Мятеж четырех - Локнит Олаф Бьорн (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Любые разумные существа нашего мира – дети Бога Единого и Митры (как люди, так и оборотни), альвы, грифоны, василиски и другие – привыкли жить на поверхности, под светом Ока Солнечного Бога. Одни гномы предпочли зарыться в неимоверную глубь, ковыряться в камнях, добывая ненужные им богатства (сами понимаете, камушками да золотом не наешься!), и не признавать нас за родичей. Якобы люди отдельно, а гномы – отдельно. Еще кичатся: «Без нас человеческий род не научился бы обрабатывать металл и видеть красоту самоцветного камня и золота!» Вот какие эти гномы. И не представляю, как судить – плохие они или хорошие? Однако я общался с подгорными карликами долго и знаю, что у каждого гнома есть множество качеств, сделавших бы честь каждому человеку. Гном никогда не предаст друга, всегда держит слово и не отступится перед любой нечистью. А кроме того, любой гном, от мала до велика, отлично дерется на любом оружии.
Только бы гномы воображали о себе поменьше…
По моим расчетам, мы прошли по темным коридорам подземелий клана Фрерина не меньше двух лиг. Снаружи, за этими толстыми гранитными стенами, отделяющими нас от привычного мира, уже было глубоко за полночь. И тогда Фрам свернул налево, в незаметную низкую арку (длинный Конан едва не расшиб себе лоб о каменную притолоку) и мы оказались в небольшом помещении с погасшим очагом и множеством деревянных ящиков, явно купленных некогда у людей.
– Малая оружейная, – провозгласил Фрам. – Мы устали, нужно отдохнуть. Располагайтесь. Спим до пятого полуночного колокола, а затем идем дальше. Хальк, притвори дверь. Граф Мораддин, сын почтенного Гроина из Кезанкии (гном даже сейчас не отступал от привычки к велеречивости), эти ящики можно разломать на дрова.
– Ну-ну, – Конан мрачно осмотрел комнату. – А дым? От очага пойдет дым. Мы же задохнемся!
– Не считай себя умнее других, киммериец, – сказал гном в ответ. – Подними голову и увидишь дымоход, специально пробитый на поверхность.
Конан задрал башку и вдруг раскрыл рот, чисто машинально положив ладонь на рукоять меча.
– Фрам, – тихо сказал варвар, – посвети факелом. На потолке кто-то сидит. Большой.
– Мерзость какая, – выдохнул Хальк, смотревший в том же направлении, что и Конан. – Кто это может быть?
Я не скажу, что не встречал за свою жизнь никаких чудовищ. Всякое бывало, честно признаться. И бестелесных демонов повидал, и лесных мантикоров, и болотных ящеров… Последние иногда появляются возле людских поселений Пограничья и таскают скот, а кметы жалуются страже. Вот и изводим чудищ по мере сил. Но настолько безобразного создания я никогда не видел!
Мы подняли факелы на вытянутых руках. Мораддин задержал дыхание, Хальк отступил к стене, Фрам улыбнулся, Тотлант сказал «Фи…», а Конан, осторожно вытащив меч, легонько потыкал острием в сидящее на потолке существо.
– Ну и рожа… – выговорил король. – Фрам, объясни, кто это?
– Хотели увидеть элайна – пожалуйста, – ответил гном, отстраняя державшую меч руку Конана от жуткой черной твари. – Не бойтесь. Он прирученный. Видите клеймо на панцире? Знак клана Фрерина.
Элайн, спавший на потолке, проснулся и начал шипеть. Наверное, ему не понравился клинок варвара. Затем чудовище отцепило щупальца от едва заметных выступов на камне и мягко спрыгнуло вниз, на пол пещеры. Я отшатнулся. Великая Иштар, да какой из богов мог создать такую страхолюдину?
Животное, поднявшееся на задние лапы совершенно не походило на живых существ, обитающих на поверхности. Куполообразный череп, нависающий над ребристым туловищем, мощные ноги, длинные суставчатые передние лапы, украшенные короткими, но очень острыми когтями… С боков у зверя свисали острые гибкие щупальца с присосками. На них-то он и висел на потолке. Ладонь существа напоминала человеческую, разве что оказалась раз в пять крупнее да и была покрыта черной глянцевой кожей. Длинный хвост, на который опирался элайн, смахивал на толстенную шипастую плеть. А морда!.. Мне подумалось, что элайн отдаленно смахивал на насекомое, называемое в полуденных странах «богомолом».
