Падение Пятого (ЛП) - Лор Питтакус (книги TXT) 📗

— Гм, а что, — бодро заявляет Восьмой, нарушая тишину, — пожалуй, это даже забавно, если смотреть под таким углом.

— Могу заверить, — прочистив горло, негромко произносит мой отец, — вас выбирали самым тщательным образом, не полагаясь при этом на волю случая. — Он поворачивается к Элле, глядя на неё таким же ободряющим взглядом, каким смотрел на меня, когда я возвращался домой из школы, натерпевшись от сверстников: — И твой побег с Лориен, конечно, был не просто случайностью. Я бы сказал, он был благословением.

— Ну, да, — говорит Пятый, по-прежнему глядя в пол, хотя обращается к моему отцу. — Кому же ещё быть экспертом по лориенцам, как ни старику с Земли. — Тут, подняв взгляд, он замечает обращенные к нему недоумевающие взгляды и изображает улыбку. — Извините, — добавляет он тут же. — Это просто мысли вслух. Я и сам не понимаю, о чём говорю.

— Я не считаю себя экспертом, — отвечает отец дипломатично. — Извини, если обидел. Но я верю в дело ваших Старейшин. Если б меня не... — Он замолкает, видимо вспоминая дни, проведённые в застенках у могадорцев.

Пятый выглядит смущённым:

— Четвёртый... э-э, то есть, Джон, я очень устал, можно мне где-нибудь ненадолго прилечь?

— Конечно, дружище, — отвечает Джон, хлопая Пятого по спине. — Давайте, я покажу комнаты всем сразу.

Всего пару минут назад я был полон сочувствия к Пятому, потому что видел, как ему неловко в новой компании. Однако тон, которым он говорил с моим отцом, убил во мне всякое сочувствие. Нечто похожее на презрение сквозило в его голосе, словно отец в принципе не может владеть полезной информацией о Гвардейцах.

Всей компанией (за исключением Девятого) мы направляемся к нашим комнатам, шагая по коридору, увешанному картинами, за которые наверняка можно выручить небольшое состояние, если пустить их с молотка. До сих пор не верю, что в этом пентхаусе живет такой раздолбай, как Девятый. По-моему, здесь можно находиться, только нарядившись в смокинг. По дороге Сара и Шестая оставляют нас, чтобы привести себя в порядок после долгой дороги. Элла заявляет, что должна помочь Девятому с вещами и, извинившись, тоже уходит. Наконец, Джон останавливается посреди коридора.

— Вот эта свободна, — говорит Джон, открывая дверь Пятому. — В комоде есть кое-какая одежда, можешь брать, если хочешь.

— Спасибо, — благодарит Пятый, заходя в комнату усталой походкой. Он уже собирается захлопнуть дверь, когда замечает, что мы всё ещё здесь и вроде как смотрим на него. — Ой, увидимся за ужином, народ... наверное... — бормочет он, прежде чем закрыться.

— Чумовой паренек, — заявляет Восьмой сухо. Марина шикает на него и пихает локтём в бок. Я смотрю на закрытую дверь, уверенный, что Пятый стоит у порога и всё слышит. Во мне опять просыпается сочувствие. Нелегко быть аутсайдером.

Джон поворачивается к нам с отцом:

— Хотите осмотреть пентхаус? Или вы тоже хотите прилечь?

— Не-е, — говорю я. — Показывай. Никогда раньше не бывал в пентхаусе.

— Я тоже, — добавляет отец с улыбкой.

— Превосходно, — с довольным видом отвечает Джон, радуясь, что мы не такие буки, как Пятый. — Думаю, вам понравится наша следующая остановка.

Идем дальше по коридору, отец держится чуть позади, любуясь картинами. Когда мы отходим от комнаты Пятого на достаточное расстояние, Восьмой озвучивает вопрос, который, думаю, беспокоит всех:

— Что с новеньким? — Он окидывает взглядом меня: — Не с тобой, Сэм. Ты кажешься вполне нормальным.

— Премного благодарен.

Джон озадаченно качает головой:

— Честно говоря, сам не знаю. Какой-то он странный, правда? Я совсем не такого ожидал.

— Может, это просто от волнения? — предполагает Марина. — Он освоится.

— Где его Чепан? — спрашиваю я. — Как он жил все эти годы?

— Он так ничего толком и не рассказал нам по дороге, — отвечает Джон. — Даже Сара не смогла его разговорить, а вы её знаете.

