Стремящаяся Ввысь - Поль Мария (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
— Ну что, кто первый в очереди на повторное успокоение? — Крикнула я в запале, адреналин играл в крови. — Эй вы мертвяки, кто хочет поживиться человечинкой?
Я провертев в руках мечи врубилась в толпу скелетов, кроша в месиво особо желающих познакомиться. Сила свободно текла по рукам, скапливаясь в клинках и позволяя преобразовывать ее на усмотрение мудрого оружия, намного более древнего, чем я сама. В результате за светящейся сталью летел шлейф ослепляющего огня. Огонь — "Наш мир заражен" А что если заклинание, заставляющее оживать скелеты, было свернуто в неактивную форму? А чтобы не самораспадаться подпитывалось за счет выхода силы от смерти живого существа? Смерть в расцвете лет — это противоестественный процесс, заставляющий вложить в него силу, но сила, выделяющаяся при отделении души от тела превышает все затраты в десятки а то и сотни раз… Вот и цапало заклинание зазевавшихся морских существ, а потом питалось их энергией и латало готовое разлететься в прах войско. А с активной формой заклинание связывал, судя по всему, ключ, который так необходим был моему работодателю. Активация, скорей всего, шла или при прикосновении к ключу, что маловероятно, или при сдвиге с определенного места. Да. Скорей всего это. Активация привязана к тому месту где лежал ключ. Я нанята. Мне надо не только раскрошить в пыль скелеты но и уничтожить заклинание.
Ближайшие цели намечены.
Скажу честно: это была рубка. Долгая, нудная, без передышек и поблажек. Мертвые не знают усталости в отличие от живых. Отблески клинков слились в единую полосу, огонь плясал вокруг мечей, сжигая разрубленные скелеты. Мертвые наступали, чтобы распасться в ту же минуту обломками безжизненных костей и трухи. Расчет координировал движения тела. Это был мой первый бой. Если можно назвать боем эту резню. Можно ли назвать смертью раскрошение костей, уже умерших? Внезапно до меня дошла одна вещь. Я неумела убивать. Я практически в совершенстве владела техникой, тактикой, приемами ближнего и дальнего боя, я с легкостью побеждала, но я еще ни разу в жизни никого не убила кроме нескольких мух. Учитель учил меня искусству, а не убийству. Хотя выдрессировали меня, конечно, знатно. Я до сих пор не получила ни одной царапины.
Не было отточенного искусства войны в этой рубке, отточенного искусства, которое я любила, когда два противника кружатся в танце, оружие выглядит продолжением руки, в движениях царит гармония и красота. Здесь же смерть витала совсем рядом, замутняла рассудок страхом, пытаясь сбить с точных рассчитанных ударов. Голова начинала болеть от бесконечного мелькания скелетов перед глазами, а тело сковывала усталость. Это не могло продолжаться вечно.
Последний скелет упал на землю и вспыхнул ярко-красным пламенем. Я стояла посреди груд черных костей, улыбавшихся мне черными безглазыми провалами черепов. Скорее по привычке, чем для эффектности, прокрутила в руках мечи, сложила их вместе. Они вспыхнули белым светом, сплавляясь воедино, и тут же погасли, превратившись в один, который я тут же закинула за спину, в ножны.
— Мы победили!!! — проревел белый зверь. — Мы победили! — Ирбис бросилась меня обнимать. Я шлепнулась на землю, засмеялась и обняла в ответ. Подошли ребята. Да… Шакалу досталось больше нас троих вместе взятых, хотя я никогда так долго и нудно не махала мечами. Он весь вспотел и тяжело дышал, опираясь на свой меч. Под кольчугой наверняка находился не один кровоподтек. Ворон же светился как мальчишка, впервые поймавший большую щуку. Судя по его виду, все необходимое ему выполнено. Вон карман один топорщится. Наверняка тот самый загадочный ключ. Ирбис, наконец, перестала меня облизывать и грозно рыча прогуливалась между грудами костей. Права далеко не отходила.
А я блаженно потянулась, хрустя всеми моими бренными костями и сняла через голову тунику, превратившуюся в рваную грязную тряпку и бросила в сторону. «Тряпка» сгорела раньше чем коснулась земли. Природу надо сохранять в чистоте. Слава ветрам, у меня такая замечательная кольчуга. Если бы не она, я бы уже валялась рядом с этими милыми, давным-давно сгнившими трупами. Если не от ран, так от усталости. Только на руке у меня была крошечная царапинка, задели самым кончиком меча.