Такое впечатление, что «лицо» существа состояло из одних лишь клыков. Зверь, продолжая шипеть на нас, выпрямился, поднял тонкие темные губы и, слегка наклонив голову, начал осматривать пришельцев. Изо рта капала прозрачная тягучая слюна.
– Тихо, тихо, мы свои, – Фрам бесстрашно выступил вперед. Угловатая фигура элайна возвышалась над гномом как медведь над лисицей. – Как тебя зовут?
Элайн пискнул коротко, наклонив голову, «обнюхал» Фрама или осмотрел его – настоящих глаз у существа я не смог заметить. Потом он раскрыл пасть, вытянул из нее нечто странное, одновременно похожее на язык или дополнительную пару челюстей, обвел этим органом лицо гнома и утихомирился.
– Хороший зверь, – ворковал Фрам, поглаживая ладонью гладкий черный череп элайна. – Ты голодный, наверное, да?
– Мы его кормить не будем! – громко сказал Конан. – Ты посмотри, какой он здоровый! И вообще, ты можешь его отослать куда-нибудь?
– Конан, – вздохнул гном, поворачиваясь к варвару. – Если бы ты нашел на улице бездомную собаку, ты бы ее приютил?
– Конечно, нет! – не раздумывая, ответил киммериец. – Между прочим, мне самому зачастую жить было негде и никто не удосужился меня «приютить», как ты выражаешься!
– Ах, – хихикнул аквилонский летописец, избывший страх перед необычным животным, – государь сравнивает себя с бездомной собакой! Как поэтично!
– Ты еще Петрониусу разболтай! – рявкнул король. – Фрам, убери отсюда это чучело!
– Ты не понимаешь одного, Конан, – гном снова провел ладонью по темной броне, покрывавшей элайна. – Этот зверь многократно лучше собаки. Он никуда от нас не уйдет, пока мы будем находиться в подземельях, и оборонит от любой опасности – элайны удивительно сильны, выносливы и хитры. Ни одна подземная тварь не посмеет на нас напасть, когда рядом элайн.
– Еще и этого урода с собой тащить! – простонал Конан, но тут черное чудовище мягко шагнуло к варвару и громадная когтистая лапа легла ему на плечо. Киммериец инстинктивно отступил в сторону. – Ладно, Фрам, выстави его в коридор, пускай сторожит! А мы спать ляжем!
Гном проворчал под нос неразборчивое ругательство, оттащил жуткого зверя от варвара и приказал элайну идти в коридор. Чудище мягко подпрыгнуло, уцепилось гибкими щупальцами за потолок и, будто громадный паук, переместилось за двери комнаты.
– Стражу можно не выставлять, – сообщил Фрам. – Если появится кто-нибудь чужой, элайн нас немедленно разбудит.
– Вот и замечательно, – Хальк уже потрошил свой мешок, доставая оттуда меховую накидку. – Только, пожалуйста, не гасите факелы. Веллан и Фрам видят в темноте, а я – нет.
Наскоро перекусив, мы устроились на полу оружейного склада. Хальк, безмятежный Фрам и Тотлант заснули почти сразу, я просто лежал и бездумно глазел в потолок, а Конан решил слегка помародерствовать. Киммериец взял кинжал и, стараясь не шуметь, начал вскрывать громоздившиеся вдоль стен ящики с несравненным гномьим оружием.
Уже засыпая, я слышал его бормотанье:
– Кистень… Всем хорош, только легковат… О, какой замечательный клинок! Даже охранные руны на лезвии выгравировали… Взять, что ли? Так, двуручная секира… Недурно, но топорище без зацепа… Ого, а это что такое!?
– Конан, – сонно буркнул Фрам. – Пожалуйста, не трогай чужое. Между прочим, на некоторых клинках может лежать заклятие, защищающее от посторонних рук. Палец оттяпает – будешь знать!..
– Ведь интересно, – тихо прошипел киммериец. – Спи давай. И, кроме того, оружие бесхозное. Видеть не могу, когда хорошие вещи пропадают просто так!
Ночь, проведенная нами в подземельях гномов, не принесла неожиданностей. Я сплю довольно чутко и могу почувствовать приближающуюся опасность, Конан тоже всегда настороже, а уж о черном элайне и говорить нечего.
Хуже другое. Я четко ощущал легкое-легкое дрожание горной породы, иногда превращавшееся в незаметное другим смещение каменных слоев. Такое впечатление, будто наверху, на поверхности, происходило нечто странное – там постоянно шла какая-то работа. Я знал, что мы находимся у корней пика Бушующих Ветров и рядом с нами лежит Небесная Гора, но все одно – чувство некоей опасности, пока отдаленной, меня не оставляло.
