Отныне я - твой меч (СИ) - Ваевский Анджей (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
— Я вот пытаюсь оценить степень вашей опасности и коварства, мой король…
— Потом будешь оценивать, — прервал жреца Азит, поднимая принца на руки.
— Куда ты меня тащишь, изверг? — слабо попытался возмутиться Садар.
— Хватит, завтра договорите. Не зли меня, Величество, — неприкасаемый не слушал принца, утаскивая в шатер. Спорить с решением телохранителя никто не стал: принц ранен, должен отдыхать.
— Хотел бы я понять, кто из них больше нянька: король, бросающийся на мечи, спасая жизнь солдата, или Азит, трясущийся над королем, как над ребенком?
— Не, отче, нам этого точно не понять.
Сидерим, год 2567
К середине весны Сидерим стоял весь в строительных лесах. Стройка кипела, под началом Даналии восстанавливался город. Наместница не сосредотачивалась на королевском дворце, но стремилась охватить как можно больше зданий. Зимовать еще раз в бараках не хотелось, а значит, надо было выложится по полной, чтобы к осенним холодам возвести хотя бы четверть города. Разбитый у границ палаточный рынок кипел жизнью, с каждым днем торговля шла бойчее, благодаря снижению пошлин на ввозимый товар. Когда наместница впервые прочла в письме от принца о вводимых льготах, то удивилась: тут бы казну наполнить, а он жеманничать с купцами вздумал. Однако она быстро поняла, что именно за счет этих льгот казна наполнится быстрее, привлекая торговцев.
Город постепенно оживал, наполнялся вернувшимися беженцами. Небольшой гарнизон охранял призрачные границы Сидерима, являясь скорее символом, чем реальной защитой, сохраняя видимость порядка, присматривая за прибывающими купцами.
Даналии доложили, что к городу приближается неизвестный караван. Странный. Под стягом Сидерима вроде, а ведь своих купцов-то нет, только чужеземные, откуда взяться такому? Даналия заинтересовалась и решила встретить прибывших лично, пока они не пересекли границу города. Но не успела достичь ворот, как мигом образовавшаяся толпа грянула восторженным рёвом: наследник вернулся.
— Добро пожаловать домой, Ваше… Высочество, — вовремя поправилась наместница, увидев венец наследника на голове Садара вместо предполагаемой короны короля.
"Наверное, только такая маленькая девочка как Раника может считать его прекрасным принцем", — подумалось Даналии при первом же взгляде, брошенном украдкой на Садара. Не сказать, чтобы мужественный, скорее то ли юный, то ли просто смазливый, невысокий, но особо низким не назвать, худой, но жилистый, что заметно по кистям рук и размаху плеч. Будь выше ростом — выглядел бы воином, а так… да и не красив вовсе, нечто приторное в излишне мягких чертах лица, хитрое, неприятное. Но есть в нём что-то, что заставляет пристальней смотреть, буквально прикипать взглядом, невольно проникаясь тем восхищением, что плещет через край в подданных этого странного государя. И все же — мороз по спине от изучающих тёмных глаз. Он выглядел уставшим мальчиком, что рано постарел: даже светловолосость не скрывала седины, да и ранние морщины залегли в уголках глаз. И на благородного зверя не больно-то похож, разве что на… хорька. Мелкий, коварный, и оттого более опасный, чем тигр.
— Госпожа Даналия, надо полагать? Расквартируете блудного наследника? — принц улыбнулся, чем снискал еще больший восторг у встречающих.
Наместница беглым взглядом окинула караван. Весьма богатый караван.
— Простите моё любопытство, но… что это?
— Казну привез. Не вечно же сидеть в долгах.
