Башня ярости. Книга 2. Всходы ветра - Камша Вера Викторовна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Да, – Онка вздохнула, – наверное… Я рвалась за ним ухаживать, он не давал. Волчье сердце! Какой же дурой я была…
– Ты ушла к Девам Тьмы поэтому?
– Нет, я просто не вернулась домой. Я была такой же Подругой, как Тигойа, мне нравилось носить холодное железо и показывать свои ноги и грудь… Если б я не была на Страже, если б Вайард не поехал за мной, все было бы иначе!
– Неизвестно, лучше или хуже. Онка, дорогая, если Вайарда решили убить, на него бы все равно напали. Никому не известно, чем бы закончилось покушение. Он мог выжить, а мог погибнуть. Возможно, быстрая смерть для него была бы милосердием, но для Легонны стала бы бедой.
– Да, – всхлипнула Онка, – да, наверное. Он живет для Легонны, а для меня… Для меня места нет.
– Прости, но ведь ты могла выйти за другого.
– Могла… И не могла. Я люблю и буду любить, тебе этого не понять…
«Тебе этого не понять…» Всем кажется, что их беда самая страшная, что другие никогда не поймут их боли. Хотя почему всем? Рене все понял, Рене и Геро… «Почему ты ее отдал?» – спросила она после коронации. Он отдал Кризу Уррику, потому что боялся любви, потому что думал, что еще не поздно уйти. Почему мы «думаем» там, где надо просто жить?! Вайард тоже «думает», побери его Бездна! И почему только он не Ларэн, тот бы знал, что делать!
– Если можешь, забудь, что я сказала, – Онка попробовала улыбнуться, – я, наверное, очень страшная, да?
– Страшная? Ничего подобного, – Нэо пристально посмотрел на женщину. Он ничего не сделал. Или почти ничего, но потеки краски на лице исчезли, а выбившаяся из-под повязки седая прядь стала черной. – Я не лгу, все в порядке, – заверил эльф и вдруг добавил: – Ты можешь сделать так, чтобы сюда принесли Вайарда и он остался один? Совсем один?
– Могу… Но, – она с испугом посмотрела на Нэо, – зачем?
– Самое худшее, что ему грозит, это послушать ночных птиц… Онка, я ничего не могу тебе обещать, но я… Я попробую ему помочь.
– Это невозможно. И… ты же не лекарь?
– Невозможно? А вот она, – Нэо схватил за шиворот пискнувшую лльяму, – возможна?! Я не лекарь, Онка, но я попробую. Хуже не будет. В крайнем случае, ничего не выйдет, так что лучше соврать. Сможешь?
– Смогу.
– Тогда я жду.
Онка ушла, лльяма в порыве восторга постаралась опрокинуть Нэо на усеянную лепестками траву, но эльф увернулся. Он сам не знал, как у него сорвались эти слова, и что будет, если он ошибается в своих силах? Он слишком многое сегодня вспомнил, вот и растаял. Огневушка опять подпрыгнула, и Нэо на нее цыкнул. Скоро сюда придут, значит, надо спрятаться.
– Волчонка, – лльяма насторожилась, – а ну иди сюда и ложись. И тихо! Поняла? Тихо! Нас тут нет!
Порождение Тьмы осознало, что сейчас не до шуток, и старательно затаилось, Нэо пригасил синее свечение. Они ждали. Долго или нет эльф не думал, отбиваясь от нахлынувших воспоминаний, в который Кризин смех сменялся голоском Мариты, а седые, древние травы оборачивались цветами могильного шиповника, который он заставил жить и цвести вопреки осени и смерти. Как далеко сейчас этот шиповник…
Шаги то ли слуг, то ли охранников Рамиэрль услышал задолго до того, как зашевелились ветви и на освещенную луной потайную полянку вышла Онка. Женщина оглянулась по сторонам, но никого не заметила. За ней появились и остальные. Нэо видел, как конд отпустил носильщиков и повернулся к Онке.
– Ты хотела со мной поговорить. О чем? Все давным-давно сказано…
– Все? Неужели все? Ты помнишь это место?
– Да, – эльф видел четкий профиль Вайарда и его отекшую руку, лежащую на резном подлокотнике, – я не могу позволить себе роскошь забыть о счастье, хотя тогда я не думал, что это счастье… Я тогда вообще мало думал. Онка, хорошо, что мы остались одни. Я должен тебе сказать одну вещь, – он помолчал. – Если ты хочешь мне помочь, возвращайся к отцу и выходи замуж. Ты не должна себя губить с этими дурищами…
– Я была одной из них.
– Была, но тогда тебе было восемнадцать и ты не собиралась там оставаться. Просто играла… Тебе хотелось, чтобы я тебя похитил, чтобы была погоня, пир, черное платье. Выходи замуж, Онка. Прошу тебя. Я не могу видеть тебя такой.
