий запах сырости и гниения. Клод пораженно замер на пороге, но тут же отскочил в сторону от обломка одной из балок, спикировавшего прямо ему в голову.
— Не бойся, — подбодрила его Люси. — Такое здесь часто бывает. Ну же, идем.
Она схватила его за руку и потащила внутрь дома. Темнота сгущалась — из окон свет почти не пробивался внутрь. В одной из дальних комнат они нашли груду тряпья, пару сломанных стульев и комод. Люси отпустила Клода, села рядом с кучей тряпок и сказала:
— Мари, посмотри! К нам пришел дяденька художник! Он обещал тебя нарисовать.
Девушка в импровизированной постели едва приподняла голову и тут же в бессилии упала обратно, задохнувшись кашлем. Выглядела она крайне изможденной. Клод деловито поставил этюдник около входа в комнату и подошел к больной. Ее лицо сильно исхудало, щеки ввалились от голода, а глаза лихорадочно блестели. И все же он не мог не заметить сходства двух сестер: большие глаза, будто удивленно приподнятые брови, небольшой рот и мягкий овал лица — при регулярном питании он был бы круглым, почти кукольным. Мари снова хотела приподняться, но уже не смогла. Люси наклонилась к ее губам почти вплотную, стараясь не упустить ни звука.
— Она очень рада видеть Вас, дяденька Клод! — радостно возвестила Люси. — Только переживает, что еды у нас совсем нет… Ой, Мари, я совсем забыла! Смотри: у нас есть целых две булки хлеба! — тут она потрясла перед лицом сестры корзинкой с хлебом. — Это же настоящий пир!
Мари в ответ слабо улыбнулась и прикрыла глаза, пару раз кашлянув. Сердце Клода сжалось от этого зрелища. Любой, увидевший бы ее, понял, что дни ее сочтены.
— Люси, ее осматривал доктор? — спросил он у девочки. Она уже несла откуда-то щербатые тарелки и напевала себе под нос незамысловатую песенку.
— Неа, — покачала головой Люси. — Доктор Густав как-то видел Мари, но тогда она лишь слегка простыла, и он посоветовал отлежаться дома.
— А давно вы тут живете? Это ваш дом?
— Нет, — Люси села на постель к Мари и погладила сестру по волосам. — Наши родители умерли в прошлом году, а дом забрали за долги и разрушили. Мы с сестрой сначала побирались на улице, а потом нашли этот дом. Он ничейный, честное слово!
Клод еще раз огляделся. Откуда-то сзади свистел сквозняк, над головой больной под потолком раскинулась паутина, пестревшая мухами, в другом углу протекала крыша, и капли мерно падали в небольшую жестянку. Клод наклонился к Мари и услышал ее прерывистое дыхание.
— Люси, — сказал он, понимая, что на этот раз действует по собственному желанию, — могу я осмотреть твою сестру?
— А Вы разве врач, дяденька Клод?
— Немного.
— Тогда можно! — торжественно заявила Люси и уселась на один из шатающихся стульев чуть поодаль, чтобы не мешать.
Клод взял худенькую руку девушки и удивился, насколько она тонкая, чуть ли не бесплотная. Пульс почти не прощупывался, и Клод попытался найти его на сонной артерии, но и там он едва-едва был заметен. Тогда он откинул тряпье, укрывавшее девушку, чтобы послушать сердце, и замер. Перед ним лежал почти скелет, закутанный в старое полуистлевшее платье. Сквозь большие дыры виднелись худые коленки, острые локти, угадывались выступающие ребра. Пару мгновений Клод стоял, будто оглушенный, затем укрыл девушку обратно и повернулся к Люси.
— Я так понимаю, лекарств тут нет, — он скорее утверждал, чем спрашивал.
Девочка помотала головой.
— И идти вам некуда, — это тоже звучало как утверждение, но Люси все равно отрицательно кивнула.
— Мне надо будет отойти, но я скоро вернусь, — пообещал Клод. — Накорми сестру и жди меня. Хорошо, Люси?
Люси с готовностью кивнула.
— А куда Вы пойдете?
— Понимаешь, Мари заболела из-за этого дома, — Клод старался объяснить так, чтобы девочка поняла. — Сейчас ее нельзя куда-то перевозить, но как только она окрепнет, мы найдем более уютное место. Понимаешь, Люси? Я схожу за кое-какими лекарствами, чтобы твоя сестра смогла поправиться быстрее.
