Последнее дело императрицы (СИ) - Чурсина Мария Александровна (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Она случайно коснулась ветки кустарника, и ладонь пощекотало новой жизнью — новыми, набухающими почками.
- Радуешься, да? — прошипела она миру. — Ну, радуйся.
"Посмотрим, как ты запоёшь, когда я уведу отсюда Эйрин", — хотела она сказать.
"Уже недолго осталось", — вертелось на языке.
Но Этель не любила загадывать. Один раз она уже загадала, сказав Риану: "Ничего не случится". И этого было достаточно.
Старый дом на самой окраине города вынырнул из-за деревьев. Сухие виноградные лозы оплетали беседку и крыльцо, и аккуратно подметённая дорожка вела к самым ступенькам, на которых сидела серая кошка.
Этель хорошо помнила, когда целители ушли из столицы. Она тогда уже была в Лайозе, и Олав каждый вечер слушал новости. Она слушала с ним, глядя в окно на серое небо. В груди ещё кололо от каждого постороннего шума, от любых шагов на крыльце.
"Целители ушли из столицы". — Голос повествователя, как всегда, лился ровно и спокойно. Олав хмыкал, заявляя, что так и думал.
Так и знал. А Этель смотрела на серое небо.
Целители ушли, сказав, что не собираются больше вмешиваться в войну. Пусть новый правитель сам её ведёт, раз уж затеял. Тогда консул Маара, угробив своего верховного мага в стычке с императрицей, решил, что настала пора разойтись с бывшими союзниками в разные стороны. И прихватить с собой кусок империи побольше — пригодится ведь.
Потом целители ушли из всех крупных городов, а на их места явились знахари-самоучки, которые были не прочь нажиться на больных и несчастных простых жителях. Но некоторые целители всё же остались.
Мивин была из таких. В своё время её изгнали из касты за какие-то запретные способы лечения — Этель помнила это, потому что сама принимала участие в вынесении решения, но Мивин, казалось, даже не расстроилась, а поселилась на краю Малтиля, продолжая заниматься тем, чем и всегда. Может быть, по окраинам бывшей империи расселились и другие целители, которые не пожелали покидать насиженных мест, но Этель знала только о ней.
Она приблизилась к забору — кошка настороженно повела ушами и спрыгнула с крыльца. Серый хвост тут же скрылся под ступеньками, как будто и не было никакой кошки. Этель толкнула незапертую калитку и вошла.
В окне дома покачнулась светлая занавеска, словно кто-то отвёл её на секунду и тут же отступил. В сером вечере было видно, как где-то в глубине комнат горит желтоватый огонёк. На мгновение Этель захотелось протянуть к нему руки и отогреться.
Она поднялась по ступенькам — край плаща мазнул по растрескавшимся глиняным горшкам, в которые хозяйки любили сажать цветы, — и стукнула в дверь. Звук вышел сухим и кратким, словно птица в небе крикнула.
- Охраняешь? — спросила Этель у кошки, которая от любопытства высунулась из своего укрытия, и зелёные глаза таинственно поблёскивали в осенних сумерках.
Кошка спряталась, зато по ту сторону двери раздались шаги. Хлопнуло охранное заклинание, звякнул засов.
По ту сторону порога стояла невысокая полная женщина. Она смешливо щурилась, и огненный шар, который повис за её затылком, делал её причёску похожей на костёр из осенней травы. Бледно-русого цвета волосы топорщились во все стороны, не считая за помеху даже широкую повязку.
- Что случилось?
Этель откинула капюшон, демонстрируя мирные намерения, и взглядом встретилась со взглядом целительницы. Та её не узнала. Ещё бы, прошло столько времени, бывшая императрица изменилась.
- Нужна ваша помощь.
- Да. — То ли из-за тона Этель, то ли ещё из-за чего, но улыбка исчезла с лица хозяйки дома. — Я сейчас, только сумку соберу. Так что именно случилось?
Приглашающе кивнув, она скрылась в соседней комнате. Этель вошла внутрь дома и оказалась в небольшой прихожей. Когда огненный шар улетел, здесь стало совсем темно, и она могла рассмотреть только очертания предметов и ощутила запах — густой дух сухой травы.
- Трёхшаговый яд. — Этель прошла дальше, в дом, тёплый и душный. Причудливо переплетённые стебли высушенных цветов украшали здесь стены и мебель, а под ногами шуршал цветастый коврик.
