Солдаты живут - Кук Глен Чарльз (книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Не высовывайся, – посоветовал Дой, когда я начал приподниматься. Это превратило бы меня в силуэт над горизонтом. Я и сам знал, что этого делать нельзя. А те, кто знает, чего делать нельзя, обычно и прокалываются в тот единственный раз, когда об этом забывают. Вот почему мы вколачиваем, вколачиваем и еще раз вколачиваем это в головы новобранцев. – То, что там джунгли, вовсе не означает, что там нет наблюдающих за нами глаз.
– Ты прав. Я едва не лопухнулся. Никто не хочет угадать, сколько лет этим кустам? Я бы сказал, что от пятнадцати до двадцати, но все же ближе к двадцати.
– А какая разница? – поинтересовался Мурген.
– Форвалака прорвалась через Врата около девятнадцати лет назад. И сбежала, потому что Душелов была слишком занята, запихивая нас в могилу, чтобы гнаться за ней. А следом за форвалакой увязались Тени…
– О да. Она смылась не в одиночку.
– Я тоже так думаю. Тени прошли через Врата следом за ней и смели все, что мы отсюда видим.
Мурген хмыкнул. Госпожа и Дой кивнули. Они представили такую же картину.
Хатовар. Место, куда я стремился десятилетиями. Ставшее для меня навязчивой идеей. И уничтоженное, потому что у нас не хватило здравого смысла перерезать горло молодой женщине в одном городе очень давно и далеко.
И ценой этого милосердия стала главная роль в театре моего отчаяния.
Хотя надо признать, что тогда это не казалось нам важным и мы были очень заняты, пытаясь убраться подальше с целыми задницами.
21. Таглиос. Верховный главнокомандующий
Могаба откинулся на спинку кресла и улыбнулся:
– Не могу не пожелать, чтобы Нарайяну Сингху везло и дальше.
Расслабленный и довольный впервые за несколько лет, он снова вспомнил, что означают слова «жизнь хороша». Протектор умчалась в провинции, отдавшись своей страсти к искоренению религий. Следовательно, ее сейчас не было во дворце, где она постоянно портила жизнь всем, кто действительно тянул лямку, стараясь, чтобы рутинная административная работа продолжалась.
Услышав имя живого святого Обманников, Аридата Сингх вздрогнул. Еле заметно, но вздрогнул. И это была уникальная реакция. Другие Сингхи никак не реагировали на это имя, разве что произносили обязательное проклятие в его адрес. С этим следовало разобраться.
– Проблемы в городе есть? – поинтересовался Могаба.
– Все тихо, – ответил Аридата. – Когда Протектора в городе нет и некому выставлять идиотские требования, то все успокаивается. Люди слишком заняты, зарабатывая себе на жизнь, чтобы бунтовать.
У Гопала имелось иное мнение. Серые ежедневно патрулировали улицы и переулки.
– Надписей на стенах появляется все больше. И чаще всего – «Воды спят».
– И?.. – спросил Могаба, прищурившись, негромко, но напряженно.
– И все остальные тоже. «Их дни сочтены». «Раджахарма».
– И?.. – Могаба словно менял личности на манер Душелова. Возможно, подражал ее стилю.
– И та надпись тоже. «Мой брат не отмщен».
Опять это суровое обвинение, которое всегда пробуждало в Могабе до сих пор дремлющее чувство вины за предательство Черного Отряда ради собственных амбиций. Ничего хорошего из этого не вышло. Он стал рабом собственного поступка. И его наказанием стало перемещение от одного злодея к другому. И служил он всегда самому злому, словно падшая женщина, переходящая от мужчины к мужчине на долгом пути, ведущем вниз… Аридата Сингх, которому не терпелось уйди от разговора о Нарайяне Сингхе и Обманниках, вмешался в разговор:
– Один из моих офицеров доложил, что вчера появилась новая. «Тхи Ким идет».
– Тхи Ким? Что это? Или кто?
– Звучит, как имя нюень бао, – заметил Гопал.
– Нынче их в городе почти не осталось.
– С тех пор, как кто-то выкрал Радишу прямо из дворца… – Гопал смолк. Могаба вновь начал мрачнеть, хотя вина за это лежала на Серых, а не на армии. Когда это случилось, Могаба находился в провинциях.