— О, да. Она такая общительная, что кого хочешь разговорит, даже самого скрытного лориенца.

— И такая очаровательная, — хихикает Джон, продолжая мою шутку, — что легко может убедить скрывающегося от всех пришельца сфоткаться для школьной газеты.

— Такая очаровательная, что этот самый пришелец готов кидать камушки ей в окно посреди ночи, не обращая внимания на пасущих её дом федералов.

Восьмой и Марина недоумённо переглядываются, когда мы с Джоном начинаем ржать.

— Ты кидал камушки Саре в окно? — спрашивает Марина Джона, удивленно приподняв бровь. — Как в «Ромео и Джульетте»?

— Ну, по версии ФБР... О, вы лучше гляньте сюда, — говорит Джон, стремясь сменить тему, а я, ухмыльнувшись, тайком киваю Марине.

В конце коридора Джон показывает нам какую-то комнату. Похоже, Гвардейцы используют её как штаб и склад одновременно. На стенах висят огромные компьютерные дисплеи, на одном из них отображаются результаты работы программы, аналогичной интернет-поисковику моего отца. Ларцы тоже здесь, как и электронный планшет, который мы нашли в отцовской лаборатории. Остальная часть комнаты завалена всевозможными устройствами. Одни из них выглядят новыми, будто только что из коробки, другие сильно потрепанными, будто их притащили со свалки. Кое-где около стен кучи из этих устройств и их запчастей громоздятся аж до самого потолка. На лице отца тут же появляется восторженное выражение.

— Вот это коллекция! — восклицает он, оглядывая комнату, как ребенок подарки под новогодней ёлкой.

— Это мастерская Сандора, Чепана Девятого, — поясняет Джон. — Мы думаем, здесь есть полезные вещи, но среди нас нет технических специалистов, чтобы утверждать наверняка. — Джон поворачивается к отцу: — Надеюсь, вы сможете нам помочь с этим, мистер Гуд, э... то есть, Малкольм.

Отец потирает руки:

— С удовольствием, Джон. Давно в моем распоряжении не было ничего подобного. Мне предстоит многое наверстать.

— Интересно, а что вы тогда скажете об этом, — говорит Джон, указывая на двустворчатую дверь. — Девятый называет это «Лекторием».

Мы входим в огромную белую комнату с высокими потолками и проходим мимо оружейных стоек пугающего размера, по сравнению с их содержимым, стволы, что раздобыл мой отец в Техасе, выглядят детскими игрушками. Габаритами комната не уступает нашему школьному спортзалу, и я в который раз восхищаюсь масштабами пентхауса. В одну из стен вмонтирован какой-то аппарат, похожий на кабину пилота, аппарат окружен множеством пультов управления. Кресло смято, будто сверху на него упало что-то тяжёлое.

— Потрясающе, — отмечает отец.

— В этой комнате мы тренируемся. Девятый говорит, что когда-то Сандор установил здесь управляемую полосу препятствий, — Джон нажимает на настенную панель, из-за которой, судя по виду, должно что-то выстреливать, но ничего не происходит. — Да только однажды Девятый в приступе гнева со всей дури врезал по пульту, так что теперь без ремонта никак.

— С Девятого станется, — говорю я. Совсем не сложно представить Девятого в порыве бешенства.

— Та штуковина, — продолжает Джон, указывая на кресло, — называется Кафедрой. Если бы мы ее починили, то смогли бы тренироваться эффективней.

Тем временем, отец склоняется над Кафедрой, перебирая сгоревшие провода и ощупывая покореженную стальную обшивку.

— Впечатляющая конструкция, — говорит он.

Я разглядываю устройство через его плечо, хотя ничего в нём не понимаю:

— Сможешь починить?

— Попробую, — отвечает отец и поворачивается к Джону. — Я готов оказать любую посильную помощь.

— Я тоже, — заявляю я, салютуя Джону. Он довольно усмехается.

— Надеюсь, это не очень нагло с моей стороны? Я понимаю, что вы только приехали… — говорит Джон. — На самом деле, это так здорово, что вы здесь, и пусть это прозвучит сентиментально, но я очень рад, что вы нашли друг друга.

Легкая тоска слышится в голосе Джона, когда он говорит о нас с отцом. Может, он думает о том, что этот разговор мог бы состояться в Парадайзе, что мой отец и Генри могли бы от души подурачиться, вместе решая технические проблемы, если бы только все пошло немного иначе.