Дочь кузнеца - Сергеева Ольга И. (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Значит, оставался обоз телег. И нужно лишь придумать, как в него пробраться!
Дни проходили за днями. Занила никак не отмечала для себя движение времени. Пожалуй, только один день запомнился ей совершенно точно - день, когда на нее надели ошейник раба.
Даже в глухой деревне, где Занила родилась, она слышала о том, что каждый несвободный человек несет на себе определенную метку - ошейник, застегивающийся на пряжку с хитрым замком, ключ от которого был только у хозяина. А на самой пряжке обычно делалась гравировка - герб или просто какой-то рисунок, указывающий на принадлежность раба тому или иному хозяину. Ошейник вообще был знаком, особым свидетельством статуса человека. Впрочем, чтобы снять его, беглому рабы пришлось бы потратить определенное количество времени и сил. Ошейники делались из разных материалов. Говорили даже, что в Салеве - южном соседе Вольных княжеств, ошейники рабам делали из золота. А ошейники для любимиц - белоснежных пушистых кошек и вовсе украшали драгоценными камнями.
Ошейники на рабах купца Вароха были из толстой кожи, застегивались на простую медную пряжку с вырезанным изображением колеса и трех спелых хлебных колосьев - своеобразного герба этого богатого купеческого дома. Занила видела это "украшение" на других рабах. В последствие она много раз задавала самой себе вопрос, почему же она была так удивлена, когда одним из вечеров купец Варох вместо того, чтобы отпустить ее в горницу спать, остановил маленькую рабыню на пороге кухни и достал из поясного кошеля полоску сероватой кожи с тяжелой пряжкой на конце. Занила с недоумением посмотрела на вещицу в руках купца, а он, не дожидаясь. Пока рабыня сама поймет, что от нее требуется, просто приказал ей расстегнуть воротник платья. Уверенным привычным жестом, перекинул полоску кожи через ее шею и щелкнул замочком. Занила подождала, не собирается ли он сделать еще что-нибудь, но Варох убрал крошечный ключик в кошель к другим таким же и, казалось, потеряв всякий интерес к маленькой рабыне, сделал знак, что она может быть свободна. Занила подняла руки и ощупала украшение, поселившееся на ее шее. Мягкая кожа прилегала не плотно, замочек оттягивал ее вниз, оставался еще довольно длинный свободный хлястик: ошейник можно будет увеличить, когда рабыня подрастет.
Занила повернулась и пошла прочь с глаз купца, пока он не успел прикрикнуть на нее. Но отправилась она не в горницу. Девочка вышла на задний двор и опустилась на тщательно выметенные деревянные ступени крыльца.
Удивление постепенно сменялось горечью. С чего бы? Всего лишь полоска кожи. Она уже ничего не могла изменить в жизни Занилы.
Из конуры возле конюшни вылез здоровый грязно-серый и всклокоченный пес. Зевнул во всю свою немаленькую пасть, обнажая длинные желтые клыки, почесал задней ногой за левым ухом и отправился прочь куда-то по своим собачьим делам. На псе был ошейник, кожаный, с медной пряжкой и знаком на ней, удостоверяющим владельца.
Губы Занилы тронула горькая совсем недетская усмешка. Чего еще она ожидала? Все верно. Она рабыня, собственность купца. Могло ли все сложиться иначе? Был ли у нее другой путь? Занила убеждала себя, что в той деревне сама выбрала свою судьбу, шагнув навстречу княжеским дружинникам. Для нее это была единственная возможность попасть в княжескую столицу, найти Хозяина. Не льстила ли она себе, воображая, что могла бы поступить иначе?
Впрочем, сейчас это не имело уже никакого смысла: она в столице Махейна, и ее Хозяин здесь же. И высокие стены, окружающие двор купца, не помешают ей добраться до него. И кожаная полоска с медной бляхой не остановит ее.
Занила поднялась с крыльца, застегнула ворот платья, оставив ошейник внутри, и отправилась спать.