– Итак, все лозунги прежние. Но Отряд целиком сбежал через Врата Теней. И погиб на той стороне, потому что они не вернулись.
Гопал мало знал о мире, простиравшемся за пределами привычных ему узких и грязных улочек.
– А может, кто-то из них вернулся, но мы просто об этом не знаем, – предположил он.
– Нет. Они не возвращались. Мы бы об этом узнали. С тех пор, как они ушли, Протектор держит там людей, которые отлавливают Тени. – Людей, которых она заманила к себе на службу жестоко ложными обещаниями научить обращению с Тенями и сделать капитанами в ее будущем, пока еще тайном предприятии.
Никто из них не прожил долго. Тени оказались умны и настойчивы. И очень многие сумели вырваться на свободу, обманув неопытных новичков, и успевали погубить своих мучителей, погибая потом сами.
Душелов хотела быть уверена, что угроза катастрофы постоянно остается в силе.
Могаба закрыл глаза, снова откинулся на спинку, сплел черные пальцы.
– Мне очень нравится, когда рядом нет Протектора.
Произнести эти слова небрежно оказалось очень нелегко.
У Могабы перехватило горло, а на грудь словно навалилась огромная тяжесть. Могабе стало страшно. Душелов наводила на него ужас. За это он ее ненавидел. И за это же презирал себя. Ведь он Могаба, верховный главнокомандующий, лучший, умнейший и сильнейший из всех воинов-наров Джии-Зле. Для него страх должен быть инструментом, с помощью которого управляют слабыми. И сам он не имеет права его испытывать.
Могаба мысленно произнес мантры воина, зная, что выработанные с детства привычки помогут преодолеть страх.
Гопал Сингх – функционер. Он очень хорош, командуя Серыми, но далеко не прирожденный конспиратор. Как раз это и стало одним из качеств, сделавшим его привлекательным для Протектора. Вот и сейчас он не осознал подтекста фразы верховного главнокомандующего. В некоторых вещах Аридата Сингх был настолько же наивен, насколько красив. Но все же он понял, что Могаба намекает на нечто такое, что может стать великим водоразделом всей их жизни.
Могаба поддерживал возвышение Аридаты из-за его наивности в оценке сложных мотивов других людей и из-за его восторженного идеализма. И он не сомневался, что сумеет приподнять Аридату с помощью рычага под названием «Раджахарма».
Аридата нервно повертел головой. Он слышал старую поговорку о том, что во дворце и стены имеют уши.
Могаба подался вперед, поджег от лампы фитиль дешевой сальной свечки и поднес огонек к каменной чаше, наполненной темной жидкостью. Гопал промолчал, хотя использование животного продукта оскорбляло его религиозные чувства.
Содержимое чаши оказалось горючим и вонючего черного дыма при горении производило больше, чем огня или света. Дым поднялся к потолку, затем стек по стенам и стал медленно выползать через двери. Его распространение сопровождалось карканьем и громкими жалобами невидимых ворон.
– Нам придется лечь на пол на несколько минут, пока дым не рассеется, – сказал Могаба.
– Ты и правда предлагаешь то, о чем я подумал? – прошептал Аридата.
– У тебя могут быть иные причины желать этого, – прошептал в ответ Могаба, – но я думаю, что нам всем станет лучше, если Протектора не станет. Особенно народам Таглиоса. Что скажете?
Могаба ожидал, что Аридата согласится легко. Солдат серьезно относился к своим обязательствам перед людьми, которым служил. И он кивнул.
Больше всего Могабу тревожил Гопал Сингх. У него не имелось очевидных причин желать перемен. Все Серые были шадаритами, которые традиционно имели малое влияние в правительстве. Союз с Протектором наделил их властью, превосходящей их численность. И вряд ли они охотно согласятся эту власть утратить.
Гопал нервно огляделся, совершенно не замечая, как пристально наблюдает за ним Могаба, и выпалил, хотя и шепотом:
– Она должна уйти. Серые уже давно так думают. Даже Год Черепов не может стать страшнее того, что мы уже пережили из-за нее. Но мы не знаем, как от нее избавиться. Она слишком могущественна. И слишком умна.