Кошка, невесть когда просочившаяся через дверь, потёрлась боком о ногу Этель и тут же скрылась в тёмном углу.
- Трёхшаговый? — Мивин показалась из-за двери, растрёпанная ещё сильнее, чем мгновение назад, и с пузырьком тёмного стекла в руках. — Я думала, его только эти… наёмные убийцы применяют.
Этель пожала плечами, понимая, что её комментарии вряд ли помогут вылечить Эйрин. Она спиной прижалась к дверному косяку, только сейчас понимая, как устала, как ноют ноги, и гудит в голове. Пальцы выстукивали нервную дробь по деревянной панели — сами собой. Раньше Этель умела контролировать себя и всегда пресекала нервные, лишние действия, а теперь сил на это не хватало.
- Тут идти-то далеко? — Целительница появилась снова. Она натягивала просторную куртку и никак не могла попасть в рукав.
- Чрезвычайно близко, — вздохнула Этель, в мыслях снова вызывая образ неухоженного дома на окраине Морейна. Портал нужно было поставить как можно точнее, чтобы любопытные соседи не доложили солдатам о странном свечении в заброшенном саду.
Время капало медленно — остатками дождя с ложбинки в старой крыше на опавшие листья, — и Этель кожей ощущала каждую каплю. Она знала — время уходит.
- Тогда пойдём быстрее. — Мивин докладывала в сумку какие-то свёртки, металась по комнате и гремела ящиками в шкафу. Казалось, что запахов в доме поприбавилось, хоть в общей гамме отдельные ноты было уже не различить.
Испуганная суетой кошка забилась в угол под звериную шкуру, свисающую со стены, и блестела оттуда глазами. Этель думала о дочери, оставшейся на холодных простынях чужой кровати. О темноте в глазах Эйрин. О том, как она произнесла одно только слово: "Мама", — и во рту Этель стало солоно от проглоченных слёз.
Она не расслышала шагов, но краем глаза заметила, что в дверном проёме возник силуэт мага. Он постоял несколько секунд, привалившись плечом к косяку, и приостановил суматоху одной фразой:
- Прости, ты надолго?
Целительница потрясла головой, не отрываясь от шуршащей бумаги, которую разворачивала. Этель не сразу на него обернулась, снова и снова прокручивая в памяти мгновение, когда Эйрин лежала на её руках и смотрела — пронзительно — прямо в глаза. Только знакомая нотка и незнакомое беспокойство заставили её поднять голову.
Он смотрел на неё. Только на неё. И произнесённая фраза, вернее всего, была только причиной, чтобы выйти. Этель ощутила, как задрожали её пальцы.
Он поседел. Да, и раньше в свете шаров белого пламени Этель замечала серебро в его волосах, но сейчас для этого оказалось достаточно одного беглого взгляда. А в остальном он остался таким же, только морщинки у самый уголков губ и ещё две — на лбу, стали ещё четче, ещё глубже.
Он молчал. И Этель молчала. Воздуха в груди неожиданно не хватило, чтобы произнести имя.
- Я готова. — Мивин возникла между ними и вихрем метнулась в сторону двери, посеяв вокруг себя аромат полевого клевера. — Прости, что собираюсь долго, но сама понимаешь — трёхшаговый яд, — никогда такого не лечила.
- Нет, подожди. — Этель едва вспомнила, как это — дышать. Ещё сложнее было разговаривать спокойно, словно ничего не случилось. Хотелось прикоснуться к переносице и сильно сжать её пальцами, как тогда.
Но он очень хорошо помнил этот жест и, не стесняясь, всегда прикасался к её плечу. "Не нужно, моя императрица".
С дрожащих пальцев на пол упала серебристая искра, и посреди комнаты вырос портал.
- Ох, ты же… — только и выдавила из себя целительница. Она шагнула внутрь, расставив руки чуть в стороны, словно боялась потерять равновесие.
Перед тем, как уйти, Этель снова обернулась и встретилась взглядами с Аластаром.
У Эйрин вряд ли было много времени. До утра — сказала Этель тому парню, который чуть не бросился на неё у дома, но сама она не могла бы спокойно вздохнуть, пока не прикоснулась ко лбу дочери, провела пальцами по щеке и ощутила едва слышимое биение пульса на шее.