Глава шестнадцатая
На скорую руку возведенная часовенка увита живыми цветами. Главная площадь города расчищена от строительного хлама, прибрана, празднично украшена. Под радостный шепот ликующей толпы, наследник взойдет на трон и станет королем. И станет мужем своей избраннице. Народ правильно понял, зачем Садар совместил коронацию и свадьбу: не те времена, чтобы растрачивать казну на оба праздника. Народ порадовался бережливости монарха. И не роптал, завидев алые одежды на жреце. Сложные времена диктуют новые условия, и если уж король решил Верховным выбрать красного жреца, то, видимо, на это есть причины. На робкие попытки Фрама, приехавшего на церемонию, возмутиться тем, что Раника еще слишком юна для брака, Садар одарил правителя Анаториса таким красноречивым взглядом, что тот понял: не о наследнике монарх печется, старается быстрее укрепить статус королевы. Что ж, отцу такая позиция понятна и приятна, ведь только Сидерим отстроится, так сразу же найдутся и невесты с королевской кровью. Но место занято, король держит слово, данное год назад. Всего лишь год прошел, а стены города уже стали возрождаться и ожила страна. Крохотная столица наполнилась купцами и послами. Весть о женитьбе сидеримского наследника на соляной провинции мгновенно облетела мир. Пусть никому нет дела до маленького государства, но к "белому золоту" никто не оставался равнодушен. Конечно же, всем интересно, какую политику теперь поведет Анаторис и как в дальнейшем сложатся его отношения с империей, и это не праздный интерес. В пруд бросили камень, и пошли круги. Не породят ли эти волны бурю? Но это всё потом. Сейчас же коронация и свадьба.
Площадь пестрела людом. Откуда только взяли праздничные нарядные одежды в такие времена-то? Но в Сидериме праздник. Спустя два года плача и стенаний, скорби и разобщенности, безнадёги, затерянности среди чужих народов, престол разрушенной страны займёт наследник. Люди ликовали. И все притихли как один, когда на белую дорожку, ведущую к часовенке, ступил Садар. Слепяще-белая хламида-мантия, красный плащ, как символ. Его снимут, сменив на белый. И увенчают голову короной, вернувшейся из Анаториса, отправив венец наследника ждать преемника. И слышен каждый шаг по белому ковру и каждый вдох того, кто примет трон и скипетр. В натянутой как тетива тишине звенят слова присяги. Монарх клянется своему народу. Коленопреклонённо, не опуская головы. И, кажется, он смотрит каждому в глаза и к каждому обращается словами клятвы. Сухие узловатые пальцы жреца с особым трепетом опускают венец правителя на голову Садара. Он поднимается с колен и благодарственным поклоном приветствует народ. Площадь взрывается здравицей королю и ликованием.
По белому ковру дорожки идёт Раника. Она бледна, бела как снег, лицо сливается с белизной свадебного платья. Она ещё не знает, что стала жертвой на алтаре монархии. Она всего лишь верит своему Садару. В её словах столько робости и веры в короля, что сидеримцы не сдерживают слёз умиления. И маленькая девочка ещё не знает, что уже получила всю любовь народа своей новой страны. Она всего лишь помнит слова о том, что именно ей предстоит врачевать душу неспокойного монарха, что именно она обязана стать той опорой, что подарит умиротворение дерзкому сердцу короля Садара.
— Вы не пойдёте к королеве? — Даналия вошла неслышно, хотя сначала постучала в дверь и получила позволение. Она ступала словно кошка, хотя дощатый пол временной резиденции короля не приглушал звуков. За стенами вовсю шло празднование. Три дня народ будет гулять, потом вернется к возрождению страны. В былые времена на коронацию уходила неделя. Но люди понимают, понимает и король.
— Помилуйте, девочке всего тринадцать лет. Пусть отдыхает, она и так еле жива от волнений, — отмахнулся король.
— Теперь вы не наследник, не нуждаетесь в наместнике… — Даналия замялась, не решаясь продолжить. Конечно же, она понимала, что этот день настанет, но рассчитывала на больший промежуток времени, на то, что успеет занять достойное место рядом с королем.
— Об этом я тоже подумал. Вы умная и исполнительная, мне нужны такие. Понимаю, вы дочь другой страны и есть условия, без которых я не смогу дать вам достойный пост.
— Если я принесу присягу Сидериму?
— Тогда я попытаюсь предложить вам пост главного казначея и министра торговли. Кажется, в этих вопросах вы наиболее сведущи.