Ранним утром, поспешно проглотив свою порцию жидкой каши с куском грубого хлеба, Занила вместо того, чтобы, как ей было положено, отправится в подвал, проскользнула в сени, а оттуда вместе с несколькими рабами-мужчинами на двор. Поздний зимний рассвет только начинал разгораться на бледном небе, но в доме Вароха-купца уже вовсю кипела жизнь. Во дворе грузились две подводы - провизия, заказанная самим князем. Вокруг них сновали рабы, стаскивая мешки и круглые стянутые железными обручами бочки. Несколько мужчин взобрались на сами подводы, принимали и укладывали груз. Возле крупных мохноногих лошадей, уже впряженных в оглобли, прохаживался конюх. В морозном воздухе от разгоряченных тел людей и животных поднимался пар, золотившийся в первых лучах еще не взошедшего солнца. Голоса перекрикивающихся рабов, ржание застоявшихся коней, стук деревянных бочек о деревянные днища телег - все это сливалось в один общий гул, далеко разносившийся в неподвижном утреннем воздухе.
На маленькую рабыню, притаившуюся возле крыльца, никто не обращал внимания. Занила же оглядывалась вокруг: вот рыжеволосый племянник купца с неизменной восковой дощечкой в руках важно похаживает между подвод, приглядывая за рабами и отмечая каждый новый погруженный мешок. А вот и сам Варох возле ворот разговаривает с высоким человеком, одетым в богатый кафтан, перепоясанный перевязью с мечом в простых вытертых кожаных ножнах, служащих явно не для украшения, - человек князя.
И купец, и племянник здесь - это все, в чем хотела убедиться Занила, значит, на складе за погрузкой не следит никто. Юрким бесшумным мышонком она проскользнула между двух здоровых рабов, тащивших свой груз к телегам, и скралась на заднем дворе.
Подводы пойдут в княжеский детинец, значит, чтобы выбраться из них у нее будет совсем мало времени. Эта мысль мелькнула в голове Занилы, когда она по-прежнему никем не замеченная прошмыгнула в распахнутые настежь двери склада.
На дворе стояли предрассветные сумерки, но внутри просторного бревенчатого сарая было совсем темно. Только в центре мрак рассеивали два масляных светильника, свешивавшихся с перекладины. Под ними в кучу было сложено добро, предназначенное для погрузки, - мешки и бочки разных размеров (с медом, заморским вином или маслом для ламп). Рабы один за другим заходили в сарай, поднимали очередной мешок или бочонок и уносили свою поклажу прочь. Пока никто из них не обращал внимания на маленькую рабыню: у них была работа, которую нужно выполнить к определенному сроку, и не было времени, чтобы заниматься какой-то девчонкой. Но Занила понимала, что так будет лишь пока она просто стоит в сторонке. Она же просто стоять не собиралась.
Укрывшись во мраке предрассветных сумерек, Занила шагнула внутрь склада и тут же отступила в сторону от двери, вовсе растворившись в густой темноте внутри помещения. Рабы входили и уходили друг за другом. Между уходом одного и появлением другого проходило меньше минуты. За это время Занила вряд ли успела бы даже просто добраться от своего укрытия до сложенных товаров, не то что спрятаться среди них. Но она знала, что так будет не всегда: будет небольшая пауза, когда нагрузят одну подводу, и конюх будет выводить ее к воротам, чтобы освободить место для второй телеги. Но и тогда пауза не будет чересчур долгой.
Занила внимательно оглядела товары, сложенные посреди склада: она уже сейчас должна решить, где именно ей спрятаться. Мешки исключались сразу: любой раб, взваливший ее себе на плечи, сразу почувствует, что тащит отнюдь не зерно или овощи. Среди бочек была пара достаточно больших для нее, но у Занилы не было никаких инструментов, чтобы высадить дно, да и приставить его обратно было бы нереально. Занила двинулась в сторону, осторожно ступая вдоль стены, стараясь рассмотреть, что сложено с другой стороны кучи. Она едва не вскрикнула от радости, когда очередной раб поднял и унес свой мешок, открыв деревянный ящик. За недели, проведенные в доме купца, Занила успела узнать, что в таких ящиках Вароху привозят восковые свечи из далеких южных княжеств. Толстые свечи горели дольше масляных ламп, не коптили и распространяли по всей горнице аромат летних трав и солнца. Даже одна штука стоила дорого, а уж такую роскошь, как целый ящик, мог позволить себе, наверное, только князь. Ящик был, конечно, не большой, но, свернувшись калачиком, Занила вполне могла убраться там. Впрочем, это было ее единственным шансом, и раздумывать чересчур долго она не собиралась.