Кхм… рука странно онемела. Вдруг меня скрутило в комок такой боли, что мне показалось, что сейчас взорвусь изнутри. Я, как подкошенная, рухнула на землю рядом со скелетами и, кажется, закричала. Меня кто-то немедленно подхватил. Сквозь боль до меня прорывались отдельные буквы, которые складывались в мое имя. Мне было не до того. Мое тело выгнулось такой дугой, что возникло ощущение, будто позвоночник разломит пополам. А потом, когда горло только могло хрипеть, неожиданно отпустило. Нет, боль не ушла, затаилась где то рядом, но в глазах помимо огненных кругов возникли обеспокоенные, ошеломленные друзья. Я лежала на коленях Шакала, вцепившись онемевшими пальцами. Рядом на коленях сидели мой работодатель с сестрой и, судя по всему, держали меня, что бы я ничего себе не сломала. Увидев, что я более или менее пришла в себя, Ворон стал меня аккуратно ощупывать, в поисках причины такого… приступа.
— Рука… — Прохрипела я и поразилась своему голосу. Это же сколько надо кричать, чтобы говорить срывающимся шепотом? — Левая…
Золотокожий взглянул мне в глаза и тут же перевел взгляд на руку. Осмотрел царапину, посиневшую кожу вокруг нее. Затем побледнел и снова взглянул на меня:
— Яд с мечей скелетов смертелен, убивает тремя приступами. На третий сердце человека разрывается на части. Известного противоядия не обнаружено. Иммунитетом обладают только оборотни и вирны — мой народ.
Ирбис приглушенно ахнула. Шакал начал тихо ругаться трехэтажными сочетаниями. Губы Ворона скривились в изломанную усмешку:
— Древнейший был не дураком.
Надо что-то придумать. Надо срочно что-то придумать. Магия от боли тут же испарилась в неизвестном направлении. Шевелиться я могла с трудом. Даже небольшой отдых между приступами был заполнен болью уже не от яда, а от сведенных мышц и чуть не сорванной спины. Я скрипела своими задеревеневшими от ужаса мозгами, пытаясь придумать, как спасти свою шкуру. Спасение утопающих — дело самих утопающих. Судя по взглядам ребят, они уже успели меня похоронить, прочитать молитву и теперь скорбели над моими бренными останками. А вот фигушки вам. Не сдохну я. Не дождетесь.
Начался второй приступ. Еще хуже первого. Ребята, конечно, пытались облегчить мне жизнь и крепко вцепились в мои конечности. Пока я билась и орала сорванным голосом. Кости плавились. Кровь кипела в венах и текла в обратном направлении. Мозг, судя по ощущениям, начал уже прожигаться насквозь. В живот вгоняли одна за другой скаленные спицы под разными углами. В легкие заливали кислоту, а сердце, сжала чья-то невидимая рука, не давая ему биться.
Видимо я слегка посинела, судя по обреченным взглядам спутников. Оглядев их, я неожиданно для себя криво усмехнулась.
— Во… — зашлась диким кашлем, выхаркивая кусочки легких — …рон… исполни последнее… же… — попыталась вдохнуть воздух, с каким-то жутким хрипом у меня это получилось. — …лание…
Работодатель изобразил на лице полную палитру чувств: от дикого сожаления до чуть горького участия. На следующий вздох сил уже почти не хватало. Зато фразу удалось сказать целиком.
— Поцелуй меня.
Теперь я имела удовольствие наблюдать несколько ошарашенные лица всех. Ну да, вот такая я сентиментальная. Попыталась отпихнуть рукой Шакала. Тот сам отодвинулся, осознавая важность и трагичность момента. Откинулась на снег и сгребла его полные ладони. Прошло несколько секунд, прежде чем в поле моей видимости на фоне низкого серого неба появился силуэт золотокожего. Посмотрела на него и стала быстро, скороговоркой читать заклинание. Сил на громкость не хватало, поэтому я только символически шевелила губами, произнося древние слова. Работодатель видно уже решил, что я сошла с ума на почве боли. Посмотрела на него.
Надо отдать ему должное, он даже кровь оттирать с лица не стал. Легонько приобнял и наклонился поцеловать.