— Хорошо, — Люси просияла. — Мы будем ждать Вас, дяденька художник!
— Клод, — поправил он. — Зови меня Клод.
— Дяденька Клод! — улыбка Люси стала еще шире. — Возвращайтесь скорее.
Клод стремглав вылетел из землянки. От волнения сердце билось где-то в горле, ноги увязали в топкой грязи, но он ничего не замечал, думая лишь о том, как быстрее обернуться. В голове звучал холодный голос отца, читающий очередную лекцию: «Истощение на фоне болезни — худшее, что может произойти. Если больной просто изнурен недоеданием — это еще полбеды, но, если он подхватит инфлюенцу, та легко может перерасти в чахотку, вылечить которую порой почти невозможно…». Эти слова по кругу вертелись в голове у Клода, молившегося про себя, чтобы у Мари не оказалось чахотки. Он все еще чувствовал жар ее кожи, когда прикасался к руке и шее…
Густава Мернье не оказалось дома. Оно и не удивительно — в городе расползались слухе о новом появлении Лиса, и теперь люди бежали к врачу при малейшем подозрении на болезнь. Клод в отчаянии заломил руки — у него самого уж точно не было никаких лекарств. И тут в голове, будто по приказу, снова раздался монотонный поучающий голос: «Я никогда не верил всем этим шарлатанским руководствам и домашнему лечению, но был случай, когда смесь молока с известью и впрямь помогла одной даме…»
В голове будто прояснилось, а с груди спал огромный камень — Клод уже мчался на рынок, попутно нащупывая в кармане остатки денег. Сколько стоит молоко? Три су, пять? Подбежав к молочнику, он сунул ему сперва деньги, а потом выпалил:
— Мне чашку молока!
Круглолицый румяный молочник недоверчиво смотрел на запыхавшегося юношу.
— Так мало? Тут пять су, могу дать три чашки или…
— Мне… все равно, — выдохнул Клод, пытаясь отдышаться. Пробежка отняла куда больше сил, чем он думал.
— Эй, да ты же художник! — воскликнул молочник, пытаясь получше его рассмотреть. — Поль говорил о тебе!
— Поль? Кто такой Поль?
— Да пекарь из булочной! Говорил, ты и простых людей рисуешь.
— Рисую, — кивнул художник.
— Тогда бери вот этот бидон, — молочник протянул небольшой бидончик. — Меня зовут Жюль. Жюль Карро. Нарисуй как-нибудь мою дорогую женушку и мы в расчете.
Клод улыбнулся цветущему Жюлю, пробормотал что-то в благодарность и бросился обратно. Ему казалось, что без сопровождения Люси он легко заблудится во всех этих переходах, но ноги будто сами несли его к нужному дому.
Влетев в землянку, он осторожно опустил бидон на пол и позвал Люси. Та появилась мгновенно, будто ждала за углом.
— Известь и чашка, — Клод уже еле дышал и говорил едва ли громче, чем Мари, но девочка поняла его мгновенно. Он и глазом не успел моргнуть, как она уже несла ему треснувшую деревянную миску, в которой застоялась вода.
— Потолок везде протекает, — пояснила Люси.
Клод посмотрел по сторонам: на стенах комками лежала облупившаяся штукатурка. Он выбрал угол, не тронутый плесенью, наскреб немного извести и тут же налил в миску молоко, размешал и подал девочке.
— Дай это Мари, пусть выпьет все. Если поможет, сделай еще такое же, если нет — просто пои молоком. Я приду завтра, может, смогу раздобыть пилюли. И ее должен осмотреть настоящий врач.
Люси кивнула. Потом подняла глаза на Клода и сказала:
— А разве Вы не настоящий, дяденька Клод? Вы же помогли Мари. И мне помогли.
— Врачи лечат, — мягко возразил тот. — А я просто рисую людей.
— Неправда, — насупилась Люси. — Вы делаете людей счастливее, я сама видела! А счастливые люди не болеют!
И с этими словами она умчалась в комнату к сестре. Клод еще пару минут стоял, переваривая услышанное. Что бы сказал его отец, услышав подобное? Уж точно не погладил бы по головке. От этих мыслей Клоду захотелось рассмеяться, и он поспешил выйти наружу. Солнце светило все также ярко, а в грязи еще можно было различить очертания его следов. Ощущение чего-то большого и очень важного наполнило Клода и на миг умиротворило.