– Нет, и ты знаешь почему.
– Знаю и именно поэтому прошу. Я и так каждый день думаю, что ты из-за меня себя хоронишь. Твой отец тоже…
– Отец? Он приезжал? Да?! Кто ему позволил?
– Он – твой отец…
– Хватит, – выкрикнула женщина чуть громче, чем нужно. – Поговорили… Я пойду, позову слуг, – она обвела глазами поляну и исчезла. Вайард остался, рука еще сильнее сжала резную птичью голову, но конд промолчал.
Нэо собрался с силами. Ларэн властью Ангеса вернул Эрасти руки, и Роман лишь сейчас понял, КАК он это сделал. Воина помнили как бога войн и холодного железа, забывая, что он был и богом прощения. И это было правильным. Те, кто смотрят в лицо смерти, умеют прощать, как никто.
Человек в кресле посреди поляны что-то почувствовал, что-то необычное, зашевелился, попробовал крикнуть, но синий купол, похожий и не похожий на тот, что защищал живой мир от лльямы и лльяму от мира, уже окружил легонского конда второй кожей, и тот замер. Сейчас он спит и видит… Кто его знает, что. Может, танцующую Кризу, может, Рене, положившего руку на холку Гиба, или золотоволосого юношу на эшафоте, говорящего о том, что смерти нет… Роман стиснул зубы и накинул магическую сеть на цветущие кусты. Если получилось у Ларэна, получится и у него!
Стон умирающих растений был тихим и покорным. Зеленые создания умирают там, где родились, они не могут бежать, не могут защищаться, не могут умолять… Здесь долго ничего не вырастет, но так надо. Внук Лунного короля сосредоточился и влил в синий панцирь силу, забранную у весенних кустов. В висок вонзилась раскаленная игла, но такую боль пережить можно. Синий свет сменился зеленым, магический кокон оплывал, стягиваясь к пояснице и ногам все еще грезящего человека. Сначала сияние нарастало, потом стало гаснуть, впитываясь, как вода впитывается в раскаленный песок. Зелень стремительно исчезала, сквозь нее стали пробиваться оранжевые и алые блики. Неужели не хватает?! Да. Не хватает. Что ж, пустим в ход собственную силу.
Игла превратилась в кинжал, во рту появился привкус крови, но осенние пятна исчезли, зелень вновь стала чистой и нежной, как в Корбутских горах в месяц березы [16]. Нэо, едва стоя на ногах, устало смотрел на очнувшегося конда. Вряд ли тот что-то запомнил, а хоть бы и запомнил.
Голова разламывалась, но это пустяки в сравнении с тем, что выпало на долю Рене. Рамиэрль закусил губу и попытался найти Онку. Женщина была совсем рядом. Ждала. Что ж, тянуть не стоит. Если получилось, оно уже получилось. Эльф тенью скользнул сквозь кусты, листья на ветвях еще трепетали от легкого ночного ветра, а цветы обдавали ароматом, но растение было мертво, так что ветви Роман раздвинул сам.
– Онка!
Та вздрогнула и оглянулась. Если ничего не вышло, ее лучше сразу убить.
– Онка, теперь все зависит от тебя. Ты должна закричать.
– Зачем?
– Закричать так, словно тебе что-то грозит. Что-то очень страшное… Он должен услышать.
Она молча кивнула. Подползла Волчонка и улеглась у ног Романа. Нэо присел на корточки, положив руку на прохладную синюю морду. Не так ли и он сам? Внутри все полыхает, а сверху – прохладная безмятежность…
Онка закричала неожиданно и так, словно ее и впрямь схватило чудовище. Закричала и бросилась на землю, колотя по ней кулаками. Это не было игрой, просто она слишком долго молчала.
– Онка, – крик Вайарда был не менее отчаянным. – Онка! Что с тобой?!
Роман едва успел отступить в сторону, иначе конд сбил бы его с ног. Женщина рывком поднялась с земли навстречу. Дальше Рамиэрль не смотрел, пробираясь умирающими кустами в сторону дворца. Надо сделать так, чтобы сюда никто не пришел хотя бы ору.
2896 год от В.И.
Ночь с 6-го на 7-й день месяца Иноходца
ОРГОНДА. ЛИАРЭ
Нельзя сказать, чтоб план был безупречен, но лучшего герцог Мальвани придумать не мог. У них было слишком мало людей, и приходилось трижды примерять, прежде чем решить судьбу хотя бы одного полка. Получив письмо от тайного доброжелателя, Сезар не спал несколько ночей и наконец принял решение. Первой о нем, разумеется, узнала Марта. Герцог рассказывал, герцогиня слушала, как всегда, не перебивая. Потом она задаст вопросы, немного помолчит, по привычке теребя ожерелье, и, наконец, скажет, согласна или нет. Они никогда не врали друг другу, даже когда в глубине души хотели утешительной лжи.
